Три сестры и один муж - Мария Вадимовна Жукова-Гладкова

Мы с Владимиром Сыроваровым никогда в период его жизни не встречались. Но ведь «Криминальную хронику» каждый день смотрели Фомичиха с Петенькой, да и другие обитатели дома, в котором он жил, когда у них была возможность. Фомичиха еще читала «Невские новости», остальные знакомились с новостями на нашем сайте.

– Конечно, посмотреть надо, – сказала моя начальница Виктория Семеновна. – Бери, если дают. Потом решим, что делать. Должен он был понимать, что матом ругаться нельзя, или в эфир не сможем дать. И о правах геев в нашей стране с телеэкрана говорить не принято.

Запись соответствовала всем требованиям, предъявляемым к сюжетам, которые пускаются в эфир.

– Дамы и господа, мужчины и женщины, юноши и девушки, граждане и гражданки, товарищи! Мои дорогие зрители! – обращался с записи человек, которого уже месяц как нет на этом свете. – Спасибо вам, что смотрели фильмы, в которых я снимался, интересовались мной, писали письма, отзывы. Надеюсь, что вы получали удовольствие от моей работы.

Если вы смотрите это мое последнее выступление перед публикой, значит, меня нет в живых. Скажу сразу: я покончил жизнь самоубийством. Я специально приобрел для этой цели пистолет. Как – объяснять не буду, потому что, как вы понимаете, наши граждане могут побежать покупать оружие с не самыми благими целями. Но, как вы опять же знаете, в нашей стране и моем родном городе можно купить все – были бы деньги, были бы нужные знакомства. У меня было и то, и другое.

Возможно, сейчас кто-то уже арестован за мое убийство. Опять же, как вы знаете, дорогие зрители, в нашей истории имеется масса случаев, когда невиновных сажали и расстреливали. Но и сотрудников правоохранительных органов понять можно: у них требуют результат. Поэтому повторяю еще раз: я покончил с собой. Застрелился. Из купленного мной лично пистолета. Надеюсь, что он валялся рядом с телом. Хотя его могли и прихватить те, кто первым оказался на месте. Наши люди любят прихватывать то, что плохо лежит. Я стрелял из итальянского пистолета «беретта девяносто два», который используют вооруженные силы и полиция Италии, армия США, вооруженные силы Сербии, Хорватии, еще многих стран, и в частности Украины. Мне сказали, что мой с Украины. Не «макаров», чтобы облегчить работу нашей полиции. Цените, мужики!

Не знаю, сообщили ли массовому зрителю или информация осталась в узких профессиональных кругах, поэтому на всякий случай сообщаю сам: у меня был рак. Боли нестерпимые. Я двумя руками за эвтаназию. Может, моя смерть подтолкнет законодателей к принятию соответствующего закона. Я понимаю, что у нас тут же начнутся злоупотребления. Но можно же сделать, как в Германии. Если ты в здравом уме и светлой памяти (как я сейчас), сам принимаешь решение – и все (во всех смыслах). Или, на тот случай, если ляжешь овощем, лет в сорок, а то и тридцать идешь к нотариусу и оставляешь соответствующее распоряжение. Не хочет нормальный человек, чтобы родственники годами мучились и его возненавидели. Это нормальное, естественное желание. Попы будут против? Человек, который несколько лет своей жизни угробил на уход за лежачим родственником, и все, кто это видел, пойдут и подпишут бумаги, чтобы так не лежать! Несмотря на все разговоры про «спасение». Бабушкина лучшая подруга восемь лет лежала. В процессе от ее дочери ушел муж, потом несовершеннолетняя внучка из дома сбежала, после того, как нашли, пошла жить к отцу в его новую семью. Дочь из молодой цветущей женщины превратилась в существо неопределенного возраста. И все знали, что бабка не встанет никогда. Но сердце оказалось здоровое.

Не все могут достать пистолет, как я. Вешаться – жуткая смерть. Я бы не смог. Из окна выброситься – а если не сразу умрешь? Кстати, тоже не смог бы. В Средние века бросались на меч. Все слышали про харакири. Зарезать себя я бы тоже не смог. Про отравление даже не думал. Опять же не факт, что умрешь, и смерть может оказаться мучительной. Есть быстродействующие яды, но я в них не разбираюсь и не знал, как их достать. Хорошо, что есть пистолеты. В общем, если бы эвтаназия была разрешена по закону, я пошел бы на эвтаназию. Однозначно. «Спасибо» вам, дорогие депутаты.

Теперь о моих родственниках. Меня случайно не выкопали после того, как закопали в первый раз? По требованию Алексы? Она наверняка решила использовать мою смерть в свою пользу. Заявляю: она моя биологическая мать. Именно биологическая. Я заказывал генетическую экспертизу, ничего не говоря ей. Раздобыть биологический материал труда не составило. И я ведь ее помнил. Мне и экспертизы было не надо, но это я так, на всякий случай. И еще убедился, что Импотент – не мой отец. От кого же ты меня нагуляла, биологическая мамаша?

Моя мать – Вероника Алексеевна Иванова. Моя сестра – Ирина Геннадьевна Иванова-Сурайкина. Они всегда любили меня, как сына и брата. Мать – не та, которая родила, а та, которая вырастила. Алекса меня не любила. И Импотент меня не любил. Он отобрал ребенка у Алексы, чтобы отомстить ей за свои ветвистые рога. Я слышал их скандалы. Я рос на фоне скандалов. Это была «музыка» нашего дома. Мне было плохо с ними – и когда они жили вместе, и потом, когда я оказался у одного «папочки». Не надо рожать детей ради каких-то целей. Заводить детей можно только, если хочешь ребенка. Не потому, что так «положено», или чтобы не остаться одной, или… по любой другой причине. Вы слышите меня, мои зрительницы? И не надо отбирать ребенка у другого родителя, чтобы этого родителя наказать. Зрительницы, давайте своим бывшим мужьям встречаться с вашими общими детьми. Запрещая это, вы наказываете ребенка! Слышите меня? От этого плохо ребенку, и потом он вам может это припомнить.

От «папочки» я ушел сам. Я был уже самостоятельной личностью. Я рано повзрослел. Очень рано. И судьба – или Высшие Силы? Сам Господь Бог? – привели меня в замечательный дом, к добрейшей женщине, которая в тот момент готова была наложить на себя руки.

Настоящий Алеша Иванов упал с дерева. Он умер незадолго до того, как в дверь постучался я. Я сказал моей любимой бабушке, что теперь я буду ее внуком. Господь забрал у нее одного внука, а вместо него прислал меня. И… мы с ней вместе все придумали. Наверное, я все-таки прирожденный актер! Свою первую роль я начал играть в очень раннем возрасте. И ведь успешно,