Анна Малышева - Кровь Луны

– Любуешься нашими хоромами? Родители никак не соберутся ремонт сделать. Игорек уже ходить сюда перестал, говорит, противно смотреть, как такая квартира пропадает. А я вот ничего, хожу.

– Сколько же здесь комнат?

– Пять! – окончательно добил ее парень. – В одной – отец, в другой – мама, третья – бывшая моя, четвертая – Игорька, а в пятой мы собираемся, когда бываем вместе. Нечасто, надо сказать. А в общем, – добавил он доверительным тоном, провожая Катю в гостиную, – вся эта квартира – большая нежилая берлога. Понимаешь, отец с мамой еще работают, да и в ближайшие лет десять на пенсию не уйдут. Короче, им не до ремонта.

– А я ничего и не говорю, – Катя обвела взглядом стены просторной гостиной, заставленной разномастной мебелью. Комната производила нежилое впечатление, несмотря на то что на самом видном месте красовался огромный и очень дорогой плазменный телевизор, возле которого по идее должна была вечерами собираться семья. Сеня, словно угадав ее мысли, пояснил:

– Мама так устает на работе, что обычно сразу идет к себе и падает на кровать. А отец еще позже приходит… В общем, тут почти никто и не бывает. Скоро привидения заведутся! Тс-с! – внезапно парень приложил палец к губам и скосил глаза в сторону двери. – Кажется, мама вернулась!

– Мне что, спрятаться? – шепотом спросила девушка. Она страшно оробела, хотя пыталась сохранять бодрый вид.

– Нет, просто постой тут, – Сеня тоже заметно волновался. – Я тебя позову.

И, не дав ей опомниться, вышел в коридор, где в самом деле уже звучали чьи-то шаги. Катя с замиранием сердца прислушивалась к голосам, удалявшимся в сторону кухни. Говорил в основном Сеня, его мать отделывалась отрывистыми вопросительными возгласами. «Может, взять да сбежать? – Катя окончательно перетрусила. – Нет, это будет слишком похоже на „Женитьбу“ Гоголя. А ведь в самом деле можно выпрыгнуть в окно, тут невысоко!» Она уже начала пробираться к окну, скорее, с целью оценить вид, чем действительно сбежать, когда в коридоре, совсем близко, раздался голос, от которого у нее знакомо заледенел желудок и голова сама собой ушла в плечи.

– Ну, где же твои гости?

На пороге появилась Светлана.

Их взгляды встретились, и Катя впервые прочла какое-то выражение в ее маленьких черных глазках. Светлана уставилась на нее без тени удивления, словно не находила ничего странного в том, что сын привел в дом уволенную сценаристку в качестве своей новой девушки. Зато в ее глазах ясно читалось неодобрение. Сеня таинственно улыбался, переводя взгляд с матери на свою гостью.

– Это ты, Катерина? – отрывисто осведомилась женщина. По всей видимости, она все-таки была сбита с толку. Прежде Светлана не позволила бы себе такого беспредметного вопроса.

– Да, – так же нелепо ответила девушка. Кто знает, как долго бы они продолжали в том же духе, если бы не вмешался Сеня. Обняв мать за плечи, он шутливо чмокнул ее в щеку. На Катю это произвело такое же устрашающее впечатление, как если бы тот на ее глазах вздумал заигрывать с крокодилом.

– Мам, идем ужинать, мы сюда весь Елисеевский притащили! Я, между прочим, тоже есть хочу!

– В самом деле, что это мы стоим? – опомнилась та. – Идем, Катерина, сегодня ты мой гость, так что не тушуйся.

Усевшись за стол, Светлана немедленно закурила и вновь остановила на гостье свой невыносимый сверлящий взгляд. Та несколько раз порывалась вскочить, чтобы помочь Сене сервировать ужин, но парень ее останавливал:

– Сидите, беседуйте!

«Ну, я попала…» Катя старалась смотреть куда угодно, только бы не встречаться взглядом со своей бывшей начальницей. Она оглядывала кухню, отмечая резкое несоответствие потрескавшейся закопченной штукатурки, древнего запущенного кафеля и неожиданно дорогих и модных мебели и техники, стоивших немалых денег. Сервировка оказалась в том же стиле. Сеня поставил на стол красивые чашки из тонкого фарфора и тут же, рядом с ними – грошовую пластиковую сухарницу, положил серебряные ложки и водрузил на почетное место бурый от старости заварочный чайник. По всей вероятности, хозяева не уделяли ровно никакого внимания качеству своей жизни, покупая что-то по случаю и в зависимости от настроения. Не будь за столом Светланы, Катя решила бы, что попала в гости к старому одинокому холостяку, остро нуждающемуся в женском участии.

– Ну что? – Сеня уселся, потирая от нетерпения руки. – Приступим?

