Марина Белова - Если у вас нету тети...

Тяжелый вздох вырвался из моей груди:

— Бедная Степа!

— Где вы видите Степу? — спросил Семен Иванович.

— Мы так называли Степаниду Степановну, — пояснила я, выбрав отчего-то глагол прошедшего времени.

— Как же, бедная! Это я бедный! Это у меня из-за нее звездочки слетят. Хорошо, если лычки прилепят, а то и из органов попереть могут.

— Сочувствую, звездочек у вас действительно немного, — съязвила Алина.

— Сколько ни есть — мои, — огрызнулся лейтенант. — Потом и кровью, между прочим, заслуженные.

— Я не хотела вас обидеть, простите, — повинилась Алина, с интересом рассматривая входную дверь. — Семен Иванович, а как она могла выбраться, если дверь открывается и закрывается только снаружи, а на окне решетка?

— Сам удивляюсь, — признался лейтенант. — Я самолично закрывал все замки. Утром пришел — вашу Степу корова языком слизала. Сквозь стены, что ли, прошла? Она у вас, часом, вскрытием сейфов не балуется? Знаете, слышал я о таком специалисте из соседней области. Ногтем любой замок открывает. Или тоже был такой случай… девчонка-форточница через такие решетки пролазила…

— Семен Иванович, нам не до шуток, — прервала я поток нелестных сравнений в адрес нашей Степы. — Она сама не могла выбраться из этой камеры, вполне возможно, ее похитили как случайного свидетеля преступления, — пришла мне в голову умная мысль.

— Конечно, только так и могло быть, — поддержала меня Алина.

Лейтенант отмахнулся от нас и тут же опроверг мое предположение:

— Да ладно вам, свидетелей убивают, а не похищают.

— Не всегда, если допустить, что ее хотели нейтрализовать люди из милиции, то им совсем невыгодно оставлять труп в здании районного отделения.

— Ну ты загнула, — возмутившись от подобной наглости, Семен Иванович перешел со мной на «ты».

— Запросто, — поддакнула Алина. — Вы ведь все боретесь за раскрываемость любыми средствами. Вам ничего не стоит списать убийство на слабую женщину.

— Знаете, слабые не ходят рядом с трупами, они от вида крови в обморок падают.

— А если она была в шоковом состоянии? Или не поняла, что девушка была мертвая?

— А руки в крови?

— Думала, жива, хотела помочь.

— С ваших слов, у вас родственница мать Тереза.

— Вообще-то так оно и есть. Это вы бы хотели в каждом из окружающих видеть убийцу. У вас по улицам ведь не люди ходят, а сплошные Чекатило.

— Зачем вы так? Я, между прочим, ей бутылку минеральной воды и бутерброд оставил. И к вам со всей душой, а вы… — оскорбился лейтенант и показал нам на дверь. — Уходите, пока я вас вместо вашей родственницы здесь не запер.

— Уже уходим, только покажите, где записка?

— Здесь, на двери.

Действительно, на внутренней стороне двери крупными буквами, как видно, пальцем, обмазанным мелом, было написано: «Простите, остаться не могу. Другого выхода у меня нет. Мне надо завершить начатое дело».

— И что это все значит? — спросила у меня Алина после того как мы вышли из милиции и сели в автомобиль.

— Ума не приложу. Какое дело? При чем здесь убитая девушка? У меня голова пухнет, но ничего путного на ум не приходит. Господи, в какую переделку попала Степа? Почему нас не подождала? Так ли уж обязательно надо было сбегать? Зачем?

— Ты в камере очень умную мысль высказала, — оценила мою сообразительность Алина, обычно на чужие достижения она не обращает внимания, оставляя право быть первой исключительно за собой. Что с ней случилась на этот раз? Неужели пропажа Степы на нее так подействовала? — А вдруг ее действительно похитили?

— Тогда наверняка Степа что-то знает, о чем не должна знать милиция, — попыталась я развить мысль. — Ага, но зачем городить побег, если проще убить Степу? Забыла, что сказал лейтенант?

— Проще-то проще, но… — Алина потерла ладонью лоб, концентрируясь на внезапно появившейся в ее голове мысли. — Но это ли не повод увести следствие в сторону? Смотри, сиди Степа в камере, менты рано или поздно разобрались бы, кто перед ними. Провинциальная интеллигентка, живущая одновременно по забытому многими кодексу строителя коммунизма и библейским заповедям. Раньше думай о Родине, а потом о себе. Сама погибай, товарища выручай. Не убий, не укради, не возжелай чужого и прочее. Наизусть всего не помню. А так — она сбежала, значит, есть причина, по которой она не хочет попасть в руки правосудия. Верно?

