Дарья Калинина - Мираж в обручальном кольце

— Зачем? — удивилась я. — У нас у самих есть машина.

— Он должен отвезти нас к Ларисе, — сказала Катька. — Я так поняла, что она сейчас не дома. Дорогу она объяснить затрудняется, поэтому Андрей и будет нас ждать. Но Лариса сказала, что у нее появились для нас очень важные сведения. И что мы должны обязательно приехать.

— Ладно, — вздохнула я. — И где этот ее Андрей будет нас ждать?

— Я знаю где, — ответила Катька. — Сейчас нам нужно повернуть направо. А на втором перекрестке налево.

— А потом? — спросила я.

— Потом я тебе скажу.

Выяснилось, что это совсем близко. Мы были на указанном месте уже ровно через двенадцать минут. Чтобы добраться туда, мне даже не пришлось нарушать указания знаков дорожного движения. Андрей уже ждал нас в скромненькой «копейке» белого цвета. То есть под тем слоем грязи, что ее покрывал, она могла быть белой.

— Садитесь ко мне, — распорядился Андрей. — Так сказала Лариса. Никто не должен видеть вашу машину там, куда мы поедем. Иначе все пропало.

Спорить мы не решились, хотя это требование показалось нам немного странным. Однако мы с Катькой послушно пересели к Андрею в машину.

— Ехать придется долго, — предупредил нас Андрей. — Так что учтите, если у вас намечены какие-нибудь дела на сегодняшний вечер, лучше отмените.

— Учли уже, — кивнула Катька. — Я же сказала Ларисе, что нас сегодня вечером никто не ждет.

— Тогда все в порядке, — успокоился Андрей, трогая машину с места.

— А куда мы поедем? — спросила я у Андрея.

— За город, — ответил парень. — Там узнаете. Лариса велела мне вам ничего не говорить, иначе сюрприза не получится.

Мы действительно миновали сначала центр города, потом проехали через спальные районы и оказались на самой окраине. Жилых домов тут уже не было. Вдоль дороги тянулись убранные поля. За ними просматривались какие-то сельские постройки вроде бараков или ферм, но до них было слишком далеко. Да и густые сумерки делали свое дело, и уже трудно было понять, где, собственно говоря, мы находимся.

— И зачем мы сюда приехали? — спросила я.

— Лариса велела ждать ее тут, — сказал Андрей. — Вылезайте.

Мы вышли из машины. С боку темнели заросли какого-то кустарника, в котором что-то копошилось.

— Смотрите, она сейчас появится, — сказал нам Андрей, показывая на кусты.

Мы доверчиво уставились в продолжавший шевелиться кустарник в ожидании Ларисы. Но вместо Ларисы из него выпорхнула какая-то птица. Не успела я этому удивиться, как неожиданно на мой затылок обрушилось что-то тяжелое. В глазах померкло, и я грохнулась на дорогу. Краем уха я еще успела услышать Катькин крик, еще чьи-то крики и блеск фар на дороге. Но толком я уже ничего понять не могла и провалилась в обморок.

В себя я пришла оттого, что кто-то прыскал мне в лицо холодной водой и совал под нос какую-то невыносимо вонючую вещь. От резкого запаха у меня в голове перестало звенеть, и я открыла глаза. Надо мной склонилось знакомое лицо. Его тут никак не могло быть, поэтому я решила, что человек этот мне мерещится, и попыталась снова провалиться в обморок.

— Эй, Даша! — принялся тормошить меня Голованов. — Не засыпай!

— Осторожней с ней! — послышался еще один знакомый голос. — У нее может быть сотрясение мозга.

Трясти меня перестали, и я снова приоткрыла один глаз. Так и есть. Мне не померещилось. Возле меня стояли Голованов с Катькой. А за ними толпилась еще куча народу. Я покрутила головой и выяснила, что лежу я по-прежнему на холодном полотне дороги. И холод уже пробрал меня до костей, несмотря на теплую куртку. Этак я вообще простужусь. И о чем только думает Катька? Сама вон прыгает возле меня, ей и горя мало, что подруга тут от холода чуть не окочурилась.

Голованов заботливо усадил меня, потом помог встать на ноги и участливо поинтересовался:

— Тебя не тошнит? В глазах не двоится?

В глазах у меня все плыло. А вот насчет того, двоится или не двоится, я сказать не могла. Должно быть, Голованов смекнул, что я еще не совсем пришла в себя, потому что перестал доставать глупыми вопросами. Постепенно я пришла в себя. Оглядевшись по сторонам, я увидела, что находимся мы все в том же месте, куда привез нас Андрей. Те же поля, те же кусты, и даже «копейка» Андрея стоит тут же. А вот самого Андрея не видать.

— Что случилось? — слабым голосом спросила я.

— Все в порядке, — бодро заверил меня Голованов. — Преступника сейчас ловят. Вся округа оцеплена. Пешком ему от нас не уйти. Так что операцию можно считать завершенной.

