Нина Васина - Приданое для Царевны-лягушки

- Прикосновения? - поперхнулся Платон.

- Она трогает меня за ногу.

- Василиса, - наклонился Платон. - Вылезай. Хочешь поесть?

- А что есть? - она села под столом по-кошачьи, расставив колени, и сложила у ступней ладошки. и взгляд у нее был совершенно кошачий - никакого выражения.

- Есть холодная телятина с брусникой, заливная рыба, паштет из гусиной печени с трюфелями, цветная капуста с креветками и оливками, семга в вишневом желе, маринованные перчики с острым ллром, запеченные в сдобном тесте перепелки...

- Перепелки? - заинтересовалась Василиса и вылезла между ног Платона из-под стола. - Птички?

- Да, это такие маленькие птички.

- Их запекли в тесте?

- Это не совсем то, что ты думаешь...

- С косточками и перышками? - не слышит его йасилиса.

- Нет. Мясо перепелки вложили в тесто и выле-жли фигурку птички.

Осмотрев высокую горку в полсотни румяных лтичек из теста, Василиса задумчиво посмотрела на Ллатона. Он вздрогнул - опять этот узнаваемый лгляд.

- А где косточки и перышки от них? Сидящая рядом с Платоном Серафима тронула его ногу своей.

- Деточка, - сказала она голосом, которым взрослые бездетные женщины считают нужным говорить с детьми, - видишь, вон сидит дядя Петя, он настрелял в подсобном хозяйстве от своего никелевого комбината много-много птичек. Их доставил сюда самолетом, повар нам их приготовил, а косточки и перышки выбросил в мусорное ведерко!

- Покажи, - потребовала Василиса, взяв Платона за руку. Платон воспользовался этим и рассмотрел ее пальчики на левой руке. На среднем подживший порез.

- Деточка... - решила продолжить воспитательную беседу Серафима, но Василиса остановила ее:

- Отвали.

- Ты хочешь пойти в кухню? - уточнил Платон. Дождавшись уверенного кивка, он спросил: - Чтобы осмотреть там мусорное ведро?

-Да.

- Ну что ж...

Выбравшись из-за стола, они направились в кухню под удивленными взглядами обжор.

Повар и два его помощника долго не могли понять, что от них требуется. Но хорошая оплата этой вечеринки и профессиональная вышколенность оказали свое действие. Один из помощников пошел на улицу рыться в полиэтиленовых пакетах, которые он только что туда выбросил, а сам повар провел "прекрасную фею" к столу, где обрезалось мясо с только что зажаренной на гриле тушки поросенка. Нет, - отказалась прекрасная фея, - ей не нужны косточки поросенка и его шкурка.

- Я еще не настолько хорошо умею колдовать, - усмехнулась она.

Принесли пакет с мусором. Ничем не выдав своего удивления, молодой помощник, бросая потрясенные взгляды на ноги стоящей рядом феи, открыл пакет, чтобы ей было удобно там рыться.

Василиса присела и запустила руку в пищевые отходы. Платон, стиснув челюсти, отвернулся. Когда она достала руку с прилипшими к пальцам перышками, он распрощался на этот вечер со своим аппетитом.

- Спасибо, - поблагодарила Василиса и даже изобразила подобие реверанса.

Из кухни она направилась в туалет. И заставила Платона вымыть ей ноги. Подняла в раковину правую ногу и выжидательно уставилась на Платона.

- Что - я? - удивился он ее нежеланию мочить руки. - Ну ладно...

Вымыл с мылом крошечную ступню, потом - другую. Присев и вытирая их своим носовым платком, Платон поинтересовался, не собирается ли она вымыть руки после такой потрясающей экскурсии на кухню?

Ничего не ответив, Василиса вернулась к столу и спокойно забралась на колени к Югу Ивановичу, вернее - на одно колено, потому что в сидячем положении его живот не позволял ногам сдвигаться. Она попросила его съесть птичку из теста. Юг Иванович съел пяток, потом решил накормить девочку. Платон в этот момент отвлекся, а когда поднял глаза, обомлел. Василиса стояла на столе между семгой в вишневом желе и паштетом из гусиной печени с трюфелями. Пританцовывая, она легко прошлась по всему столу и вернулась на прежнее место. Под одобрительный гул мужчин она начала танцевать, держа в руке надкушенную птичку из теста. Кто-то подсуетился, и небольшой оркестр, приглашенный под горячее, лихорадочно похватал инструменты и приступил к музыкальному сопровождению.

- Слезь немедленно! - прошипел Платон, пытаясь поймать Василису за лодыжку.

Его попросили не мешать. Василиса двигалась легко и красиво, с грацией профессиональной танцовщицы на обеденных столах. Не опрокинула ни одного бокала, не задела ни одного прибора. В какой-то момент она прижала руки с выпечкой к груди, потом резко выбросила их вперед и... из ее рук выпорхнула серая птичка, довольно неуклюже плюхнувшаяся на пол.

