Наталья Солнцева - Все совпадения неслучайны

– Что это? – спросил возлюбленный, прикасаясь к ее медальону в виде Розы, усыпанной темными алмазами. – Никогда не видел ничего подобного!

– Это мир, которым я хочу владеть! – ответила она.

Ей казалось, они знакомы тысячи лет. А может, это так и есть? Они давно шли рука об руку, и только нелепая, трагическая, роковая случайность разлучила их, чтобы потом снова бросить в объятия друг друга. Разлука закаляет чувства и придает им блеск и остроту…

Конечно! Как она могла сомневаться? Разве есть еще у кого-то этот неугасимый лихорадочный пламень в глазах? Великое Любовное Притяжение соединило их вопреки самой смерти…

Вадим не понимал, что умер, – он слегка был сбит с толку тем, как оказался в комнате, похожей на гостиную старой московской квартиры. И откуда появилась Евлалия? Правду сказать, он не хотел особо задумываться над этим. Она! Царица его души, владычица его сердца здесь, рядом, и этого достаточно. Его долгое мучительное странствие закончилось – он нашел свою «землю обетованную», свой священный приют, свой эдем! Ему безразлично, куда он попал, раз тут находится она! Пусть это будет хоть преисподняя!

Женщина, склонив красивую голову, смотрела на Вадима. Он называет ее Евлалия? Она основательно подзабыла ту прошлую неудачную игру. Кем она была?.. Певицей! Знаменитой оперной примой. Ну да! Бесспорно… Тогда ее одолевала идея фикс, что она сможет завоевать мир силой своего таланта. Эта затея бесславно провалилась. Пришлось уходить – эффектно, интригующе, но рано. Она до сих пор помнит запах пыльных кулис, шорох занавеса, волочащегося по доскам сцены, исступленные крики поклонников. И цветы. Море цветов!

Снежинки таяли на ее смоляных волосах, когда она выходила из Мариинки, а ее уже поджидала возбужденная, восторженная толпа почитателей. За углом театра стояла ее карета. Мужчины готовы были выпрягать лошадей и везти ее по морозным ночным улицам домой! Бледные фасады дворцов, Нева с призрачными мостами, голубая от лунного света. Петербург, Москва, Харьков… Ледяное шампанское, золотые огни ресторанов, мокрая от снега соболья шубка… Это было неплохо, но… Разве о таком она грезила?

– Я хотела владеть всем и всеми, безраздельно! – слегка нараспев произнесла красавица, наклоняясь к уху Вадима, щекоча его черным душистым локоном. – Я хотела… золота и драгоценностей… много, без счета! Чтобы купаться в них, любуясь игрой красок и света. Я хотела жить в замке, где звучала бы дивная музыка, гулять в зеленом саду с журчащими фонтанами, отдыхать в прохладных беседках, увитых розами. На земле так много волшебства и прелести! Я могла бы превратить это запущенное жалкое место в цветущий рай, полный изумительной роскоши и изысканных наслаждений! Но не для всех. Только для избранных, способных оценить утонченные редкостные развлечения…

Ее лицо, чуть тронутое нежным румянцем, омрачилось. В глазах вспыхнул опасный огонь. Вся ее стройная, гибкая фигура дышала чувственностью, которая клокотала в ней подобно вулкану. Ее черный атласный наряд прильнул к телу, как волшебный покров, источая тусклое сияние, вспыхивая темными искрами…

– Твоя мечта – «мир для избранных»? – с безмерным удивлением спросил Вадим.

Его небесная птица играла черными сверкающими перьями, улыбалась и двигалась. Ее странные речи были полны тоски по несбыточному…

– Именно так! – царственно кивнула Евлалия. – Но мне помешали! Мне всегда мешали. И сей раз не исключение. У кого-то другие планы…

– Я люблю тебя! – сказал Вадим, опускаясь перед ней на колени и обнимая ее ноги, ощущая их тепло сквозь шелковистую ткань юбки. – Ты так похожа на обыкновенную земную женщину, прекрасную, нежную! Я не знаю твоего истинного имени, но мне все равно. Я готов идти за тобой куда угодно. Ты так совершенна, что мне страшно! Я принимаю в тебе все – твои дивные грезы, прихоти и капризы, твои жестокие фантазии. Ты не такая, как все… Но и я тоже другой! Я бродил в одиночестве, полный холодного отчаяния, и едва не заблудился в пустыне. Я сеял смерть, чтобы заглушить свою боль. Мое место рядом с тобой! Мы созданы друг для друга!

– Так говорят люди, – усмехнулась красавица, глядя ему в глаза.

