Анатолий Галкин - Замкнутый круг

— Ты возьми его сначала, а доказательства будут! Ну, есть у меня, Дибич, доказательства.

У юриста Рубина оказалась очень симпатичная и понятливая секретарша. Поскольку этот Чернис, которого она знала, как Ван Блейка, был у них три раза, то она помогла Савенкову составить его фоторобот.

А позавчера старушки, что у того подъезда всегда сидят, опознали этого жителя Амстердама. Они сказали, что этот тип вышел из подъезда Горюновой через несколько минут после Назарова.

Опознание гражданками у дома — это уже прямая и явная улика! Но Савенков намекнул, что у него есть и другие…

В этот момент Фокин, как школьник в классе, робко поднял вверх левую руку, поскольку правая была все еще в наручнике:

— А можно мне предложить вариант. Я поеду с вами на задержание и сам этого Черниса скручу! Вы согласны, товарищ Савенков?

— Верно, Дибич! Давай возьмем с собой главного редактора. А он потом статью напишет, как лично задерживал убийцу. И как спас доброе имя Димы Назарова.

— Давай возьмем. Газета получит лишний тираж, а полиции будет реклама. Пойдем на веранду, Савенков!

Генерал полистал записную книжку, взял сотовый телефон и уже на пороге вдруг резко повернулся к Савенкову. Его лицо выражало напряженную работу мысли:

— Постой, Игорь. Есть еще время! Скажи, и Вавилова тоже Чернис убил? Ты намекнул, что у тебя еще есть улики.

— По Вавилову другое дело. Тут у меня не только улики, но и свидетели есть.

Оставив Дибича у двери, Савенков быстро подскочил к окну и заслонил его собой, лишая кого-то возможности в последний момент сигануть в огород.

Сразу же после этого Савенков подозвал Корина:

— Я вижу, Слава, наручники с Фокина ты уже снял. Надень-ка их быстренько на господина Рубина…

Савенков торжествовал!

Он единственный ходил по комнате и улыбался. Все остальные изображали немую сцену…

Даже Корин, который быстро защелкнув браслеты на запястьях юриста Рубина, замер около него и вопросительно хлопал глазами.

И тогда Савенков продолжил свой рассказ.

Пока Уколов гнал в Москву «Мерседес», Семен Чернис прилетел в Москву за день до племянника.

Адреса Горюновой у него не было. Но был перечень вещей из черного чемодана, заверенный нотариусом Рубиным, найти которого не так сложно.

Вот к нему-то Чернис и направился. Об этом говорит запись в журнале посещений Рубина.

На первой же встрече они подружились, сговорились и утром вместе пошли к Горюновой. Тем более, что самому Чернису Нина Ивановна могла бы и не открыть дверь. А Рубина она знала хорошо!

Дальше произошло то, что произошло! Они, как два Раскольникова убили старушку.

В тот момент, когда душегубы приступили к поискам чемодана, скрипнула незапертая ими дверь. И в квартиру вошел Дима Назаров, готовый взять у Горюновой интервью.

Рубин и Чернис очевидно, успели спрятаться, но после бегства журналиста они уже не могли продолжать поиски чемодана.

Убийцы испугались! Они же не знали, что Назаров убежал домой, а не в полицию…

А по Вавилову совсем другое дело! Здесь тоже есть свидетель. Но это сам Савенков…

Он имеет привычку оказываться в нужное время и в нужном месте. И вот когда он хотел посетить нашего уважаемого юриста Рубина, в приемной его опередила очень активная дамочка.

Галина Семеновна так громко говорила, что Савенкову даже подслушивать не пришлось…

Продавщица просто угрожала Рубину! Она заявила, что видели его в ночь убийства Вавилова. И его, и его машину с номером «МЖМ 616».

* * *

Савенков и Дибич прошли к огороду на самый край участка. Оттуда они звонили в ночную Москву. Они волновались, как бы Семена Черниса не упустить.

Дибич довольно четко начал выдавать указания дежурному: сколько человек в каких машинах едут, где они сосредотачиваются и когда начинают работать.