Все захлопали, кроме Платона.

Василиса на цыпочках вернулась к блюду с запеченным перепелиным мясом, взяла еще одну птичку. Прижала к груди. Выбросила руки. Птичка вылетела. Еще раз... И еще!..

Платон никогда не видел обжор в таком восторге. Они хлопали и кричали, заглушая музыку, а Платон в ужасе смотрел на встрепанных перепуганных перепелок, мечущихся под стульями.

Мама-Муму исхитрилась поймать одну, рассмотрела ее и даже пыталась выдернуть перышко.

Платон закрыл лицо ладонями.

Когда все поутихло, перепелок ловили совершенно обалдевший повар, два его помощника, саксофон и скрипка из оркестра. Компания обжор, забыв о еде, разбрелась по залу, пытаясь танцевать с Василисой. Она предпочла игру в прятки, и вот уже Юг Иванович с завязанными глазами топчется на месте и хлопает перед собой ладошками, как медведь.

Платон подошел к плетеному коробу и открыл его. Он обнаружил, что внутри короб устлан белыми заячьими шкурками. И запах... Он уже его слышал у себя в квартире, а теперь вспомнил - полынь.

- Платон Матвеевич, у меня к вам разговор, - тронул его за руку Запад Иванович. - Давайте уединимся на несколько минут, вы не против?

Они сели в маленькой комнате с двумя креслами и диванчиком вдоль стены.

- Как ваши семейные дела? - поинтересовался Запад Иванович. Платон задумался.

- Можете не отвечать пространно, я не из вежливости спрашиваю, а по делу. Ответьте просто - вам нужна помощь, чтобы разобраться с семейными делами?

- Нет-нет, спасибо, помощь не нужна. Я сам.

- Я знаю, что в вашей жизни появился некоторый раздражающий фактор.

- Фактор? - не понял Платон.

- Бывший работник Конторы, он пытается раскрыть себе на пользу одно дело... Со счетами Богомола.

- Я решу этот вопрос сам, мне не нужна помощь, - твердо заявил Платон, почувствовав, что это решающий вопрос в разговоре.

- Рад за вас, - удовлетворенно кивнул Запад Иванович. - Другого и не ожидал. Это хорошо. Похвальная уверенность в собственных силах. У меня на вас большие виды.

"А зачем тогда спрашивал о помощи? - занервничал Платон, почувствовав, что в его жизни начинается что-то новое. - Эх, надо было согласиться ее принять, на этом бы разговор закончился, и Цапеля я бы больше никогда в жизни не увидел. И с Западом Ивановичем больше бы никогда наедине не разговаривал!"

- Что вы задумались? Не беспокойтесь, ваша жизнь не изменится. Все будет по-старому. Но мы тут подумали... Вы отлично вели финансовые дела Богомола, у вас талант, Платон Матвеевич. Я слышал даже, что вам удалось перевести большие суммы денег в американские инвестиционные компании. Не надо нервничать, я не прошу ответить, как именно вы это сделали - России туда пути закрыты. Я только хочу знать, уверены ли вы в подставной системе?

- Долго объяснять, - пробормотал Платон, - не было подставных иностранных фирм, все абсолютно законно...

- Вот и не объясняйте! - удовлетворенно откинулся в кресле собеседник. Просто работайте дальше.

- Что вы сказали?

- Работайте дальше, у вас хорошо получается. Скоро выборы, надеюсь, вы правильно распорядитесь выделенными для этого у Богомола деньгами.

- Что это значит - правильно?

- Платон Матвеевич, - укоризненно посетовал собеседник, - вы же не такого масштаба человек, чтобы я просил вас оплачивать какую-то нужную фигуру. Если мне понадобится кого-то посадить в Думу, для этого у меня есть личный помощник с тремя высшими образованиями.

- Понимаю, - пробормотал Платон, вытирая мокрым носовым платком пот с лица. - Фигуру вы сами посадите.

- Вы мне нужны как главный бухгалтер, - наклонился к нему Запад Иванович. - Понимаете?

- Почти...

- Мне ли вам объяснять, что значит главный бухгалтер в фирме!

- Не-е-ет, не надо, спасибо...

- На первом месте у хорошего бухгалтера, что? Чутье! У вас есть чутье. Осмотритесь на этой цирковой арене, прикиньте, посоветуйтесь с нужными людьми кстати, здесь есть трое таких умных, из политики. И выберите правильное партийное направление. Масштаб, Платон Матвеевич, вот ваша задача. Смотрите на четыре года и восемь месяцев вперед.

- Именно на четыре года и восемь месяцев? - услышав цифры, Платон начал приходить в себя, заинтересовавшись, наконец, разговором.

- Именно. В эту весну все предсказуемо получится, там уже поработали бухгалтеры других структур, деньги, как говорится, уже в деле. А вы пораскиньте мозгами вперед, что будет дальше.