– Я съела какую-то дрянь в буфете на работе, – ответила Светлана, закуривая третью по счету сигарету. Она по-прежнему не сводила взгляда с Кати, словно пыталась выучить наизусть черты ее лица на случай возможного опознания в будущем. – Ничего не хочу, только кофе.

– Мам, не капризничай! Кать, а ты что не ешь?

– Я… Пообедала. – Девушка изо всех сил пыталась справиться с волнением, твердя себе, что бояться в этой ситуации бывшей редакторши просто глупо. «Здесь она мне не начальница!» Катя сделала попытку улыбнуться: – Ты начинай, я, если что, подтянусь.

– Как знаете! – и Сеня набросился на еду. Внезапно Светлана испустила короткий смешок, но не леденящий, каким она истязала сценаристов на работе, а добродушно-иронический. Катя даже расслышала в нем материнскую нежность.

– Смотри, как он ест! – обратилась она к девушке вполне доверительным тоном. – Можно подумать, лыжную эстафету бежал! А сам в лучшем случае шатался где-то, груши околачивал! Или там оливки собирал, не знаю!

– Мам, ты бы лучше что-то позитивное про меня рассказала… – с набитым ртом пробормотал парень. – Не могу же я сам себя хвалить!

– Было бы что хвалить! – отрезала та, но в ее голосе по-прежнему звучала плохо скрытая теплота. – Не болтай во время еды, опять подавишься! Катерина, не поверишь, – повернулась она к девушке, – ведь он когда-то собирался быть дипломатом! Даже поступил в…

– МГИМО! – промычал Сеня. – Мам, успокойся уже по этому поводу!

– Верно, что мне еще остается? – иронично заметила та. – Если тебя принимать всерьез, с ума можно сойти. Катерина, как дела? Нашла себе что-нибудь новое?

– Сегодня была на собеседовании, – осторожно ответила девушка, отщипывая виноградинку от кисти, лежащей во фруктовой вазе. – Кажется, прошла.

Названия новой фирмы она решила не озвучивать, чтобы избежать возможных неприятностей, которые, со слов Карины, обещала ей чинить бывшая начальница. Однако Светлана отнеслась к ее сообщению так равнодушно, словно была далека от мыслей о мести. Она только спросила:

– Опять «мыло»?

– Адаптация.

– Не понимаю я тебя! – после паузы призналась Светлана. – Охота этим дерьмом заниматься?

– Но ведь нужно что-то делать! – возразила девушка.

– Слыхал?! – Нежная мать взяла серебряную чайную ложку и выразительно постучала по лбу своего отпрыска, увлекшегося поглощением булочек. – Ни дня без работы, вот как люди живут! А не гоняют по всему белу свету, непонятно, на какие шиши! Одно могу тебе сказать в его пользу, – обратилась она к гостье, – этот молодой человек развлекается на собственные средства. Мне он ничего не стоит, кроме истощенных нервов!

Сеня только мотнул головой, словно отгонял муху. Сентенция не произвела на него никакого впечатления, он лишь послал Кате смеющийся взгляд, призывая ее отнестись к происходящему с юмором. Та уже и сама слегка расслабилась. Теперь она понимала многое – и каким образом Сеня оказался рядом с ее фирмой, и отчего ему так остро не понравилась Карина. «Он же слышал, как она обзывала мадам Милошевич психопаткой! Однако конспиратор! Мне ни слова! Отлично ведь понял, что меня уволила его мама! Может, это свидание тоже не зря?! Решил нас примирить?»

– Нашла свою серию? – осведомилась Светлана, раздавив в пепельнице сигарету и принимаясь чистить мандарин. – Или с концами, пропало?

– С концами, – Катя продолжала ощипывать виноградную кисть, не переставая удивляться тому, что редакторша говорит с ней таким мирным тоном. Было вовсе не похоже, чтобы та считала себя оскорбленной. «И чего навыдумывала Карина?!» – И ноутбук в полном порядке. Пропало только это. Кто-то постарался.

– Есть подозрение кто?

– Мне кое-что рассказали, но я не верю. – Катя была рада уже тому, что та не обвиняет ее во лжи. – И вообще, не хочу в этом копаться. Кто бы это ни сделал, это гнилой, подлый человек, и я не собираюсь с ним иметь дела.

– А мне вот придется! – заметила женщина. – Знаешь, Катерина, ты слишком ранимый человек для этой сволочной профессии. Если бы я принимала близко к сердцу каждого мерзавца, который лезет вверх по трупам, давно бы лечилась в Кащенко. Но кстати, когда ты вчера хлопнула дверью, я не удивилась. Зачем тебе наше тухлое мыло, если ты такие сценарии для полного метра пишешь? Читала я эту «Кровь Луны». Ничего себе, занимательно!

– Вы находите? – оживилась приятно удивленная комплиментом Катя. – Не объясните мне тогда, почему его отвергли? Так разругали, что стыдно вспоминать.