Имени преступника он не назвал. К своему удивлению, я внезапно почувствовала, что мне совсем неинтересно, кто этот преступник. Но искренне надеялась, что им окажется подлец Андрей. Потому что совершенно не могла взять в толк, что такого плохого я этому мерзавцу сделала и почему он решил свести счеты именно со мной. А единственное, чего мне в данный момент действительно хотелось, это оказаться наконец в своей собственной постели, где я не была уже много дней подряд.

И я в ней оказалась. Доставил меня туда не кто иной, как Серега. Откуда он взялся на пригородном шоссе, он мне так и не рассказал. Хотя вообще-то всю дорогу из больницы, где мне сделали снимок на предмет, нет ли у меня трещин в черепе, до моего дома он не закрывал рта, ругая меня на чем свет стоит. Некоторое время я тщетно ломала голову, пытаясь понять, чем этому-то я могла так не угодить.

Но потом бросила это занятие, понадеявшись, что Серега в отличие от Андрея не станет бить меня исподтишка по затылку булыжником. Череп у меня хоть оказался и цел, но голова все равно гудела как колокол. Но отгородиться от Сереги было не так-то просто. Его голос разносился по всей машине. И не давал мне провалиться в беспамятство.

— Как ты могла? — взывал ко мне Серега. — Я же запретил тебе впутываться в это дело.

Я покорно кивнула. Это вызвало новый приступ гудения в голове.

— Ты просто дура! Ты сама не понимаешь, что делаешь. Ну скажи, зачем тебе это понадобилось? Тебе что, скучно было?

Я плохо понимала, о чем он, но на всякий случай отрицательно помотала головой. Что-что, а скучно мне последние дни точно не было.

— Он же мог тебя убить! — снова завелся Серега.

И тут до меня неожиданно дошло, что Серега ругает меня по одной-единственной причине. Он просто-напросто перетрясся за меня. И теперь выплескивает на меня же свой накопившийся страх.

— Сереженька, — ласково сказала я, — я обещаю тебе, что больше не буду. А сейчас не мог бы ты говорить потише, у меня голова раскалывается.

— Еще бы ты посмела снова во что-то впутаться! — заорал Серега, явно не обративший внимания на мою просьбу. — Сейчас приедем, и я запру тебя на три замка. А ключ выброшу. И ты у меня вообще никуда больше не выйдешь.

Почему-то эта угроза меня не испугала. Мне даже показалось, что за тремя замками мне будет очень неплохо. Во всяком случае, они оградят меня от Катерины и ее страсти к авантюрам. Доставив меня до моего дома и уложив в постель, Серега никуда не уехал. А расположился рядом, должно быть, твердо вознамерившись сдержать свое обещание и глаз с меня не спускать. Для дополнительной страховки он цепко взял меня за руку. И тут же уснул.

Что и говорить, уснул он гораздо быстрей меня. И скоро вся комната задрожала от его храпа. Я застонала. Моя бедная голова отзывалась на Серегин храп очень плохо. Мне не оставалось ничего другого, как добраться до соседней комнаты и устроиться там на диванчике.

Утром я проснулась от телефонного звонка. Подскочив на своем скромном ложа, я схватила трубку и поднесла к уху. Звонила Катерина.

— Алло, Даша! — кричала она. — Ты как себя чувствуешь?

— Вчера врач сказал, что кости целы, — проинформировала я ее.

— А голова болит?

Я прислушалась к своим ощущениям. Нет, голова не болела.

— А Серега у тебя? — снова поинтересовалась Катька. — Его Прапор спрашивает. Ой, Дашка, у меня была совершенно жуткая ночь. Прапор до пяти утра ругал меня всякими словами. А тебе от Сереги досталось? Он вообще у тебя? Или уехал?

И только тут я сообразила, что храпа больше не слышно. Я осторожно заглянула в мою спальню, где вчера остался ночевать Серега. Но его там не оказалось. О чем я и доложила подруге.

— Ну и славно! — обрадовалась Катька. — Тогда я сейчас к тебе прискачу. А потом мы вместе поедем к Голованову.

Не успела я ей сказать, что ни к какому Голованову я сегодня да и вообще никогда больше в жизни не поеду, как она уже бросила трубку. Телефона Прапора я наизусть не помнила. А искать записную книжку было лень. Я добрела до своей кровати и рухнула в нагретое Серегой гнездышко. Но не успела я заснуть снова, как послышался звук открывающейся двери.

Я насторожилась. Родители, я твердо это знала, были в гостях у моей тетки в Америке. И вернуться должны были никак не раньше следующего месяца. А больше ни у кого ключей от моей квартиры не было. Чувствуя, как сон бесследно улетучивается, я выбралась из постели и подкралась к дверям комнаты. В холле послышались шаги. И эти шаги приближались.