Нора Робертс - Небо Монтаны

— Представляю, как он повеселился.

Бен и в самом деле чуть не лопнул со смеху, но Нэйт предпочел об этом умолчать.

— Это не шутки, Уилл. Это бизнес. К тому же речь идет всего об одном годе. Продержишься зиму, весну, лето и осень, а там все кончится. — Он криво улыбнулся. — Нам с тобой тоже придется не сладко.

— Я-то продержусь, но как быть с этими двумя? — Она покосилась на сестер и горестно покачала головой. — Ну что ты вся трясешься? — накинулась она на Лили. — Тебя ведь не расстреливать собираются, а богачкой сделать. На, выпей. — Она сунула сестре стакан с виски.

— Перестань ее дергать, — кинулась Тэсс на защиту «бедной птички».

— Я ее не дергаю, а ты у меня под ногами не путайся.

— Я буду путаться у тебя под ногами целый год. Так что привыкай.

— Ты тоже привыкай к нашим порядкам. Если ты остаешься, тебе придется повкалывать. Если ты думаешь, что просидишь год на своей толстой заднице, ты здорово ошибаешься.

Замечание про «толстую задницу» попало в цель. Тэсс много лет морила себя голодом и изводила физическими упражнениями, чтобы согнать лишний вес. Ей это удалось, результатами можно было гордиться.

— Ну вот что, стервочка, — прошипела она. — Не забывай: если я уйду, тебе ни хрена не достанется. А если ты думаешь, что я буду плясать под дудку какой-то костлявой, безгрудой деревенской сучки, значит, ты еще большая дура, чем кажешься на первый взгляд.

— Ты будешь делать так, как я скажу, — спокойно заметила Уилла. — Иначе вместо уютной кроватки поселишься в лесу и живи там себе в палатке хоть весь год.

— У меня не меньше прав на этот дом, чем у тебя. А может, и больше — ведь моя мать была первой женой.

— Это всего лишь означает, что ты старше, — парировала Уилла и с удовольствием заметила, что удар попал в цель. — Твоя мамаша была обычной стриптизершей. Сплошные сиськи и ноль мозгов.

Тэсс приготовилась дать достойный отпор, но тут Лили внезапно разразилась рыданиями.

— Ну что, довольна? — прошипела Тэсс и как следует пихнула Уиллу.

— Да перестаньте вы! — не выдержал Адам. — Вам должно быть стыдно. Обеим. — Он наклонился над Лили, помог ей встать на ноги. — А вам не мешало бы прогуляться на свежем воздухе, — ласково сказал он. — И подкрепиться. Сразу станет лучше.

— Да-да, своди ее прогуляться, — кивнула Бесс и, хрустнув суставами, встала. В голове у нее от таких сногсшибательных новостей все шло кругом.

— Пойду ужин приготовлю. А на вас двоих смотреть стыдно, — сказала она, обращаясь к Тэсс и Уилле. — Я хорошо знала ваших мамочек. Вот бы полюбовались они на вас. — Она с большим достоинством шмыгнула носом и обернулась к Нэйту. — Оставайся ужинать, Нэйт. Еды на всех хватит.

— Спасибо, Бесс, но мне пора домой, — поспешно ответил Нэйт, мечтавший только об одном — поскорее унести отсюда ноги.

Он стал собирать бумаги, опасливо поглядывая на двух старших сестер, все еще щерившихся друг на друга.

— Оставляю завещание в трех экземплярах. Если будут вопросы — вы знаете, как меня найти. Через пару дней загляну, посмотрю, как тут и что… Вот-вот, загляну, — пробормотал он, подхватил шляпу, портфель и ретировался к выходу.

Уилла уже полностью владела собой. Она глубоко вздохнула и заявила:

— Я вкалывала на этом ранчо с раннего детства. Вам на это, конечно, наплевать, а мне, в свою очередь, наплевать на вас. Но знайте — я от своего ранчо не откажусь. И не думайте, что по этой причине меня можно взять за горло. Вы тоже никуда отсюда не денетесь. Еще бы, от таких деньжищ! Вы о подобном и мечтать не смели. Так что мы с вами тут на равных.

Тэсс кивнула, присела на подлокотник кресла и скрестила стройные ноги.

— Что ж, давайте определим условия нашего совместного существования на ближайший год. Возможно, вам кажется, что я с легкостью брошу свой дом, своих друзей, свой образ жизни. На самом деле это будет для меня очень тяжело.

Она с тоской подумала о своей квартирке, о клубе, о городских улицах. Потом, упрямо выпятив челюсть, констатировала:

— Ну уж нет, я от своего тоже не откажусь.

— «Своего»? Ха-ха, — язвительно фыркнула Уилла. Тэсс лишь пожала плечами:

— Нравится тебе это или не нравится, но я такая же его дочь, как и ты. Вряд ли кто-то из нас в восторге от этой ситуации. Да, я росла не здесь, но произошло это лишь потому, что папочка выставил нас с матерью за дверь. После того, как я провела здесь один день, я испытываю к старику огромную благодарность. Но год я как-нибудь продержусь, можешь не сомневаться.