— Да. Еще эта записка туманного содержания.

— Вот видишь! Как правило, беглецы не оставляют прощальных записок. Я думаю, Степу вынудили написать эти слова на двери.

— Зачем?

— Чтобы вконец всех запутать.

— Ясно. Если честно, я не знаю, что нам делать, — растерянно пробормотала я. — Как помочь Степе?

— Только лишь во всем разобраться. А это можно сделать исключительно на месте, — высказалась Алина.

— На месте?

— Да, на месте преступления. У нас ведь есть несколько оплаченных дней в доме отдыха?

— Кажется, я тебя понимаю. У нас еще осталась целая неделя. Вот только я не уверена, что люди, замешанные в этом деле, если такие, конечно, есть, будут сидеть и ждать, когда мы соизволим у них спросить, что они знают о Степе и об убийстве.

— Ну, попытка не пытка, — мудро заметила Алина. — По крайней мере, мы можем составить список всех проживавших на вчерашний день в доме отдыха. Если кто-то из них уже сегодня выехал или вчера вечером, нас это должно насторожить. А еще хорошо поспрашивать у обслуживающего персонала, кто такая погибшая и была ли с ней знакома Степа.

— Я знаю, кого нужно в первую очередь вывести на откровенный разговор. Это Мишина Зинаида Михайловна. Именно она дежурила вчера вечером и была понятой, когда обыскивали Степины вещи и наш номер.

— Что ж, с нее и начнем, — согласилась Алина.

На поездку в район мы потратили полдня. В наше отсутствие дети вели себя безукоризненно. Самостоятельно сходили в столовую, пообедали и, если верить им на слово, почитали книжки, затем отправились на футбольное поле, где состоялось спортивное мероприятие, подготовленное администрацией дома отдыха специально для детей. Там мы их и застали.

Заливаясь звонким смехом, они попарно прыгали в мешках. В одиночку трудно прыгать, а попробуйте прыгнуть вдвоем. Именно поэтому с середины пути участники соревнований, вдоволь наползавшись в траве, вылезали из тесного для двоих мешка и неслись сломя голову к финишу. Как впоследствии выяснилось — абсолютно зря, потому что приз достался самым выдержанным участникам, которые позже всех выкарабкались из мешка и, соответственно, прибежали последними. Поскольку Аня и Саня первыми сообразили, что в мешке им до финиша не допрыгать никогда, то и приз им не достался.

— Аня, подойди ко мне! — крикнула я дочери.

Аня меня не слышала — она с жаром доказывала судьям, что смекалка и сообразительность обязаны поощряться должным образом. И совсем нечестно оставлять без приза участников соревнования, которые пересекли финишную черту раньше других, тем более что никто в мешке так и не прошел даже половины пути. Под конец своей пламенной речи она уличила судейскую бригаду в предвзятости к участникам:

— Если моей маме не достался номер в коттедже, это совсем не значит, что мы чем-то хуже этих детей, — и Аня пальцем ткнула в сторону двух близняшек, облаченных в одинаковые костюмчики.

Близняшки стояли в сторонке и, казалось, не радовались своей победе. Наверное, они тоже считали ее незаслуженной.

— Подумаешь, коттедж! — продолжала митинговать Анюта. — Мы имеем возможность отдыхать где хотим. У моей мамы туристическое агентство «Пилигрим». Слыхали о таком? Мы и на Средиземном море были, и на Красном. Мы везде были!

Анюта не соврала, мы с Алиной действительно занимаемся туристическим бизнесом, и у нас есть свое туристическое агентство «Пилигрим». Но при всем при этом я твердо убеждена: оздоровить ребенка летом можно только в привычном климате. Мы, конечно же, вывозим наших детей на южные моря, но всегда после такого экстремального отдыха они у нас месяц проходят реабилитацию в близлежащем лесу, где кислорода завались, где фрукты пахнут фруктами, и комары, пускай кусучие, но тоже свои, родные.

— На, возьми, — не выдержал Аниных выпадов один из близняшек и протянул ей приз: коробку с шашками и прилагающееся к ним шашечное поле. — Вы правда заслужили эту победу.

Аня не ожидала такого поворота событий и уставилась на мальчишку, как на инопланетянина. Такое с ней случилось впервые. Чтобы кто-то отдал приз? Вот так просто взял и отдал! Рассказали, она не поверила бы, что такое вообще возможно. Кто-кто, а она бы точно так не поступила.

Аня стояла и молчала, про себя решая — брать ей приз или нет. По большому счету, шашки ей нужны не были, они с Санькой больше увлекались подвижными играми, в крайнем случае, могли схлестнуться в морской бой, а еще лучше — в карты, но чтоб в шашки…