Джон Макдональд - Искушение

- А что, если обойтись одной шоферской фуражкой, а, Винс? И скромный серый костюм. Тогда фуражку можно оставить в лимузине. Или ты ее наденешь, если тебе придется припарковывать машину.

Он, ухмыляясь, взглянул на меня.

- О'кей. Только фуражка - и по рукам?

- Не спеши. Насколько точна информация насчет курьера?

- Кое-что сообщила Кармела. Я все основательно проверил, Джерри. Дипломат, между прочим, поделился всей этой историей со своей женой. У них две маленькие дочки. Я уверен, что с ним у нас трудностей не предвидится.

- А нельзя сделать так, чтобы мы получили деньги еще до того, как они попадут к нему?

- До самолета его провожают агенты Мелендеса.

- А если кто-то из них полетит с ним вместе?

- Это было бы некстати. Их четверо, и все знают меня в лицо. Если очень-очень поспешить, то я мог бы договориться... Нет, этого не может быть, что кто-то полетит с ним. Но если даже так, ты успеешь вырваться. Предположим, началась заваруха, - ты просто уезжаешь, и все. Оставишь где-нибудь машину и отправишься домой.

- Это как тогда, когда меня ранило в плечо, а ты прыгнул в воду и вытащил меня?

- Я что, упоминал об этом?

- Нет.

- Когда в дорогу?

- У меня самолет завтра, в 13.15.

- Мой ответ мог бы что-нибудь изменить?

- Нет. Я в любом случае должен лететь этим рейсом.

- Тогда я дам ответ перед твоим отъездом.

- Ты что-нибудь скажешь Лоррейн?

- И не подумаю.

- Хорошо. Какой предлог ты найдешь для поездки?

- Поиски нового места. Винс, если я соглашусь, мне понадобятся деньги. Я на мели.

- Нет проблем. У меня при себе наличные.

- Если я соглашусь!

- Я все слышал, мой мальчик. Здесь нужны двое, и я надеюсь, что вторым будешь ты. Между прочим, еще одно, Джерри. Поменьше волнуйся о моральной стороне дела. Пераль - волк, а Мелендес - акула. И мы своим вмешательством можем предотвратить гражданскую войну, а она - штука жестокая. Учтешь? Господи, Джеймсон, я только надеюсь, что ты не настолько заплыл жиром, чтобы не годиться для такого финта!

- Еще вопрос. Слушай: один-единственный человек и с такими деньгами... Разве это нормально?

- Во-первых, Мелендес держит его на крючке. Во-вторых, если бы он посылал еще кого-то, это могло бы вызвать подозрения. В-третьих, его проводят до самолета, за ним будут наблюдать в пункте промежуточной посадки, а в Тампе встретят. Теперь скажи мне: как бы и где он мог удрать, даже если бы решился на это?

Мы поехали домой. Лоррейн ушла куда-то, Ирена подала на стол. Мы вспомнили старые времена. В какой-то миг, взглянув на Винсента, я вдруг понял, что никогда по-настоящему не знал его и вряд ли узнаю когда-либо. Что-то от тигра было в нем, а тигра не заставишь мурлыкать у домашнего очага. И я вспомнил, как часто он на войне выказывал хладнокровие, можно сказать, бесчувственность, когда приходилось добивать раненого противника. И когда он уходил в горы, чтобы, вернувшись через час, а бывало, и на другой день, сказать: "Парни, я там нашел один мост, небольшой этакий премилый мостик, с охраной, конечно..." - и показывал на карте, где это, и мы решали, что делать с этим премилым мостиком и его охраной. Тогда и там - мало ли что вошло в привычку... Но теперь! В мирном тихом доме разговоры о революции, о миллионах на оружие, о тайных курьерах казались нереальными: точно сидишь где-нибудь в кино.

Я молчал вплоть до того момента, когда в воскресенье повез его в аэропорт. Он не нажимал на меня. Ждал. Когда пришлось встать перед очередным светофором, я сказал:

- Договорились, Винс. Я согласен. И скорее чутьем, чем слухом, я уловил его облегченный вздох.

- Прекрасно, Джерри. В полдень, ровно в двенадцать часов шестого мая будь в отеле "Терраса" в Тампе. Возьми номер, назовись чужим именем, но не таким, чтобы запоминалось с первого раза.

- Роберт Мартин.

- Годится. Если понадобится, я оставлю сообщение для тебя. Но там-то скажи, что остановишься на двое суток. Поднимайся в свой номер и жди моего сигнала. Машину оставь недалеко от гостиницы.

- Что значит - ты оставишь для меня сообщение? Где оставишь?

- У портье, мистер Мартин. Где же еще?

Я высадил его у входа в аэропорт. Перед тем он успел вытащить из бумажника десять купюр по пятьдесят долларов. Я пытался протестовать, но он пресек все возражения. Винс прошел в огромные двери аэровокзала не оглянувшись. На обратном пути я опять стоял перед светофором. Два полицейских на углу о чем-то говорили между собой. Глядя на них, я ощутил легкое беспокойство и тут же понял: это первый симптом предстоящих трудностей.

