Марина Рощина - Суд Джульетты

— Это моя практикантка. Несет какой-то бред. Какое-то убийство на свадьбе. Скорее всего, обыкновенная пьяная поножовщина. Съездить, что ли?

— Конечно, поезжай. А вдруг что-то интересное, — неожиданно легко согласилась Наташа, хотя обычно в таких ситуациях вела себя довольно нервно.

— Если не хочешь, я не поеду. Мы же собирались в ресторан.

— Успеем еще теплой водки напиться. Давай двигай. Не волнуйся, я найду чем заняться. Кстати, Андрей, ты никогда не говорил, что у тебя есть практикантка.

— А я и сам не знал, Натуся.

Андрей на ходу одевался, укладывал в сумку репортерское хозяйство, запасался сигаретами. Он чувствовал особое волнение, которое испытывал всякий раз, когда начиналась работа. Журналистское чутье, а ему Андрей доверял железно, подсказывало, что впереди ждет не банальный свадебный мордобой, а странная, до предела запутанная история.

Он не ошибся.

Андрей приказал Старцевой дожидаться его возле выхода из метро «Белорусская». Никуда особо не торопясь, по дороге он заправился, попил кофейку в баре, поболтал со знакомой барменшей и только потом отправился на встречу. Когда он подъехал, студентка уже была на месте и внимательно изучала объявления на столбе. На остановившийся возле нее джип не обратила внимания. «Наверное, думает, я на метро прикачу», — решил Андрей. Ему пришлось просигналить несколько раз, пока Старцева додумалась обернуться.

— Привет, — радостно выдохнула Аня, забираясь в машину.

— Виделись, — буркнул Андрей. — Давай рассказывай, куда ехать-то. А главное, зачем, — добавил он со значением.

— Поселок Иваньково. Это по Ленинградскому шоссе, примерно километров двадцать от Кольцевой. Представляете, там прямо во время венчания произошло убийство. Мне сообщил мой приятель Гарик Данилов, он студент ВГИКа и подрабатывает, снимая на видеокамеру разные семейные торжества.

«Так я и знал, — тоскливо подумал Андрей, рассматривая карту автомобильных дорог области. — На деревенских свадьбах частенько случаются такие истории. Какой-нибудь одноклассник невесты, тайно влюбленный в нее все десять школьных лет, не смог пережить измены и ткнул жениха ножом в живот. А жених, который известный бизнесмен, наверное, крупнейший местный самогонопроизводитель». Глупо, что пошел на поводу у этой Старцевой. И чего его понесло на ночь глядя? Был бы умнее, уже приканчивал бы сейчас третью порцию суши.

— А кого убили? — безразличным тоном спросил Андрей.

— Не знаю. Гарик говорил по мобильному, слышно было плохо, а потом и вовсе связь прервалась. Приедем — узнаем.

— Странная какая-то история. А он, часом, не пошутил, режиссер твой? — подозрительно спросил Андрей. Он уже был готов повернуть назад. — Не сказал, как фамилия бизнесмена?

— Мирошников, кажется.

— Мирошников? Виталий? — От неожиданности Андрей слишком резко крутанул рулем и проехался по поребрику.

— Да, кажется.

Андрей с любопытством глянул на сидящую рядом с ним девушку. «Да, — подумал он. — Журналистка, у которой первый рабочий день начинается с такого события, просто обречена на великое репортерское будущее».

От Анны не укрылась странная реакция Андрея.

— А почему ты так удивился? Он что, твой знакомый?

— Ты что, милая, с клубники свалилась? Великого Мирошникова не знаешь?

— Не знаю.

— Ну ты даешь! Молоко каждый день пьешь, твороги-йогурты лопаешь, а главного кормильца не знаешь. Виталий Мирошников, хозяин молочной империи «ВитаМир», сети розничных магазинов, молочных баров «Планета Витаминия», меценат, друг детей, обладатель всевозможных премий и титулов. Ну знаешь, это очень нужно постараться, чтобы не знать такую персону.

Аня стыдливо уставилась в окно. Как назло, в глаза ей тут же бросился огромный плакат, с которого прямо на девушку пялился розовощекий упитанный мальчиш с характерными молочными «усами». Перед ним лежал раскрытый букварь, а рядом стоял огромный пакет молока. Надпись над картинкой гласила: «Молоко особое витаминизированное. Молоко «АВС» — витаминная азбука». Ане стало окончательно стыдно за свою необразованность.

— У бизнесмена такого уровня, должно быть, много врагов, — предположила она.

— Скорее конкурентов. Мирошников подмял под себя весь молочный рынок. Доля остальных производителей молочных продуктов ничтожно мала. Да и существуют они только потому, что Мирошников не хочет нарушать антимонопольное законодательство. А иначе бы он их всех давно скупил, чтобы под ногами не путались. Вот это событие! Ты даже не представляешь, что сейчас начнется.

