Николай Леонов - Диктатура Гурова (сборник)

– Подумайте сами, будут ли взрослые дядьки после трудового дня, поужинав в кругу семьи и проведя вечер перед телевизором, вместо того чтобы лечь спать, отправляться ночью на поиски приключений, тем более что им утром снова на работу, – сказал Гуров.

– Скорее всего, вы правы, – подумав, сказала она.

– Сколько времени потребуется на то, чтобы обследовать всех подростков?

– Даже не думайте о том, что это можно сделать за один день – это свыше наших сил, – предупредила она его. – Если врачи будут работать в две смены, а лаборатория – круглосуточно, то все равно потребуется минимум три дня.

– Пусть так, а с кого вы планируете начать? – спросил Лев. Он-то уже знал, с кого, но как же ему не хотелось пока говорить об этом!

– С интерната, – подумав, ответила Тамара.

– Почему? – удивился он.

– Потому что обычные ученики живут у себя дома и их можно собрать только в будний день в школе, а вот воспитанники интерната постоянно находятся вместе, – объяснила Тамара. – Чтобы не срывать их с уроков, мы проведем медосмотр в воскресенье, рано утром, когда они только проснутся.

– Очень разумно, – согласился с ней Гуров. – А с понедельника вы займетесь школьниками. Кстати, когда у нас воскресенье, а то я с этими перелетами потерялся во времени и пространстве?

– Послезавтра, – ответил Романов.

– Ну что ж, недолго ждать осталось.

– Знаете, Лев Иванович, я, конечно, сделаю все, что в моих силах, вызову на работу всех, кто находится в отпуске, в отгулах. Даже пенсионеров наших привлеку, – сказала женщина. – Но буду изо всех сил молиться, чтобы вы ошиблись, потому что та давняя история очень дорого обошлась нашей области. И упаси нас Бог от ее повторения.

– Тамара, только от нас с вами зависит, чтобы это зло, если оно действительно уже пустило корни в области, было ликвидировано на самой ранней стадии, – очень серьезно ответил ей Лев.

Тамара ушла, Романов поехал на работу, а Гуров отправился в свою комнату и, несмотря на то, что было еще довольно рано, лег спать. Хотя с непривычки ему было очень неудобно на односпальной кровати, с каким же наслаждением он уснул.

Проснувшись утром, Гуров посмотрел в окно и понял, что не зря Романов так торопился с вылетом – туман можно было сравнить уже не с молоком, а со сметаной. После завтрака Саша, пообещав держать Гурова в курсе событий, поехал в администрацию, а Лев, не подумав о разнице во времени с Москвой, решил позвонить Стасу и узнать, удалось ли что-нибудь выяснить про Степана. Услышав недовольный голос преждевременно разбуженного друга, Лев виновато сказал:

– Прости, вовремя не сообразил, что ты еще спишь.

– Бог простит! – буркнул Крячко. – У тебя что-нибудь случилось?

– Нет, просто хотел услышать, что ты узнал у Савельевых.

– А подождать до приличного времени нельзя было? – возмутился Стас, но смилостивился и проворчал: – Погоди, сейчас тапочки надену и в кухню уйду, чтобы жену окончательно не будить.

Гуров покорно ждал, а потом услышал все еще недовольный, но уже более бодрый голос друга. Сообщенные им новости были таковы, что он в первый момент даже растерялся, но потом взял себя в руки и сказал:

– Ну и ну! Вот так Степка! Удивил ты меня! Это точно?

– Точнее не бывает, – заверил его Крячко. – Та еще оторва!

– Да-а-а! – протянул Гуров. – А по виду не скажешь!

– Так я к тебе вылетаю? – спросил Стас.

– Нет, ты мне нужен там.

– Как с мужиками в бане париться, так ты, а как по Москве, высунув язык, круги наматывать, так я, – не удержавшись, съязвил Крячко.

– Прав ты, Стас. Кажется, меня настоящая парная ждет, – хмыкнул Гуров.

Он принялся изучать распечатки с телефонов Сафонова и довольно короткий список людей, приехавших в Новоленск год назад и до сих пор здесь находившихся, – и то и другое привезли губернатору ни свет ни заря. Гуров отмечал маркером фамилии, встречавшиеся в обоих документах, и уже почти закончил, когда позвонил Романов и сказал, что Кедров его ждет:

– За тобой Кузьмич заедет, а то ты же не знаешь, где новое здание управления находится.