В ту ночь перед сном в ванной комнате я посмотрел в зеркало и увидел в нем незнакомца с невеселым и замкнутым выражением лица; его рыжеватые жесткие волосы явно начинали седеть. Я вырубил свет. Тихо было в доме. Лоррейн с кем-то из соседей ушла в клуб. Там они наверняка пили, хихикали, обменивались мокрыми поцелуями, сплетничали и наращивали сумму счета, который им под конец предъявят.

Я проснулся, когда она пришла. Она включила в спальне все, что можно было включить. Я притворился, что сплю. Она раздевалась, пьяно напевая себе что-то под нос. Когда она захрапела, пришлось встать и выключить свет, она это сделать забыла. В темноте я вдыхал запах, висевший в воздухе, - смесь дорогих духов, алкоголя и едкого пота.

Нет, в моем будущем места для Лоррейн не оставалось.

Может быть, там найдется место для Лиз?

Глава 4

Во вторник шестого мая я был в Тампе, в отеле "Терраса", где получил номер, заполнив анкету на имя Роберта Мартина. Пиджак я держал под мышкой, белая сорочка приклеилась к спине, покуда я поднимался на два с половиной этажа, отделявших автостоянку от вестибюля. Я был уверен или почти уверен, что мне передали бы записку от Винса, если бы случилось нечто непредвиденное. Но никто ничего для меня не оставлял.

Мальчик-служитель оставил чемодан и вышел, прикрыв дверь за собою. Мне не оставалось теперь ничего другого, как ждать. Я выехал в субботу утром и потратил на дорогу в тысячу шестьсот миль три дня. По пути часто дождило. В Тампе было жарко и душно, как в парилке. К счастью, в номере был кондиционер.

Я попытался читать газету, купленную в вестибюле, но не мог сосредоточиться и начал вышагивать по номеру туда-сюда, от окна к столу и обратно, прикуривал одну сигарету от другой и бросал после пяти затяжек. Я проклинал Винса, заставлявшего себя ждать.

Те двенадцать дней, что прошли после отъезда Винса, были странными. Лоррейн и ее родители рассчитывали, что я вернусь к моей бессмысленной работе, как только "опомнюсь". Но я получил последний причитавшийся мне чек и внес его на тощий счет в банке. Затем отправился искать место. Джордж Ферр, один из лучших подрядчиков в городе, заявил, что с радостью взял бы меня к себе. Это предложение было столь лестным, что я, пожалуй, мог бы теперь принять вызов моей дражайшей половины. Оно, правду говоря, превосходило мои ожидания. Я сказал, что хотел бы подумать и чти вскоре сообщу ему о моем решении.

Домой я пришел слегка оглушенный. Но тут послышался голос Лоррейн: , - И что ты теперь собираешься делать? Слоняться по дому? А на что мы жить будем?

- У меня свои планы.

- Прелесть какая. У него свои планы, видите ли. Моя мать была здесь. Она говорит, папа ужасно зол на тебя. Они оба не могут понять, как это можно было просто плюнуть на все - после того что он для тебя сделал. Она даже плакала!

- Лоррейн, оставь меня в покое.

- Но что ты будешь делать?

- Я уеду.

- Куда? Куда, ради всего святого?

- Навещу знакомых. Возможно, удастся собрать какую-то сумму, хотя бы для начала.

- Кто тебе даст денег?

- Мне еще отказываться придется. Слушай, Лорри, почему бы тебе не взять пузырек чего-нибудь крепкого и не подзакосеть где-нибудь мирно и с удовольствием? Ты же видишь, мне не до тебя.

- Я имею право знать, что меня ожидает!

- Никто и никогда этого не знает. Никто никогда по-настоящему не знает, что его ждет.

- Смотрите-ка, он еще философ!

Я старался бывать дома как можно реже. Лоррейн становилась окончательно невыносимой.

В пятницу, накануне отъезда, поддавшись безотчетному побуждению, я зашел в телефонную будку невдалеке от своей вчерашней конторы и позвонил Лиз. Она сказала, что Э.Д, как раз нет на работе и она может выйти ко мне. Мы устроились в ближайшем кафе, и она торопливо начала рассказывать мне, как плохи дела: фирма, по ее словам, дышит на ладан. Несмотря ни на что, радоваться я не мог. Как-никак, "Строительная компания Э.Д.Мэлтон" какое-то время была частью моей жизни, и мне вовсе не улыбалось беспомощно наблюдать, как старый узколобый упрямец разрушает ее.

И собеседница моя загрустила.

- Мне будет тебя не хватать, Джерри. Я серьезно. Ох, какая же у нас тоска! А что ты надумал?

Я что-то соврал: хлопочу насчет новой работы, ищу капитал, чтобы возобновить свое дело.

- А и правда, если бы ты снова был сам себе хозяин, Джерри! Может, тебе пригодилась бы и старательная секретарша вроде меня?