Наталья Андреева - Пока цветет лотос

— А я разве тебе не говорил? У меня деловая встреча, потом ужин в ресторане. Вернусь поздно, — бурчит Воронцов.

— Как поздно?

— Очень поздно. И давай-ка, Степанида Алексисовна, без самодеятельности. После работы — домой. И баиньки. Я все равно узнаю о твоих фокусах, даже если ты поменяешь клуб и тайком будешь бегать туда. На занятия «по самообороне», — с издевкой говорит супруг. — Предупреждаю: в следующий раз ломать руки твоим защитникам я буду у тебя на глазах. Чтобы ты слышала хруст костей. Может быть, это тебя образумит.

Я невольно вздрагиваю. Хруст костей! Воронцов знает, как меня вразумить! Поистине! Но не знает, что я способна залезть в его сейф, тем более что тот не заперт. Андрею и в голову не придет, что бунт на корабле, он бессмысленный и беспощадный, если попытаться утопить его в крови. Что и «насекомому» хватит мозгов понять: да, против лома нет приема, но против него есть огнестрельное оружие.

Чтобы скрыть свои мысли, я улыбаюсь.

— Вот так-то лучше, — бурчит Воронцов. И после паузы: — Степан Андреевич не звонил? Лиана, часом, не беременна?

— Не думаю.

— А почему? Она здорова? Я имею в виду, по-женски. Ты ведь ее об этом спрашивала?

— Я не вижу у нее признаков нездоровья. Тем более что медицина сейчас творит чудеса, а у Лианы полно денег. Просто у нее нет желания становиться матерью.

— А пора. Пусть займется тем, для чего ее, собственно, и содержат в шоколаде. Да еще в бархатной коробочке. Рожает детей. Хватит ногти красить и тыкать пальцем в айфон.

— А может быть, это у Степана Андреевича проблемы со здоровьем?

— Шутишь? Ведь это же мой сын!

— А не надо было его в детстве бить!

— Я его туда не бил!

— А нос у него почему сломан?

— Это не я, клянусь! Степка, ты чего? Неужели ты думаешь, что я способен сломать нос родному сыну! Это он без меня где-то словил. А был бы батя рядом, и нос остался бы на месте. Мораль: не шатайся ночью по улицам в одиночестве, — Воронцов бросает на меня выразительный взгляд.

— Может, он ее просто не хочет, Лиану? Она ведь дура, — в сердцах вырывается у меня. Ну не люблю я сноху!

— Мне что, самому постараться? Я могу.

Папа может.

— Не понимаю, почему они не женятся? — вздыхаю я. — Может быть, в этом причина?

— А ты сама-то подумай. — Издевательства продолжаются.

— Чтобы имущество не делить? Велика вероятность, что Степан Андреевич и Лиана разбегутся.

— Нет, Степанида, Ты нечто! Какая же ты тупая! — Воронцов крутит пальцем у виска. — И ты еще меня бьешь! Теперь я абсолютно уверен, что от недостатка мозгов. Да тебе молиться на меня надо! Каждый день бить земные поклоны и говорить: «Спасибо, Андрей Ильич, что вы учите меня уму-разуму! Поите и кормите! Заботитесь обо мне!» Господи, как бы ты жила без меня? — Муж смотрит на меня с притворным ужасом. — Соображай! Ее отец сидит в правлении банка, Степан Андреевич работает в том же банке. Пока они не родственники, отца Лианы никто не обвинит в том, что он семейственность разводит. Двигает родню на ключевые посты. Вот когда у него будет достаточно власти и откроется какой-нибудь смачный филиал… — Он так и сказал: «смачный филиал», — то Степан Андреевич сядет туда директором. А потом официально женится на Лиане. И никакой коррупции.

— А-а-а…

— То-то.

Вправив мне мозги, Воронцов смягчается. Это для него вид спорта: постоянно доказывать мне, что я тупая. Одержав очередную победу, Андрей Ильич снисходительно улыбается поверженному противнику и даже покупает бутылку вина, отметить.

Вечер проходит мирно: Воронцов предвкушает завтрашний загул, а я строю планы мести. Домой и баиньки! Как же! Когда муж засыпает, я крадусь в его рабочий кабинет и лезу в сейф. Беспечность супруга поразительная! А еще меня в этом обвиняет! А сам почти никогда не запирает сейф! А ведь там лежат три пистолета и одно ружье! Или это винтовка? В оружии я разбираюсь точно так же, как и в машинах, но даже мне, тупой овце, понятно, что отсутствие винтовки бросится в глаза, потому что она большая. А вот пропажу одного из пистолетов мой супруг какое-то время не заметит. Завтра утром он поедет на работу, и в сейф вряд ли заглянет. А вечером у Воронцова свидание. Вряд ли он туда отправится с пистолетом за пазухой. Муж ведь ясно сказал: в ресторан.

Я выбираю тот, что поменьше, и кладу его в свою сумочку. Вот так. На душе спокойнее. Понятно, что, увидев меня в спальне у любовницы, Андрей придет в ярость. И попытается выяснить отношения по-своему: ударить меня, заорав:

— Вон отсюда! Домой!

Но не думаю, что он настолько не благоразумен, чтобы проорать мне это, когда я наведу на него пистолет. Таким образом, я наконец заставлю себя выслушать! И муж не станет отрицать факт измены. А дальше…

Дальше я еще не придумала, но уверена: моя жизнь изменится. Я узнаю если не правду, то часть правды. Аминь!

Узнав, что я раздобыла пистолет, Вадим заметно воодушевляется.

— Это вы правильно сделали, Стефания Алексеевна! Хотя не надо бы об этом по телефону…

— У мужа есть разрешение на оружие. Так Андрей, во всяком случае, говорил.

— А-а-а… Тогда ладно. Вы ведь не собираетесь его применять, это оружие?

— Нет, просто попугать. Если у меня не будет пистолета, Андрей вряд ли станет меня слушать.

— Это точно, — вздыхает Вадим. — Жаль, что у вас машины нет, придется ехать на моей. Она не очень, но, надеюсь, по пути не заглохнет.

— А ехать далеко?

— Километров двадцать от МКАДа. Коттеджный поселок.

— Наша дача в сорока километрах. Понятно теперь, почему они решили ехать к ней.

— У нее не дача, — терпеливо поясняет Вадим. — Она там живет, за городом.

— Когда мы выезжаем?

— Я думаю, часиков в пять вечера. Ведь ваш супруг обещал вернуться сегодня домой?

— Да. Он сказал: приеду очень поздно.

— Значит, у любовницы не заночует. Вы точно готовы, Стефания Алексеевна? — с сомнением спрашивает Вадим.

— Да. Я хочу отомстить ему за Бориса.

— За какого Бориса?

— Это мой тренер. Андрей ему руку вчера сломал.

— Вы меня пугаете!

— Вадим, вы сами в это полезли! Давайте уж пойдем до конца!

— