Лариса Соболева - Снежный король

– Пока его достает мой отец. Слышала про Германа? Одно твое слово – и Герман сгниет в тюрьме.

– Какое мне дело до Германа? Я ненавижу Феликса!.. А впрочем... я подумаю насчет Германа. Ты поможешь мне?

– Все сделаю.

Белла доложила Андрею: клиент готов. За сутки и Марат много передумал. Феликс досаждал отцу, значит, и ему. Белла зажгла внутри у него огонь, он ощутил себя полноценным мужчиной, без нее мир погаснет. Он готов сделать для нее все, но план Беллы превзошел его ожидания.

– Я хочу, чтобы ты женился на дочери Феликса.

– Что?! – подпрыгнул Марат. – На этой букашке? Невозможно.

– Очень даже возможно. Пусть Феликс купит свободу сына за дочь. Ты только подумай, что получишь. Половину состояния Феликса.

– Он же не собирается умирать.

– Сегодня не собирается, а завтра – как знать. – Она пригубила бокал с вином, загадочно улыбаясь. – Это сделать просто. Я получу свободу, ты деньги, твой отец избавится от врага. Но это еще не все, есть Герман. Его я беру на себя. И все достанется нам, ты понимаешь? Нам всего-то понадобятся мужество и хладнокровие.

Всего-то! Как будто завалить Феликса, а именно об этом иносказательно говорила Белла, – все равно что яблоко съесть. Но она продолжала рисовать радужные картины их совместной жизни. Деньги – это независимость, машины, путешествия, власть. Все то, что имеет Феликс. Поэтому он так нагл. Жизнь одна, половина ее уйдет на добычу денег, половина на лечение заболеваний, связанных с добычей, а жить когда? Они же могут вдвоем за короткое время приобрести состояние плюс избавятся от негодяя.

Марат рос в семье, где представление о морали отсутствовало напрочь. Он, конечно, колебался, но недолго, одним махом запрыгнуть на вершину – заманчиво. Вспомнил выражение «Красть – так миллион, спать – так с королевой». Королева у него есть, миллионы будут – такова воля Марата. Да и нельзя показать Белле, что он трус, она ведь принадлежать слабаку не захочет. И он сказал:

– Сделаем.

Андрей остановился у круглосуточного магазина, но не спешил выйти из машины, чему-то улыбался. Да чему – воспоминания вызвали улыбку...

Марат преподнес отцу идею как плод личных умозаключений. О намерениях насчет Феликса, само собой, не сказал, он не идиот. Папа пришел в восторг, особенно его душа купалась в счастье, когда вытянулся лик глубокоуважаемого Феликса после того, как он предложил ему сделку. У того не только глаза на лоб полезли, он на полчаса немым стал. И сдался, пошла на жертву и Светлана, состоялся сговор будущих родственничков, заодно знакомство невесты с женихом. Марат в тот же вечер живописал раут в доме Феликса с юмором, достойным пера сатирика.

– А как тебе невеста? – поинтересовалась Белла.

– Кожа и кости (будто он гигант!), даже синие жилки просвечивают. Волосы как солома торчат, лет на пятнадцать тянет. Крысенок. (А он тигр!) А злющая... Думаю, к тридцати годам переплюнет мегеру.

– Переплюнет, если доживет, – медленно поднося сигарету ко рту, сказала Белла.

– Если доживет, – повторил он, положив ее на спину. – Мне же с ней спать придется. Не представляю, как я смогу... (Будто с ним спать – оргазм на оргазме!) А ты не ревнуешь?

– Ревную. И очень-очень, но ты же любишь меня, и у нас есть общая цель. А ведь Светку непросто будет уломать, так что не обольщайся. Но я научу тебя, как укротить маленькую крыску. Есть хитрости, о которых современные мужчины понятия не имеют.

– Когда и как уберем Феликса?

– Об этом не сейчас. Сейчас я хочу, чтобы ты любил меня.

Без Андрея она ничего не решала. Тем временем Андрей находился в отъезде, заехал в Питер к друзьям и купил два контрабандных пистолета. Один преподнес в дар отцу без задней мысли, второй (с глушителем) отдал Белле.

– Феликса надо убить на свадьбе, – сказал он.

– На свадьбе? – похолодела Белла. – Там же будет полно народу...

– Да. Зато Марат останется вне подозрений. Кто убил – поди, разберись среди толпы. Марат не должен попасться, иначе сдаст тебя, это в наши планы не входит.

– Он еще не знает, что ему предстоит убить.

– Конечно, ему. Не тебе же. До свадьбы две недели, у тебя есть время.

Каждый день она увозила Марата далеко за город, где они стреляли по болванкам. Но ручки Беллы не созданы для пистолетов, она редко попала по цели, Марат же неплохо стрелял. Белла упорно направляла ствол, желая сделать Феликса трупом собственноручно. И когда изредка попадала, радовалась как ребенок. А потом мазала двадцать раз подряд.

– Боже... – расстраивалась она. – Если не попаду, что будет? Такой удобный случай подворачивается один раз.

И еще стреляла. А время летело. Марат не выдержал:

– Ты промажешь. Феликса застрелю я.

– Нет! Ни за что! Это моя идея, я должна сама...

Времени почти не оставалось, а Белла мазала уже оттого, что нервничала.

– А если киллера нанять? – осенило ее практически накануне свадьбы.

– Где его сейчас найдешь! – вырвал у нее пистолет Марат. – Объявлений в газеты не дают: стреляю по Феликсам. Да и нет в нашем городе настоящих киллеров. Это же не шавку завалить, а Феликса, на такой шаг никто не отважится. Есть аксиома: хочешь сделать хорошо, делай сам. Не упрямься, Белла, застрелю я. Только куда пистолет деть? Я же буду в костюме. В карман опасно класть, случайно могут нащупать во время поздравлений.

– Пистолет будет у меня в сумочке. Отдам тебе, когда...

Она целовала его губы, лоб, виски, вселяя в него уверенность. А ему понравился образ отважного мачо, которому все по плечу.

Андрей работал в другом направлении, ведь главный вопрос – где застрелить. Выяснив, что кабинет директора отдан Феликсу, он начал обрабатывать отца:

– Поговори с Феликсом о Ступине. Он перешел все границы, пора что-то делать, иначе власти нашего короля придет конец, следовательно, и у нас пойдет не сахарная полоса.

– Ты же знаешь, Феликс не ввязывается в драки, – ответил отец.

– А ты убеди его. На свадьбе будет много времени. Подгадай к концу вечера, когда он устанет от гостей и способен будет говорить о делах. Да, кстати, о свадьбе. Передай, у меня есть особенный подарок. Я связался с пиротехниками, они устроят фейерверк, какого в городе еще не бывало. Расходы беру на себя. Гулять так гулять.

– Передам, он будет доволен. А насчет Ступина...

– Папа, ты вдолби ему, что Леня не оставил надежду прижать его. Герман только повод. Посмотри, как Леня закрутил: Германа обвинили в убийстве, Светка купила брату свободу, а подоплека в чем? К деньгам Феликса подбирается Ступин.

– Да, это серьезно. Мне казалось, ты не жалуешь ни Феликса, ни тем более Германа.

– Папа, к Феликсу я отношусь нормально, мне не нравятся его руки загребущие. А Герман... ну, это уже слишком! Так и я, и ты можем залететь к Ступину. Его пора на место поставить. Только прошу тебя, обстоятельно обрисуй положение и не выпускай Феликса из кабинета, пока не добьешься результата.

В день свадьбы вечером Андрей подмигнул отцу, мол, пора. Тот проговорил с Феликсом почти до начала фейерверка, на который всех пригласил Андрей. Расчет был прост: Феликс тугодум, ему необходимо переваривать информацию, взвесить все за и против. Он и остался один. Поскольку слухи ходили, что покажут нечто особенное, все гости ринулись на улицу, включая официантов с поварами и телохранителей. Но кто же знал, чем обернется их беспечность? Два туалета перекрывали тяжелые шторы, там-то и передала пистолет Марату Белла, сама побежала на улицу – как раз раздались первые залпы. Держа пистолет за полой пиджака, Марат вышел из укрытия. Последние гости спешили на фейерверк, все были пьяны, Марата не замечали. Снаружи стояли визг, гомон, стреляли пробками от шампанского. Марат открыл дверь и спросил:

– Можно? – и вошел.

Феликс стоял спиной к нему, опираясь руками о стол. Марат вынул пистолет, вдруг екнуло сердце: остановись. И он хотел спрятать пистолет, но Феликс повернулся:

– Чего тебе?

Его глаза сразу попали на пистолет. В них промелькнуло удивление, затем подозрение, Феликс шагнул ему навстречу... Тут-то Марат понял, что назад пути нет. Молниеносно рука взметнулась вверх, палец нажал на курок. Не пришлось стрелять дважды. Пуля попала точно в лоб, Феликс рухнул. Марата покрыл пот, будто его окунули в воду.

Неожиданно ухо уловило шорох. Марат повернул голову к окну, а там Егор повис, держась за подоконник. Механически рука направила ствол на парня. Секунда – глаза в глаза, секунда – и Марат едва не упал замертво, потому что за кисть с пистолетом кто-то схватился:

– Не смей! Ты что, паскуда, натворил?!!

Это был Леонид Гаврилович. Его разбудили залпы фейерверка, он открыл глаза и увидел сына, который входил в кабинет. Мучаясь от изжоги, с тяжелой головой, он с большим трудом встал на ноги, решил присоединиться к сыну и родственнику. Вошел и протрезвел за считаные секунды, увидев убитого Феликса, а сына с пистолетом, который он нацелил на окно. Марат был бледный, с синими губами, казалось, не соображал, кто перед ним, однако выдавил: