Миюки Миябэ - Виртуальная семья

Судмедэксперты выяснили, что раны, обнаруженные на теле господина Токороды, скорее всего, были нанесены не одним человеком. Некоторые из них были глубокие и действительно смертельные, другие — поверхностные, больше похожие на царапины. Возможно, соучастниками были несколько лиц, обладавших разной физической силой.

Составляя отчет по делу, Такегами вспомнил об одном аналогичном преступлении, совершенном несколькими людьми, которое расследовали его коллеги в Европе, и поделился своими мыслями с Накамото.

Тот, однако, возразил, что в данном случае, возможно, убийца все-таки был один. В отчете экспертов отмечалось, что наиболее глубокие раны были нанесены вначале, когда господин Токорода еще стоял на ногах, в то время как царапины и ссадины в основном появились на его теле уже после того, как его повалили на спину. Такое могло произойти, если нападавший постепенно выбился из сил и в конце концов бил ножом наугад, не целясь, просто по инерции. Подобные соображения опять же никак не могли приблизить к разгадке убийства и идентификации личности или хотя бы пола преступника.

Единственной подозреваемой при всем этом по-прежнему оставалась издерганная и перепуганная подозреваемая А. Впрочем, против нее улик тоже было не так уж много. Мотив для убийства у нее, возможно, и имелся, по крайней мере желания разделаться с Наоко Имаи она не скрывала. Но что ей сделал Рёсукэ Токорода? Если она действовала в одиночку, то после убийства Имаи, которое и без того навлекло на нее подозрения, она вряд ли посмела бы напасть на Токороду без особых на то причин. А очевидные причины вроде бы отсутствовали.

Или все-таки были? Подозреваемая А. ведь упоминала, что Токорода пытался лезть к ней в душу и учить жизни, совал нос не в свои дела. Могло случиться так, что после убийства Наоко он заподозрил А. в этом ужасном преступлении, связался с ней и предложил свою помощь. Он вполне мог посоветовать ей признать свою вину и сдаться полиции. Они могли договориться о встрече где-нибудь в Ниикуре, неподалеку от места преступления. Возможно, во время разговора Токорода чем-нибудь оскорбил самолюбивую девушку и она бросилась на него с ножом. Разве так не могло случиться? Да запросто.

Свидетель Томико Фукада, вызвавшая полицию на место убийства, утверждала, что в тот вечер слышала истошный женский крик. А это значило, что в любом случае (даже если убийц было несколько) при совершении преступления присутствовала женщина. Кто она? Подозреваемая А. или кто-то еще?

Полицейским требовались новые улики, желательно показания непосредственных свидетелей преступления. Следователи не могли поверить в то, что упустили из виду кого-нибудь с очевидными мотивами двойного убийства. Все члены объединенной оперативной бригады были согласны с этим и не знали, что делать дальше.

И вот однажды — около двух недель спустя после второго убийства — Накамото, вопреки всем правилам и привычкам, решил высказать собственное мнение по поводу этого дела.

Помнится, Такегами тогда очень удивился. Его поразил не только сам факт, что его приятель вдруг взял и предложил свою идею для обсуждения, но и то, что она совпала с гипотезой нескольких молодых следователей, — они поделились своими соображениями с коллегами на собрании, которое проводилось накануне. Эти новички были полны решимости действовать самостоятельно и рвались в бой.

Они утверждали, что нельзя зацикливаться на виновности А. — нужно искать других людей, причастных к этому делу. А. стала основной подозреваемой только потому, что следователи начали разбираться в обстоятельствах жизни первой жертвы, Наоко Имаи. Возможно, если бы они потянули за ниточку с другого конца и принялись копать информацию на Рёсукэ Токороду, обнаружился бы совсем другой мотив убийства.

— Нака, дай угадаю! Ты повелся на уговоры этих недоучек?

Накамото рассмеялся и пригладил поредевшие волосы на макушке:

— В отличие от тебя, я не особо прислушиваюсь к той чуши, которую порют наши новички. Однако если они в кои-то веки додумались до чего-то дельного, это, безусловно, делает им честь. Если сразу несколько людей одновременно пришли к одинаковому выводу, вероятно, к нему стоит отнестись серьезно. — Он выглядел весьма довольным собой. — Все-таки старый конь вроде меня борозды не испортит, верно? И пожалуй, даже может сгодиться на что-нибудь еще, кроме бумажной работы. Не то чтобы мне не нравилось делопроизводство… Ну, ты меня понимаешь.

— Понимаю, — кивнул Такегами.