Гуров не стал возражать, потому что этого действительно не знал. В пути, несмотря на туман, старался запомнить дорогу, потому что возвращаться планировал один. В управлении он, предъявив удостоверение, пошел к Кедрову, который встретил его не без некоторого душевного трепета. Он и сам знал, что на этом посту человек случайный, и если крупно проштрафится, то с работы, конечно, не вылетит, но отцы города могут произвести рокировку и перевести его в замы, а на его место посадить, соответственно, Сафонова – родственник же. Все эти мысли были написаны на лице Афанасия Семеновича такими крупными буквами, что Гурову стало даже как-то неловко. Отказавшись от чая, он сел в кресло для посетителей и, тяжело вздохнув, посмотрел на хозяина кабинета, который съежился за своим столом и даже дышал через раз в ожидании неизбежной взбучки.

– Афанасий Семенович, как вам работается с Сафоновым? – спросил Гуров, и тот ответил ему грустным взглядом больной собаки. – Понятно, – кивнул Лев.

Ему действительно стало ясно, кто стал в управлении настоящим хозяином, потому что, зная Сафонова, он не сомневался в том, что тот демонстрирует свою власть самым наглядным и наглым образом. Гуров попросил собрать офицеров, и, хотя приказ был отдан через секретаршу, те прибыли в течение двух минут. Кто был старше по званию, сел за стол для заседаний, а остальные – на стоявшие вдоль стен стулья. Народу было немного – управление под стать численности населения области было небольшим, так что поместились все. Глядя на то, как расселись люди, Гуров понял, что офицеры уже разделились на тех, кто остался верен Кедрову, и тех, кто перешел на сторону Сафонова. Афанасий Семенович представил собравшимся Гурова, и тот на всякий случай спросил:

– Все здесь?

– Полковник Сафонов сопровождает губернатора, а майор Филимонов, видите ли, отдыхает! Дома у него что-то случилось! – ерническим тоном сказал сидевший за столом подполковник. – Безобразие! В городе черт-те что творится, мы без выходных работаем, а он с 18-го числа дурака валяет! – возмущенно закончил он.

Этот подполковник по-хозяйски разложил руки на столе так, что его соседям и места-то не осталось. Такое хамское поведение в кабинете начальника управления мог себе позволить только полномочный представитель отсутствовавшего Сафонова, дабы продемонстрировать, что хоть хозяина и нет на месте, но дело его живет. Судя по выражениям лиц части офицеров, подобное заявление им было явно против шерсти, да и вообще подполковника они, мягко говоря, не любили. А вот остальные только согласно покивали головами – безобразие, конечно!

– Представьтесь как положено, – жестко потребовал Гуров.

Тот вынужден был встать и сказал:

– Подполковник Никитин.

Гуров понял, что не ошибся, потому что Сафонов очень часто общался по телефону с человеком с такой фамилией, и тем же тоном продолжил:

– И за что же вы так не любите Филимонова? Может быть, у него действительно с кем-то из родных случилось что-то серьезное? Или он пришлый, как вы здесь говорите?

– Нет, он сибиряк, но не из местных – из Якутска перевелся, – объяснил тот.

– Афанасий Семенович! У вас есть претензии к майору Филимонову? – спросил Гуров.

– Нет, Лев Иванович. Хороший, исполнительный офицер, никаких нареканий по работе к нему нет, – ответил Кедров.

– Вот видите, Никитин! Начальник управления генерал-майор Кедров работой майора Филимонова доволен, – сказал Гуров. – Значит, это ваше личное неприязненное к нему отношение. Чем оно вызвано?

– Полковник! – гневно глянув на него, начал Никитин. – Мы думали, что…

– Гос-по-дин пол-ков-ник! – по слогам отчеканил Гуров металлическим голосом. – Прошу всех учесть на будущее, что обращаться ко мне нужно только так! Кроме того, Никитин, меня не интересует, что вы думали! Судя по тому, как развиваются события в городе, в управлении вообще мало кто умеет думать!

– Каков поп, таков приход, – пробормотал Никитин и собрался сесть, но Гуров его услышал и рявкнул:

– Я не разрешал вам садиться! Судя по вашему хамскому поведению, вы решили, что в этом приходе скоро сменится поп? Так вот! Этого не будет!

– А вот это, господин полковник, уже не вам решать! – окрысился на него Никитин. – Полковник Сафонов был приглашен сюда для укрепления кадров, а вы сами должны понимать, что это значит.

– Намекаете на то, чей он родственник? – усмехнулся Гуров. – Любой человек может ошибиться, но только дурак упорствует в своей ошибке. А я здесь среди отцов города дураков не встречал! – сказал он таким тоном, что все в кабинете, что называется, прижали уши. – И уж если вы считаете Сафонова таким асом сыскного дела, то почему же он три недели на месте топчется? Почему ни одной продуктивной версии предложить не смог?

– Никто не смог, – пробурчал продолжавший стоять Никитин, намекая на Кедрова и изо всех сил стараясь сохранить не только свое лицо, но и репутацию Сафонова.