– Они не понимают, что это значит! – воскликнул Вадим, еще крепче сжимая ее в своих объятиях. – Они многого не понимают ни в себе, ни в мире, в котором живут. Тебе их не жаль? Несчастные души, молящиеся ложным идолам у фальшивых алтарей…

Евлалия молчала. В ее неистовом сердце родилось нечто робкое, трогательное и лучезарное, чему она не знала названия. Она чувствовала, как вечный холод, сковывающий ее, отступил, освобождая место тихой радости от присутствия любящего человека, готового на все ради нее. Как незнакомо было ей это ощущение покоя! Как сладостно…

Золото, камни и дворцы показались ей грубыми твердыми формами, потерявшими былую привлекательность. Из-за чего она вела борьбу бесконечную череду веков? С кем? За что?

Сейчас она близка к победе. Ей известны место и время. Она знает, что все магические фигурки, ранее неуловимые и разбросанные по разным временам и пространствам, присутствуют здесь и в должный момент займут должное положение. Ее Черные Рыцари потрудились на славу. Несмотря на промахи и трудности, Великий План лежит перед ней как на ладони…

Наступает Час Дракона. Считаные часы отделяют ее, Черную Розу, маркизу де Нуаро, Королеву Мечей, Властительницу Тьмы, Повелительницу Призраков, Жрицу Темной Луны, Евлалию… от вожделенной сияющей цели. Каких только имен она не носила, каких только ролей не играла на пути к безраздельной власти! Наконец она стоит на пороге своего Могущества и… колеблется?

Что сказал ей неожиданно вторгшийся в ее существование человек? «Мы созданы друг для друга!» И этого оказалось достаточно, чтобы остановить ее в последний момент? Она вдруг осознала, что делает самый великий… мучительно трудный выбор.

Все, все осуществилось! Она находится в сердце дикой страны, спящей среди своих снегов. И статуэтки, и их владельцы рядом. Подземелье – точка Разделения Миров – прямо у нее под ногами, на пару этажей ниже. Даже рубины, заветные и недоступные, оба найдены и воссоединены… Пусть не ее Вассалами – это поправимо. Она сумеет переиграть всех ради обладания целым миром!

Ее неукротимый ненасытный дух взвился в ледяную бездну космоса и рухнул обратно, в уставленную венской мебелью московскую квартиру. Здесь, на пыльном ковре, стоял и смотрел на нее безумным, влюбленным взглядом ее Рыцарь, единственный, без которого ее мрачная душа была одинокой скиталицей на путях земных и небесных…

Ей всегда чего-то не хватало. Если бы она обрела настоящего, беззаветно преданного друга, который думал бы о ней, а не о себе! Который соединил бы свои усилия с ее усилиями! Который не оставил бы ее никогда! Она рисовала себе облик воображаемого героя, жаждала встречи с ним, сомневалась и страдала. Только подлинное чувство могло дать ей желаемое счастье, сделать ее цельной и непобедимой…

Черная Роза знала, чего хочет. Знала, что ей придется заплатить немалую цену за этот приз. Какую? Кажется, ей предоставилась возможность узнать. Что ж, настала пора сделать выбор…

Она бросит все! Пусть Великий План осуществляют другие. Без нее. Она устала от пустоты в душе, от борьбы и ненависти. Ее выбор – Любовь! Они с Вадимом уйдут вдвоем. До следующего раза. Может быть, ей еще захочется занять Трон Осириса, кто знает…

Но только потом.

– Я уступаю дорогу… на время! – решительно сказала она, беря Вадима за руку. – Мы создадим свой мир. Вдвоем! Он будет таким, как мы пожелаем!

Языки свечей дрогнули и погасли, пол напружинился и поплыл из-под ног, стены превратились в прозрачные перегородки, которые постепенно растворились в первозданном мраке. Два беглеца – мужчина и женщина – больше не были телами из плоти и крови. Их темные фантомы подхватил золотоносный вихрь. Россыпь холодных искр стремительно исчезла в снежной стихии…

Спустя мгновение вьюга все так же пела над старым переулком Москвы свою бесконечную песню…

Сиур решил не сообщать Элине, Владу и Людмилочке, что они возвращаются в Москву.

– Нельзя рисковать чужими жизнями, – объяснил он остальным. – Наши друзья помогали нам чем могли. Теперь им лучше не знать ни куда мы направляемся, ни какие у нас планы. Судьба антиквара и его «племянника», подмосковной вдовы, ювелира Ковалевского и прочих красноречивее всяких слов.

– В заключительном акте драмы участвует только основной состав, – поддержал его Никита. – Нас шестеро. Мы одни можем сделать это. Больше никто.