Мария Жукова-Гладкова - Черное золото королей

Хотя он вполне может решить, что грабители уже ушли. Но крюк снимет. Как же я тогда выйду из квартиры?!

Мои размышления прервал робкий голос:

– Леша?

За ним последовал крик:

– Леша!!!

– Это ты, дура старая, все забрала?! – ответил яростным воплем Багиров. – Куда ты все дела?! Отвечай!

Сын обматерил родную мать последними словами. Ему с таким лексиконом не нефтяную компанию возглавлять, а под забором или в канаве валяться.

А вообще я удивилась: Надежда Георгиевна уже вернулась с Кипра? Хотя я ведь не знала о ее точных планах…

– Лешенька, сынок, ты жив? – Надежда Георгиевна рыдала в голос. – Какое счастье! Но почему, почему ты обманул меня? Ты не представляешь, что я пережила! Я думала, что моя жизнь закончилась…

– И правильно думала, – резко оборвал сынок. – Зажилась ты на этом свете, дура старая! Давно пора на кладбище. Вот и похороним тебя вместо меня! Ты же меня в закрытом гробу хоронить собиралась? Сама в него и ляжешь.

– Леша, что ты такое говоришь? – прошептала Надежда Георгиевна.

Мне было ее искренне жаль, и я с трудом сдержалась, чтобы не выскочить из шкафа и не высказать этому негодяю все, что о нем думаю. Но сдержалась. Чтобы меня тоже не положили в гроб на пару со свекровью. Или вместо нее.

– Леша, почему ты меня так ненавидишь? – тем временем спрашивала мать, продолжая рыдать. – Я же жизнь на тебя положила, я все для тебя делала. Вся моя жизнь – для тебя. Ты помнишь, сколько раз тебя выручала? Я же решала все твои проблемы, договаривалась со всеми. Да если бы не я, ты бы уже сгинул в тюрьме! Лешенька, сынок, скажи, что ты хочешь?

– Чтобы ты наконец дала мне жить моей жизнью! Чтобы ты в нее не лезла! Ты мне никогда не давала и шагу ступить без присмотра! Ты всегда указывала мне, что делать! Я в состоянии сам решить свои проблемы! А ты никогда меня и в грош не ставила! Ты всегда считала, что я ни на что не способен! А я способен! И теперь буду жить без тебя!

Судя по звукам, я поняла, что Надежда Георгиевна опустилась на пол. Затем она завыла – по-бабьи. Я никогда не ожидала услышать такого плача от свекрови. Но в такой ситуации… Кто бы мог подумать?

А Лешка вбивал гвоздь за гвоздем в сердце матери.

Он доказывал ей, на что способен. Это он скачивал деньги из «Алойла», и теперь у него на заграничных счетах накопилась уже кругленькая сумма, которой хватит на много лет. Но Лешка не намерен на этом останавливаться. «Алойл» также будет его.

– Так он и так твой! – всхлипнула мать. – Твой он, Леша!

– Нет, мама. Ты никогда не подпускала меня к руководству компанией. Ты сама вела все дела. Ты не собиралась делать меня равным партнером. Ты только приказывала мне: здесь поставишь свою подпись, скажешь это и то тому-то, поедешь на презентацию, в баню и еще куда-то. Ты никогда не воспринимала меня как равного. Мы никогда не были даже равными партнерами, да вообще не были партнерами! Ты считала меня ничтожеством. А я доказал, что могу отобрать у тебя «Алойл».

Лешка сказал, что в свое время нанял высококлассного хакера, который и помог ему собрать нужную информацию. Наняв еще одного специалиста, Лешка делал записи разговоров матери, так что знал, чем она занимается.

– Так это ты расстроил сделку с арабами? – воскликнула Надежда Георгиевна. Затем она назвала какие-то имена, которые я никогда не слышала.

«Почему с арабами?» – возник у меня вопрос. У них же своей нефти навалом.

– Да, мама. Да! Но денежки за насосы (Ах вот оно что!) не ушли в никуда! Они упали ко мне на счет. Ты их не получила, а я получил. Вот так-то! И твоих последних гостей тоже я пристрелил! Как, достают тебя менты? Или тут, наверное, уже фээсбэшники стараются? Это все я, мама, я!

– А Равиля Хабибуллина? – шепотом спросила Надежда Георгиевна.

– Ну, конечно! Какова была операция, а? Красотища!

– Боже, кого я родила? – прошептала Надежда Георгиевна так тихо, что я ее с трудом услышала. – Кого я вырастила?!

А Лешка продолжал рассказывать о своих подвигах. Их было много, большая часть мне ни о чем не говорила, и я вообще не понимала, о чем идет речь. Но Надежда Георгиевна понимала все… Она то всхлипывала, то вскрикивала, то переходила на рыдание, то опять на вой. Несчастная баба!

Но затем в Надежде Георгиевне словно что-то щелкнуло. Ведь не зря же она столько лет управляла нефтяным концерном? Да и в советские времена получила неплохую закалку на партийной работе. Подобный опыт не проходит просто так.