— Постой, — перебила его Аня, — мы ведь не знаем, кого убили. А вдруг не Мирошникова.

— А кого же еще, — Андрей пожал плечами. — С бизнесменами такого уровня частенько случаются подобные неприятности. Мирошников мешал очень многим. Единоличный лидер своей империи, генератор идей и блестящий управленец одновременно — само по себе большая редкость. Без него «ВитаМир» рухнет очень быстро, и десятки больших и малых бизнес-акул ринутся в бой, чтобы отвоевать себе кусочек жирного мирошниковского пирога. Предстоит величайший передел собственности, что очень даже отразится на экономике всей страны.

Остаток пути они проехали молча. Андрей включил радио и настроился на любимую волну «Радио-Jazz». Передавали восхитительную вещицу «Рэг кленового листа», написанную великим Скоттом Джоплином сто с лишним лет назад, но не утратившую ни капли волшебного очарования. Рэгтайм звучал в обработке современного пианиста, и Андрей, имеющий собственную версию произведения, внимательно прислушивался, пытаясь уловить мельчайшие нюансы исполнения. «Старик Скотти не одобрил бы твой сумасшедший темп, приятель, — вынес вердикт Андрей. — Он не любил тех, кто ломает рэг ради достижения дешевого эффекта». Андрей был фанатичным поклонником джаза и в юности даже мечтал стать пианистом, но родители — хвала Господу, что он не сирота! — сумели отговорить, убедив, что у него не тот характер, не то воспитание, не тот цвет кожи и вообще для музыканта он слишком интеллектуален. Андрей стал журналистом, обожал свою профессию, но до сих пор с удовольствием играл в любительском бэнде и иногда выступал в джазовом клубе под псевдонимом Кид Панч.

Тяжелые грозовые тучи нависли над горизонтом, и вскоре первые капли дождя мелким бисером покатились по ветровому стеклу. Зашелестели «дворники». Дорожный указатель оповестил о повороте на Иваньково. Они ехали по раскисшей грунтовой дороге, с грустью наблюдая картины полнейшего упадка. Ветхие, покосившиеся дома за кривыми, давно не крашенными заборами, заброшенные огороды, поросшие бурьяном в человеческий рост, пустые улочки и мертвая тоскливая тишина. Ни рокота машин, ни мычания коров, ни шумных сельских разговоров. Жизнь деревни теплилась едва-едва. Большинство домов стояли необитаемыми, и лишь в немногих доживали свой век древние старики и старухи.

— Что за странное место выбрал Мирошников для женитьбы? — вслух недоумевал Андрей. — Зачем он приехал в это умирающее село?

За время путешествия они не встретили ни одного человека. Только рыжая лохматая собака какое-то время с интересом трусила рядом с машиной, пока не скрылась в одном из дворов.

На самой окраине деревни, сразу за мостом, пересекающим обмельчавшую речушку, они увидели небольшую каменную часовню с погостом. Неожиданно много машин, выстроившихся вдоль ограды, указывали на то, что приехали они, пожалуй, не зря. Осторожный Андрей не стал подъезжать к центральным воротам, а остановился чуть в стороне, откуда отлично просматривалась небольшая площадь перед входом в часовню. Первым, кого он увидел, был сам Виталий Мирошников. Низко склонив голову, он неподвижно сидел на мокрых каменных ступеньках, устремив взгляд куда-то в землю. В руках Виталий держал пышный свадебный букет из белых роз.

На место происшествия уже прибыла оперативная группа и бригада «Скорой помощи», хотя, если верить информации, переданной приятелем Анны (а она пока подтверждалась), в ее услугах нуждались разве что очевидцы трагедии. Андрею не раз приходилось бывать в подобных ситуациях, и у него имелась давно отработанная схема действий.

— Посиди пока в машине, — не терпящим возражения тоном сказал он Ане. — А я узнаю, что к чему.

«Хорошенькое дело, — про себя возмутилась девушка. — Я буду сидеть в машине, а он — работать на событии чуть ли не государственного масштаба. Ну и жук этот Ветров. Я и глазом не успею моргнуть, как он сделает крутой материал и в очередной раз прославится. Ну уж, дудки».

У входа в часовню стоял пожилой милиционер. Андрей поздоровался с ним за руку, перебросился парой слов и беспрепятственно вошел внутрь, чуть не столкнувшись с выходящим из часовни симпатичным парнем с длинными вьющимися волосами, собранными в пучок. Тот на секунду притормозил возле неподвижно сидящего Мирошникова, наклонился было, но вдруг передумал и, не сказав ни слова, пошел к машине.