Джерри Хилл - Скорпион

Она покачала головой. — Почти что нет. Но о его игривом характере знаю не понаслышке.

— Неужели он с вами заигрывал? Не обратил внимание на вашу ориентацию? — увидев ошарашенный взгляд Кристен, Марти хотела забрать свои слова обратно. — Простите… я ужасно бесцеремонна… — она понизила голос. — Или вы скрываете это? — она с облегчением заметила, что собеседница усмехнулась.

— Скрываюсь? Вряд ли.

Марти засмеялась:

— Но он приставал к вам?

— Да. Но я думаю, многие догадываются о моей ориентации, — Кристи положила локти на стол. — Правда, до сих пор никто не спрашивал.

— По вам это не заметно, я просто предположила. Я имею в виду, что вы не подходите под стереотипы, — сказала Марти. Нет, по внешнему виду она бы не догадалась, что Кристен Бейли была лесбиянкой. Ее волосы не были слишком короткими, она не носила мужскую одежду. Хотя и слишком женственной она не выглядела. Черные брюки и мокасины, обычные часы — не золотые и не серебряные, на простом кожаном ремешке. Не носила никаких украшений — даже сережек. И на лице, как и в прошлый раз — только едва заметный намек на косметику.

— Некоторое время назад я писала статью о проблеме дискриминации, и брала интервью у множества женщин-полицейских, — объяснила Марти. — И обнаружила, что есть некоторые различия в том, как ведут себя полицейские традиционной и нетрадиционной ориентации. Надеюсь, я не оскорбила вас?

— Нет, нисколько.

— А что вы имели в виду, когда сказали «никто не спрашивал»? Обычно ведь коллеги интересуются…

— Я здесь чужак. Не местный житель. Я приехала из Хьюстона и получила эту работу благодаря своему капитану, который подергал за некоторые ниточки, — она пожала плечами. — Так что со мной тут мало кто общается. Даже по службе, — она улыбнулась. — Обычно я получаю небольшие персональные задания, вроде этого. Последить за любопытными репортерами.

Теперь любопытство Марти было задето. И она сделала то, что всегда начинала делать в таком случае. Она стала задавать вопросы.

— Почему вы приехали сюда из Хьюстона? — ей показалось, что детектив не ответит, но через несколько секунд она заговорила.

— Один мой родственник болен. И я вынуждена находиться здесь.

— Что…

— Как видите, ничего интересного. А теперь расскажите, что вы сказали лейтенанту Маршу?

Марти подавила свой репортерский инстинкт и решила отложить свои расспросы до более подходящего времени. И вернула свои мысли к рассматриваемому делу и тому, что именно она соврала лейтенанту.

— Со мной связалась Кесаро Ромеро, сестра убитого. Она прочитала мою книгу и подумала…

— Что за книга?

Марти небрежно взмахнула рукой:

— Ничего особенного, правда. Я выбрала несколько нераскрытых дел, которые мне удалось расследовать, и собрала их в одно детективное повествование. Это было достаточно успешно, в своем роде, но не мейнстрим. Я думаю, что единственной причиной, по которой Кесара это прочитала, было то самое дело. Из-за него моя книга стала для нее чем-то личным.

— Она сейчас здесь, в Браунсвилле?

— Нет, она сейчас живет в Сан-Антонио. Мы три-четыре раза беседовали по телефону. Она по сей день отрицает, что ее брат мог входить в банду. Так что, она убедила меня, что полиция пошла самым простым путем и выдвинула версию с «бандами», чтобы закрыть дело.

— Но ведь лейтенанту вы этого не говорили?

— О сестре я точно не упоминала. Я сразу поняла, что он недоволен моим присутствием здесь, и постаралась представить все как можно более безобидно. Сказала, что пишу книгу о подростковых бандах и среди прочих случаев наткнулась на это дело. Я также сказала ему, что вероятно, в книгу войдет крайне сжатая информация о деле, чтобы сократить объем.

— Значит, вы сейчас пишете вторую книгу?

Марти покачала головой:

— Нет. Может быть, когда-нибудь позже, но не сейчас. Я только собираю материал. Просто поговорив с его сестрой и услышав, насколько она убеждена в том, что убийство не связано с бандами… в общем, мне стало интересно. И теперь, после первого знакомства с материалами, я вижу, что расследование этого преступления было едва начато. Я не обвиняю ни вас, ни ваше полицейское управление, но очевидно, что в этом случае были продемонстрированы как минимум некомпетентность и пренебрежение. А как максимум — укрывательство преступника.