Однако Накамото, похоже, решил, что сболтнул лишнего, смутился и замолчал. Виноватый вид друга поразил Такегами даже сильнее, чем его слова. Ведь это значило, что Накамото действительно поделился с ним наболевшим.

Неужели Накамото и впрямь утомили его обязанности? Неужели любому человеку, безраздельно посвятившему себя какому-либо делу, в конце концов, несмотря на успешную карьеру и всеобщее восхищение и уважение, надоедает заниматься одним и тем же? Неужели и Накамото перегорел? Неужели то же самое ждет и его, Такегами? Несколько минут Такегами думал над этими вопросами и пытался разобраться в себе, но ответов так и не нашел.

Следующая неделя прошла без особых новостей. Следователи трудились не покладая рук, но так и не смогли обнаружить ничего особенного. Новых улик против подозреваемой А. не появилось. Оперативники приуныли. И тогда молодые сотрудники вновь попытались выдвинуть свою гипотезу, но их опять никто не захотел слушать.

Накамото был погружен в свои мысли и явно чем-то обеспокоен. Однажды в обед они с Такегами отправились поесть гречневой лапши в соседнюю забегаловку. Склонившись над дымящейся миской, Накамото посмотрел на друга и сказал:

— Мое поведение, наверное, покажется тебе странным, но мне, «бумажному червю», почему-то очень хочется вмешаться в это дело, и, пожалуй, я так и поступлю.

Такегами показалось, что приятель уже давно обдумывал эти слова и вот сейчас наконец не сдержался и поделился с ним своими планами.

— Собираешься посоветовать им что-нибудь?

— Нет, что ты, никаких официальных консультаций, — отмахнулся, усмехнувшись, Накамото. — Так, разве что перемолвлюсь парой слов с капитаном Симодзимой.

Когда у человека за плечами тридцатилетний опыт работы, каждое его слово на вес золота. А уж пара слов — тем более. Накамото словно сам до этого не осознавал собственной значимости, а тут вдруг понял, что слишком долго держался в тени и что теперь пришло время проявить себя.

Такегами не стал его переубеждать. Он помнил их предыдущие разговоры и не считал нужным навязывать другу свое мнение. Накамото наверняка все уже решил, и теперь его не остановить: он обязательно разберется в обстоятельствах этого преступления и найдет разгадку.

Впрочем, Такегами все же не ожидал, что начальство так быстро одобрит план Накамото. Да и остальные следователи были порядком удивлены.

— Представляешь, Симодзима сказал, что, вообще-то, он сам уже обдумывал проведение подобной операции, но атмосфера на собраниях казалась ему слишком напряженной, чтобы выступать с подобными предложениями. Хотя, конечно, он утверждает, что был морально готов выступить с подобной инициативой и принять удар на себя. — Передавая слова начальника, Нака недоверчиво смеялся, но был явно счастлив, что его план действий утвердили.

Все остальное было делом техники. Некоторое время ушло на проработку деталей замысла. Накамото пришлось отвлечься от исполнения прямых обязанностей — всю бумажную работу взял на себя Такегами. Впоследствии Накамото посвятил его в подробности своего плана, и Такегами пришлось признать, что его друг действительно все предусмотрел. В дальнейшем, слыша, как Симодзима называет эту операцию «не более чем еще одним новым направлением расследования», Такегами усмехался. Шеф явно перестраховывался на случай провала. Впрочем, начальству вообще свойственно стремление прикрывать свою задницу.

В операции обязательно должна была участвовать женщина-полицейский. Кто-то из руководства позвонил в участок округа Сугинами и велел срочно прислать одну из сотрудниц. Услышав, что в деле будет задействована не кто иная, как Тикако Исидзу, Такегами вновь утратил душевное равновесие. Каждый новый этап этого расследования таил все новые и новые неожиданности.

Тикако Исидзу была его давней знакомой — воспоминания о ней вызывали у Такегами противоречивые чувства. Когда-то они работали вместе, и это сотрудничество было, безусловно, приятным. Однако потом эта женщина попала в довольно неприятную историю. Четыре года назад она участвовала в работе следственной бригады, занимавшейся делом о поджогах и серийных убийствах. Внезапно ситуация вышла из-под контроля, и Тикако отказалась выполнить приказ руководства, за что в дальнейшем была понижена в должности — ей практически указали на дверь. Однако она не ушла. Такегами слышал, что ее хотели отправить работать в отдел по связям с общественностью, но потом передумали, решив, что для этого ее репутация слишком испорчена. «Значит, в конце концов ее послали служить в Сугинами», — сочувственно подумал Такегами.