Кукла старого Адама - Марина Владимировна Болдова

– Анатолий Юрьевич, это Стася. Мне ваш телефон Костик дал.

– Что случилось?

– Мама как-то странно пропала. Прислала еще в три часа сообщение, чтобы мы с Андрейкой после школы ехали к Варлеям на автобусе. А она подъедет туда тоже. Андрейка сразу сообразил, что эсэмэска пришла с его старого телефона, которым он не пользуется, а не с маминого. Но мы поначалу подумали, что ее смартфон разрядился или глючит, такое уже было. Позвонили тете Даше, а она даже не в курсе, что мама к ней собиралась. Но все равно велела приезжать. Вот мы здесь, мамы нет, а телефон, с которого пришло сообщение, вне зоны. Она же не с вами?

– Стася, я еду к ней. Не волнуйся, все под контролем, оставайтесь у Варлеев, я позвоню. Только в вашу квартиру чтобы ни вы, ни Дарья Александровна даже не помышляли поехать. Ты меня хорошо поняла?

– Да… что-то случилось, да? Маме кто-то угрожает? Отец?

– Станислава, просто сделай, как я сказал. И не разводи панику, – строго выговорил ей Строков, понимая, что сам не спокоен.

* * *

– Что, такой ценный клад? – заинтересованно спросила Варя. – Прямо-таки виллу можно купить?

– Варька, ты даже не представляешь, что там! Нам с тобой хватит на всю оставшуюся, твоим детям и внукам. Только бы добраться до того леса. Полиция ваша меня до сих пор не вычислила, ведь так?

– Мне не докладывают ход следствия. – Варя равнодушно пожала плечами. – Мне сейчас не до них, семья рушится.

– Понимаю… хотя что тут переживать по этому нищеброду, он даже на квартиру не заработал. Забудь о нем. – Коваль отодвинул от себя тарелку и бокал. – Все, спасибо, наелся. А то как выехал из Пензы, ехал без остановки.

– Что ты в Пензе-то забыл?

– Это я так следы заметал, – рассмеялся Григорий довольно. – На всякий случай, хотя за мной никто не гнался!

– Ничего не поняла…

– А тебе и не нужно. Вот вы, бабы, любопытные. Тебе весь мой маршрут расписать?

– Лучше убеди меня, что я не зря буду рисковать, став твоей сообщницей.

– Эк как ты вывернула… уважаю… хоть с одной сестрой повезло, а то Лизка подвела. Никогда меня за человека не считала, а сама, как только серьезное дело предложил, напортачила… Ладно, я расскажу, потом сразу рванем. А мужа твоего там, в старом доме, точно нет?

– Что ему там делать? Он туда не ездил уже лет… десять, – приврала она.

– А зря… там его родная мамочка дожидается. Доказательства тебе нужны, говоришь… даже не знаю, с чего начать.

– С клада! Что там?

– Алчная ты, сестрица. Но это и хорошо. Монеты там золотые, украшения, камни. Целый сундучок. Наш прадед Адам Шуйский во время войны завладел этим сундучком, а воспользоваться не смог, Советская армия в их село пришла, ему пришлось бежать.

– Почему бежать? Где это село?

– Ты чем слушала? Под Львовом. Прадед наш в оккупацию полицаем служил. В сорок четвертом советские солдаты немцев погнали, куда ему было деваться? Только в леса. Клад он зарыл еще раньше, составил схему и спрятал в куклу своей дочери Аделины. Слушай, некогда сейчас все рассказывать. Ты спросила, что зарыто, я ответил. Давай, собирайся, – вдруг засуетился он. – Ехать больше часа, ты говоришь? Заберу схему из куклы, потом сразу рванем в Пензу, машину сдам хозяину, зачем нам, чтобы он нас искал, правда?

– Нас?

– Ты же со мной… или передумала? – с угрозой произнес Коваль, а Варя поспешила его успокоить:

– Не передумала, только собраться нужно. Минут десять дай. И детям записку оставлю… скажи, что написать.

«Нет, он точно ненормальный… на что рассчитывает? Меня хватятся максимум через полчаса, Дашка сообразит, что что-то не так, Строкову сообщит. Или братец думает, что самый умный? Двоих на тот свет отправил и уверен, что не поймают? – Варя смотрела прямо на Коваля. – А чего это у него глаза слезятся? И руки… тремор… ба, да ему, кажется, реально плохо!»

– А напиши, что к мужу поехала мириться. Дети-то, наверное, жалеют, что папа ушел?

– Ну да, – ответила она неопределенно, – ты прав, это их обрадует. Я в туалет и собираться.

– Я с тобой. И давай без дури и скоренько, лады, сестренка?

– Ну, в туалет-то я могу без тебя? – рассмеялась как можно искренне Варя, открывая дверь в санузел.

– Стой! – прозвучало вдруг с угрозой. – Что у тебя в кармане? Ах ты ж тварь!

Варя забежала в туалет, повернула защелку на два оборота и достала телефон. Руки дрожали, она в бессилии опустилась на пол и прислонилась к холодной кафельной стене. По ту сторону двери бесновался Коваль.

– Толя, Коваль в квартире. Я заперлась в туалете, но это ненадолго, – быстро проговорила она, набрав номер Строкова и услышав его взволнованное: «Варя, ты где?»

Он больше ничего не сказал, но за дверью уже что-то происходило. За визгом и руганью Коваля были слышны отрывистые команды, отдаваемые незнакомым мужским голосом. «Уводите!» – потом уже спокойно приказал кто-то. Варя отперла дверь, сделала шаг и угодила в объятия Строкова.

– Ну, все-все. Его здесь нет, увели вниз. Варюша, все закончилось, девочка моя. Все хорошо. Ты молодец, и детки твои молодцы, Стаська позвонила, догадалась, что с тобой что-то не так. Умница такая. Все, не плачь. – Строков крепко держал ее до тех пор, пока она не перестала дрожать.

– Толя… подожди, вот, – она протянула ему свой мобильный. – Я записала на диктофон то, что Коваль на кухне говорил. Там признание в убийстве мамы и его сестры Лизы. Он наркоман, Толя. Я только в самом конце поняла. Он чертов ненормальный наркоман и псих! – слабо улыбнулась Варя Строкову, вытирая слезы. – И еще, Толя. Я все вспомнила, понимаешь? Все! И куклу Эмили, и то, как сидела на корточках у витрины и не могла оторвать взгляд от мертвых глаз старого Адама. Убийцу я не видела, но черные ботинки, которые топтались возле его лица, я узнала. Левый я сама испачкала желтой краской, мне хотелось, чтобы ботинки отца были такими же яркими, как у клоуна в цирке. Покрасить полностью даже один ботинок мне не удалось, меня застукала за этим занятием мама…

2022 год, Рождество

– Варь, помнишь, блюдо тебе на новоселье принесла овальное с мелкими цветочками, где оно? Гуся хочу на него выложить. – Дарья, в принципе, хорошо ориентировалась на новой кухне сестры, которую спроектировала ей сама. Кухню, совсем не похожую на свою. Варя захотела, чтобы в интерьер вписался винтажный буфет пятидесятых годов прошлого столетия. То есть чтобы именно он,