Марти была немного удивлена, что Кристен ничего не ответила не это. Фактически, детектив только кивнула, соглашаясь.

— Коробка с вещдоками была вскрыта, — сказала Кристен после паузы. Не увидев удивления на лице Марти, она приподняла бровь:

— Вы знали об этом?

— Я догадалась, — ответила она. — В коробке кое-чего недоставало.

— Печать, которую я наложила вчера, была вскрыта, а потом снова заклеена.

— В коробке была одна вещь. Стеклянное пресс-папье с фигуркой скорпиона, вплавленной внутрь — его нашли на месте преступления. Вчера вечером я кое-что узнала о нем. Это или смертельная подпись одного из наркобаронов, или уловка, мистификация, — она посмотрела на Кристен. — А сегодня утром его в коробке уже не было.

— Что вы имеете в виду под мистификацией?

— В интернете есть информация, датированная 30-летней и еще большей давностью, об изображениях скорпиона, оставляемых на месте убийств. Стеклянное пресс-папье фигурирует только в данных за последние 10–11 лет. А до этого были пластмассовые скорпионы, бумажные скорпионы, и тому подобное.

Возможный признак мистификации — в том, что я не смогла найти ни одного упоминания о символе-скорпионе ни в одном полицейском отчете, ни в одном городе штата. Ни одного упоминания вообще.

Кристен смяла салфетку и бросила ее на стол:

— И какой вывод вы можете сделать из этого убийства?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, я о том способе, который вы описали… глаза, язык — это больше похоже на ритуальное убийство, чем на бандитское. Глаза — значит, он видел что-то, чего не должен был. Язык — чтобы не говорил об этом.

Марти кивнула. Она задумывалась над такой версией.

— Да, и это делает еще более правдоподобной версию с наркокартелем, — она чуть склонилась к собеседнице. — А что известно о здешних бандах?

— Как я уже говорила, я не вполне в курсе текущих дел полиции. Но скорее всего, у них не слишком большие проблемы с бандами. Не больше и не меньше, чем в любом небольшом городе с низким экономическим статусом, вроде Браунсвилля.

— Что это значит?

— Это довольно бедный город. Хотя здесь и есть университет, образовательный уровень жителей низкий. Хорошо оплачиваемых рабочих мест здесь немного, и уровень безработицы выше, чем в среднем по стране.

— Подходящая среда для молодых бунтарей, ищущих признания.

— Да.

— В том числе наркотики…

— Вы имеете в виду наркотрафик?

— И это тоже.

Кристен кивнула:

— Это одна из версий в нашем деле, — она сложила пустые корзинки на столе одну в одну.

— Я не читала документов по делу, так что мне пока трудно сформулировать мнение — является официальная версия прикрытием или нет.

— Я понимаю. Но позвольте мне спросить кое-что. Раз уж ваш лейтенант поручил вам следить за мной, сомневаюсь, что он имел в виду ваше участие в таком обсуждении. Вы делаете это, противореча его приказу? Или это такой тонкий способ получить больше информации?

— Несмотря на то, что он хотел бы знать каждую вашу мысль и каждое ваше действие по поводу этого дела, я не разделяю его позицию. Нераскрытое дело — это нераскрытое дело, и любая помощь со стороны способствует нахождению верного решения. Частные расследования — это благословение, а не проклятие. Так что… я не шпионю за вами. Я скорее удовлетворяю собственное любопытство.

— А что вы скажете, когда он спросит, что вам удалось выяснить?

— Скажу ему, что вы не слишком разговорчивы. Но конечно, я должна буду сопровождать вас каждый раз, когда вы захотите с кем-то встретиться для разговора об этом деле.

— А что если я откажусь от полицейского эскорта?

— Но вы ведь не откажетесь. Потому что вам тоже важно знать, что затевает лейтенант. И если вы откажетесь от сотрудничества со мной, у вас не будет источника полицейской информации.

Марти улыбнулась:

— Вы ему не доверяете, не так ли?

— Совершенно.

— Тогда почему вы все еще работаете здесь? — ее вопрос был встречен тишиной и пустым взглядом. Пристальный взгляд Марти не дрогнул; детектив первой вздохнула и отвела глаза.

От молчания их отвлекла стайка чаек, прилетевших с моря в сторону кафе и рассевшихся на рекламных вывесках. Марти посмотрела на ту птицу, которая приземлилась рядом с их столиком.

— Я давно не бывала на побережье, — сказала она. — Здесь очень приятно.

— Да, тепло. Хотя летом будет душно и жарко, даже бриз не спасает.