Уилла задумчиво взяла стакан с виски, к которому Лили так и не притронулась. Что ж, думала Уилла, честолюбие и корысть — неплохой стимул. Пожалуй, эта стерва и в самом деле продержится.

— А что будет потом?

— Выкупишь мою долю.

При мысли о такой куче деньжищ у Тэсс все поплыло перед глазами.

— Или будешь присылать мою часть прибыли в Лос-Анджелес. Я умчусь туда, как только год закончится.

Уилла отпила виски, сосредоточенно нахмурилась.

— Ты ездить умеешь?

— Ездить? На чем?

Уилла хмыкнула, отпила еще.

— Вопросов больше нет. Ты, должно быть, петуха от курицы не отличишь.

— Нет уж, петуха я как-нибудь отличу, — протяжно ответила Тэсс и удивилась тому, что Уилла засмеялась ее шутке.

— Тогда учти. Тот, кто живет в этом доме, тот работает. У меня дел и без вас хватит — надо смотреть за людьми, за скотом. Поэтому вами будет заниматься Бесс.

— Ты всерьез думаешь, что я позволю какой-то экономке отдавать мне приказы?

Глаза Уиллы блеснули сталью.

— Да, ты будешь слушаться женщину, которая тебя кормит, поит, одевает, обеспечивает всем необходимым. И только посмей обращаться с ней как с прислугой. Здесь тебе не Голливуд. Тут к каждому относятся так, как он того заслуживает.

— Между прочим, у меня есть собственная профессия.

— Знаю-знаю, кино писать. — Уилла скривилась, потому что не могла представить себе занятие более никчемное. — У нас тут сутки состоят из двадцати четырех часов. Скоро ты в этом убедишься. — Она устало подошла к окну. — Что же мне делать с нашей перепуганной птичкой?

— Я бы скорее сравнила ее со сломанным цветком.

Уилла удивленно оглянулась на Тэсс. Кажется, в голосе сестрицы прозвучала жалость?

— Она тебе рассказывала, откуда синяк?

— Нет, я с ней вообще не разговаривала, — небрежно пожала плечами Тэсс, пытаясь подавить всколыхнувшееся чувство вины.

Спокойно, девочка, сказала она себе. Никаких эмоциональных привязанностей.

— Нашу встречу трудно назвать счастливым воссоединением семьи.

— Ничего, Адаму она расскажет. К Адаму все приходят со своими болячками. Так что предоставим бедняжку Лили его попечению.

— Хорошо. Я утром вылетаю в Лос-Анджелес. За вещами.

— Кто-нибудь из людей отвезет тебя в аэропорт.

Прежде чем снова обернуться к окну, Уилла сказала:

— И учти, голливудская красотка, купи там трусы потеплее. Они тебе здесь понадобятся.

Вечером Уилла верхом отправилась в прерию. Солнце, повисшее над западной грядой, истекало кровью, окрашивая небо в багряный цвет. Нужно было успокоиться, разобраться в собственных мыслях и чувствах. Кобыла по имени Аппалуза игриво перебирала ногами и закусывала удила.

— Ладно, красотка, хочешь порезвиться — давай.

Уилла отпустила поводья, и кобыла сразу же припустила галопом. Они мчались навстречу сгущающимся сумеркам, прочь от домов, людских голосов, огней. Впереди простиралась долина, по которой петляла неспешная река.

Они скакали вдоль берега, двигаясь на восток. В небе зажглись первые звезды. Было очень тихо, лишь шумела вода да стучали копыта. Вокруг паслись стада, в небе кружили ночные ястребы. Взлетев на вершину невысокого холма, Уилла огляделась по сторонам и увидела повсюду одно и то же: чередование света и тени, редкую порцию деревьев, колышущиеся травы, бесконечные зигзаги изгородей. Очень далеко, на самом горизонте, светились огни соседнего ранчо.

Там находились земли Маккиннонов.

Кобыла вскинула голову, фыркнула, и Уилла натянула поводья.

— Что, не набегалась еще?

Нет, кобыла не набегалась. Да Уилла и сама еще выплеснула не всю ярость, не всю энергию. Как бы избавиться от горечи, бессильной злобы, обиды? Ни к чему тащить за собой весь этот груз в грядущий год, который и без того обещает быть тяжелым. Девушка зажмурилась и подумала, что ей бы не год, хотя бы час продержаться. Главное — не реветь. Ни из-за Джека Мэрси, ни из-за его младшей дочери.

Она полной грудью вдохнула ароматы травы, ночи, конского пота. Трезвый расчет — вот что ей нужно. Полный контроль над собой и ситуацией. Нужно придумать, как приструнить так называемых сестер, навязанных ей против воли. С одной стороны, необходимо удержать их на ранчо, с другой — не давать им распускаться. Но главное, чтобы они никуда не сбежали.