Андрей Анисимов - Кто стрелял в урода?

Так продолжалось около недели. Глеб следил за Беньковским, и кто-то упорно следил за Глебом. В день самоубийства Хромова Глеб разговаривал с ним по телефону. Михеев связался с Арнольдом по мобильному, сообщил, что Беньковский вышел из государственного архива, где провел два часа, и гонит в сторону дома Хромова, где, скорей всего, заберет Лилю. Глеб вел «Лендровер» по Садовому кольцу. Обычно Беньковский, когда ехал за своей приятельницей или отвозил ее домой, сворачивал на Вернадского. Но сегодня он переехал Крымский мост, вышел из машины и заковылял к антикварному салону в конце Димитровки. Там он пробыл минут сорок. Глеб отзвонил Хромову и предупредил о задержке. Но клиент не стал слушать, а взволнованным голосом попросил срочно его посетить…

Через пятнадцать минут Глеб уже поднимался на пятый этаж и звонил в дверь. Дверь не открывали, и Михеев звонил снова. Но ему так никто и не открыл. Сыщик спустился вниз, сел в своего «Жигуленка», стал раздумывать, как поступить, и увидел Лилю. Жена клиента, оглядываясь по сторонам, спешила к своему подъезду. Не успела она закрыть за собой дверь, как подкатил Беньковский. Через две минуты вышла Лиля. Глеб отследил, как она уселась к любовнику в машину, и тронул за ними. Он довел парочку до дома Беньковского и стал поджидать голубков. Сидя в машине, несколько раз опять отзвонил Арнольду на мобильный, тот по – прежнему не отвечал. Парочка вышла на улицу около десяти. Урод отвез Лилю назад и остался у подъезда. Глеб никак не ожидал, что Беньковский выйдет из машины и с ним заговорит. Вблизи объект выглядел еще отвратительнее. Странное поведение Лили, которая в растрепанном виде выскочила на улицу, Михеева насторожило. Сыщик вернулся к себе домой и не знал, что ему делать. Около двенадцати ночи он решил еще раз позвонить Хромову, но уже по домашнему номеру. К телефону подошла хозяйка. Михеев попросил Арнольда.

«Муж покончил жизнь самоубийством», – ответила Лиля и бросила трубку.

Михеев сам не понял, какую роль сыграл в этой трагедии. Не мог толково объяснить и себе, что хотел от него Хромов и кто следил за ним на зеленом «Опеле». И вот теперь он должен в Управлении выложить всю эту историю майору Волкову.

Сидя в машине, он еще раз пожалел, что Ерожина нет в Москве.

От Чистых прудов до Петровских ворот Глеб полз целый час и до площади еще не добрался. Триста метров до Петровки могли занять еще уйму времени. Он дотянул до первого переулка, свернул в него, не доезжая до Петровки припарковался, запер машину и зашагал к проходной Управления. Метров за пять до ворот к нему подскочил маленький лысоватый человечек в кожаной куртке.

– Глеб Фролович, мне поручено вам кое-что показать… – Лицо незнакомца выражало грустное безразличие.

– Кем поручено? – Михеев инстинктивно нагнулся, чтобы услышать ответ. Голова человечка располагалась чуть выше его пупка.

– Это не важно. Тут для вас записка. Но прочесть ее вы сможете из моих рук.

– Ничего я не стану читать, пока не скажете, кто вас послал.

– Дело хозяйское, но получить сообщение в ваших интересах. – Кисло возразил лысоватый и развернул перед носом Михеева лист бумаги.

Глеб увидел крупный шрифт компьютерной распечатки. Текста было немного, и он автоматически его проглядел.

«Медицинская экспертиза утверждает, что смерть Хромова наступила за пять часов до нашего разговора у его дома. Это как раз то время, когда вы посетили погибшего. Таким образом, вы становитесь главным подозреваемым. Советую это обдумать перед допросом.»

Проговорив про себя текст записки несколько раз, Михеев понял, о чем идет речь, и сообразил, кто прислал сообщение. Простояв немного возле проходной, он резко повернулся, и двинулся к машине.

Через полчаса он уже катил по Ярославскому шоссе. Миновав пост у городка «Пушкино», остановился под указателем «Мурманск – 1267. Вологда – 435» и достал мобильный.

– Иван Григорьевич, обстоятельства изменились, и я до приезда Ерожина исчезаю.

Грыжин пытался что-то сказать, но Михеев отключил связь.

Беньковский возвращался домой в прекрасном расположении духа. Ему уже доложили, что Михеев рванул из Москвы, и тут все шло по его сценарию. А обед со Светланой поднял Андрею Михайловичу тонус. Ее зеленые глаза заставляли чаще и веселей биться сердце. Но выйдя из машины и увидев бегущую к нему Лилю, Беньковский помрачнел. Встречаться с вдовой сегодня он не планировал.

– Почему ты не отвечаешь на мои звонки? Где ты пропадаешь? Я тебя целый день ищу… – Надув губки, выказывала неудовольствие вдова. Но ее пухлые губки сегодня Андрона не волновали.