– А как ты намерен возвращаться в стан живых? – спросила свекровь Лешку, причем спросила это ровным, нейтральным тоном. – Как ты это думаешь провернуть? Надеешься справиться без моей помощи? И ты уверен, что сможешь управлять «Алойлом»? Уверен, что его завтра не приберут к рукам Хабибуллины, москвичи или кто-то еще? Ты уверен, что Мурат Хабибуллин станет воспринимать тебя серьезно? У меня с ним была негласная договоренность, но я не уверена, что с тобой он вообще станет разговаривать.

– «Алойлом» официально будет управлять Ольга, – отрезал Багиров. Я чуть не вывалилась из шкафа.

На мгновение в комнате повисло молчание, а потом Надежда Георгиевна зашипела:

– Вот теперь мне все понятно, сынок. Я ведь тоже ее оценила, но все-таки недооценила… Я-то думала, что Ольга – одна из немногих людей, которым я могу доверять… Значит, вот кто все это придумал… Поняла, что я ее могу в любой момент сдать… Я ведь не исключала, что нам потребуется козел отпущения, если под нас – тебя и меня – начнут копать. Я поэтому и думала ввести ее в «Алойл», а потом сдать вместо нас. А она-то, ишь ты!..

– Ты это о чем? – не понял Лешка.

– Да я никак не могла поверить, что ты провернул все эти дела, которыми только что хвастался. Конечно, за твоей спиной стояла Ольга. И ты предпочел ее матери? Ты помнишь, с каким трудом я убеждала тебя на ней жениться? Оценил наконец? Ну хитра оказалась дрянь! А я-то ей… И деньги возила, и жалела ее, и на работу в издательство устроила… А она и романы свои успевает строчить, и «Алойлом» крутить! Ну и голова! Но так часто бывает, – заметила Надежда Георгиевна поспокойнее. – Дурнушки обычно отличаются недюжинным умом. А я ее еще и по салонам водила, со своими мастерами знакомила… Привели ей физиономию в божеский вид. Теперь-то с такими деньгами небось сделает себе пластическую операцию. Или вы на пару собираетесь?

– Мама… – пролепетал Багиров, еще не совсем пришедший в себя. Но когда придет… Ярость его будет страшна, и при нашей следующей встрече достанется и мне… За то, что мать оценила меня, а не его, гения зла…

– Собираешься делать пластическую операцию? – резким тоном спросила Надежда Георгиевна. К ней возвращался ее обычный командирский настрой. Первый шок прошел.

– Да, но…

– А Ольга, значит, будет вести все дела?

– Ничего она не будет! Она такая же дура, как ты! Еще большая дура! Это я, я все придумал! А Ольга будет делать все, что ей сказано, потому что я ее держу вот где!

Наверное, он сжал кулак. Из шкафа мне этого было не видно.

Надежда Георгиевна расхохоталась.

– Ты ее держишь? Это она тебя обвела вокруг пальца. Всех нас обвела. Молодец, конечно. Вынуждена признать. Но я этого, естественно, так не оставлю. Ишь, нашлась умная.

– Я держу ее детьми! – продолжал орать Лешка. – И она это прекрасно знает.

– Кстати, детей ты тогда выкрал? – уточнила Надежда Георгиевна. – Я все никак не могла понять кто.

– Я! Я! Но тут вмешался Хабибуллин-старший. Вернее, у журналюги волосатого появилась мысль, где они могут находиться, а Хабибуллин решил проверить. Долго бы искать явно не стал. А тут ехать его ребятам было недалеко. На фиг ему Ольгины дети!

– Дети ее ему не нужны, в этом ты прав, – согласилась Надежда Георгиевна. – Но Мурат очень дорожит своей репутацией, это во-первых. Он жесткий человек, но против детей не играет. А во-вторых, Мурату очень не нравилось, как развиваются события вокруг его и моей компаний. – Свекровь подчеркнула слово «моей». – Он решил разобраться и правильно понял, что без Ольги под ногами будет легче разобраться. И отослал ее прочь. Вместе с детьми. Тебе этого не понять.

– Уж конечно! Зачем отсылать? Надо просто показать кузькину мать! Чтоб знала свое место и не рыпалась. Я, например, в тюрьму могу ее засадить. Есть у меня на нее кое-что. Она-то, дура, не понимала, что делает. Но я ей покажу, где она у меня! Чтобы не дергалась. Сажать я ее, конечно, не буду, но она должна знать, что я могу это сделать. Она будет руководить номинально! А потом я сделаю пластическую операцию. Да, здесь ты права! И вернусь с новыми документами. И женюсь на Ольге под новым именем. И буду уже сам руководить компанией. Она – не ты. Она очень хорошо понимает, с какой стороны ее кусок хлеба намазан маслом.

– Это-то да, – согласилась Надежда Георгиевна и напомнила Лешке, как много раз предупреждала его об умных и хитрых женщинах. Они управляют мужчинами, и те даже не догадываются, что их ведут и все решения, которые, как им кажется, они принимают сами, на самом деле за них давно уже были приняты. – Но Ольгу недооценила… Признаю… Раз уж меня перехитрила… Раз я не догадалась раньше… Не заметила, что у меня под носом…