Генерал завершил разговор и вопросительно посмотрел на Савенкова:

— Порядок?

— Не совсем! Ты бы, Дибич, дал команду, чтоб отпустили Назарова.

— Сейчас? Ночь сейчас! Завтра его отпустят. Чего его с постели посреди ночи поднимать.

— Он, Дибич, не в постели спит, а на нарах! Впрочем, такой разговор уже был в одном известном фильме.

— Помню! Ты прав, Шарапов. Сейчас позвоню. Его срочно отпустят и извинятся от моего имени.

— Это хорошо! А я поговорю с женой Назарова. Она совсем свинья! Изменять мужу можно, но не когда он на нарах сидит. Верно, Дибич?

* * *

Черный пес Макс медленно обошел кровать, на которой спал его хозяин.

Почему он так долго спит? Жалко, что будить нельзя. Невозможно тревожить хозяина пока он сам он открыл глаза или не пошевелился.

* * *

А Савенков отсыпался после вчерашней бессонной ночи. Он мог бы спать и до середины дня, но в девять утра сработал какой-то внутренний будильник, подсказав, что надо и честь знать. Пора выводить Макса гулять.

* * *

Хотя Савенков не открывал глаза и не шевелился, черная овчарка почувствовала, что хозяин притворяется.

Подойдя к кровати, Макс лизнул Савенкова в щеку. Потом зубами стянул простыню и забрался на кровать передними лапами, положив правую руку на плечо хозяина.

Савенков понимал, что нельзя допускать такой фамильярности. Но Макс был настолько добрым и ласковым псом и смотрел так жалобно, что ругать его он не мог. Сам виноват, что спишь, когда пора гулять!

* * *

— Понимаю тебя, Макс. Сейчас идем! Ты уж прости, друг. Дела вчера были очень важные. Ночь прошлую совсем не спал. Я понимаю, что это меня не оправдывает. Однако двух убийц мы вчера взяли! Не скреби так дверь. Я уже готов. Пойдем!

Сделав свои дела, Макс почему-то потянул не на пустырь, а к метро.

Савенков тоже был не против прогуляться к газетному киоску. По вчерашнему азартному настроению Фокина было понятно, что уже в этом номере «Актива» должна появиться его статья.

Купив газету, Савенков удалился от людских мест и устроился на бетонном блоке, который строители забыли на краю леса.

Макс сел рядом и внимательно вглядывался в глаза хозяина.

* * *

Статья было там, где и полагалось быть важной сенсации. Это правая верхняя часть первой полосы.

И рядом была фотография. На ней Фокин обнимает освобожденного Диму Назарова…

Заголовок статьи мог бы быть и более убойным. А так, нечто нейтральное: «Пора узнать правду».

Автором статьи значился «Коллектив редакции». Савенков быстро просмотрел текст, пробегая глазами по строчкам и выхватывая отдельные фразы:

«Незаконный арест журналиста „Актива“ вынудил нас к активным действиям. Мы защищали свою честь и боролись за свободу Дмитрия Назарова…

Нами была разработана ловушка! Или даже мышеловка для убийц. Статьи нашего временного сотрудника Савенкова превратились в приманку. А наш главный редактор Фокин вызвал огонь на себя и вынудил убийцу пойти на контакт.

Дальнейшее для нас было делом техники…

Глубокой ночью на старой, неказистой даче в присутствии и при непосредственном участии нашего шефа Фокина был задержан один из убийц, оборотень-юрист по фамилии Рубин…

Для задержания основного преступника Семена Черниса пришлось выходить самому Фокину. Он шел один на один с матерым убийцей…

Справедливости ради, надо отметить, что на этот раз и полиция тоже сработала нормально. Они умеют надеть наручники, когда убийцу подведут им под нос…»

* * *

Савенков смял газету и сунул ее в карман.

— Вот так, Макс. Даже меня в газете упомянули! И все здесь почти правда. Только, почему они пишут, что моя дача старая и неказистая? Вот здесь они соврали! У меня нормальная хата…