– Мы же договорились, что я сам тебя найду, когда придет время. Зачем меня искать? – Проворчал он, но дверь перед Лилей распахнул.

– Мы об этом договаривались, пока я была замужняя женщина. Но теперь-то я свободна. – Удивилась Лиля.

– Тем более. У меня есть дела. Я должен зарабатывать на хлеб. Ты сама сказала, что спишь с чудовищем. Тебе не ясно, что терпеть чудовище с деньгами гораздо приятнее, чем без них. Кому нужен бедный урод? – Раздраженно выговаривал Беньковский, погружаясь с дамой в лифт.

– Я же пошутила. – Лиля обняла любовника, пытаясь дотянуться до его губ: – Ты сейчас возьмешь меня?

– Подожди, милая. У меня вовсе не лирический настрой. Да и тебе надо думать не о члене, а о том, как остаться на свободе.

– Ты о чем, Андрончик. – Лиля побледнела и отпрянула в угол кабины.

– Если не понимаешь, объясню. Но сначала давай доберемся до квартиры.

Женщина замолчала и послушно дождалась, пока хозяин впустит ее в прихожую и снимет с нее плащ. Беньковский обул тапочки и скрылся в ванной. Тщательно помыв руки, а это после улицы он делал всегда, Андрон переоделся в халат.

– Сделай нам кофе. – Попросил он, усаживаясь у телевизора.

– Сначала объясни, почему ты меня напугал. – Потребовала Лиля. Глаза у нее оставались тревожными, а щеки бледными.

– Сядь, милая, и слушай.

Лиля присела на краешек тахты. Беньковский выложил на журнальный столик золотой портсигар и закурил.

– Ну, говори же?! – Поторопила Лиля.

– А ты сама не знаешь?

– Нет.

– Разве не ты убила мужа?

– Ты с ума сошел…

– Вот чего мне не грозит, так это помешательство. Мозги – единственная вещь, выданная мне Господом без брака. Поэтому иногда я верю в Бога. Это в тех случая, когда Он на моей стороне.

– Почему ты меня обвиняешь? Это же страшно.

– Может быть. Но ты убила мужа, хотя ни о чем подобном я тебя не просил. Более того, смерть Арнольда принесла мне убыток.

– Ты, наверное, шутишь?

– Нет, милая, мне вовсе не до шуток. – Зло возразил Беньковский. А убила ты. Теперь мне предстоит тебя отмазать от тюрьмы, а тебе предстоит возместить мне убыток, нанесенный твоими действиями.

– Какими действиями!? А мужа я не убивала. И перестань меня обвинять! Ты же знаешь, что это не так.

– Откуда? Принеси мне деньги, или сядешь.

– У тебя ко мне никогда не было чувства. Ты расчетливый негодяй. – Голос Лили изменился. Он стал истеричным и злым: – И никто меня не посадит. Когда я могла его убить?!

– Перед поездкой ко мне. А потом разыграла мне сцену с тяжелым предчувствием.

– Андрон, ты мстишь мне за слова в постели. Но я же не хотела тебя обидеть. Я тебя люблю. – Заверила вдова, снова превращаясь в нежную фею.

– Давай пока тему любви сменим. Сегодня меня допрашивал следователь…

– И ты ему сказал, что я убила мужа? – Ужаснулась Лиля.

– Зачем. Я вовсе не желаю лишаться надежды получить гонорар. Ты ведь теперь наследница. Давай договоримся по-деловому. Ты мне деньги, а я подставляю им другого убийцу.

– Я никого не убивала.

– Еще хуже. Сядешь ни за что.

– Как они докажут. Это бред…

Беньковский забросил правую ногу, что была меньше, на левую, затушил сигарку и зыркнул на Лилю одним глазом: – У них на руках медицинская экспертиза – Хромов сидел за столом с простреленной головой к моменту приезда милиции не менее пяти часов.

– Откуда ты знаешь?

– Мне передали бумажку в Управлении. У меня там есть друзья.

– Ну и что это значит? – Дрожащим голосом поинтересовалась Лиля.

– Это значит, что за четыре часа до приезда следственной группы ты выходила из дома, а твой Хромов уже больше часа сидел с простреленной головой. За мной следит частный сыщик, и он зафиксировал время, когда ты села ко мне в машину. Этот парень становиться опасным свидетелем. У тебя нет выбора, либо ты платишь мне деньги Хромова и остаешься на свободе, либо… ну сама понимаешь.

– Хромов мертв. Какое теперь имеет значение, что он набедокурил при жизни?

– Ты права, Хромова больше нет. А бумаги, что я собрал, прикроют его фирму и после смерти директора. Ты останешься ни с чем.

– Я тебе не верю. Покажи мне, чего боялся муж. Если у тебя есть доказательства, я подумаю…

Беньковский встал, прошествовал в кабинет, прикрыл за собой дверь и полез в письменный стол. Выдвинув ящик, он запустил туда свою длинную костлявую руку и, ощутив пустоту, изменился в лице.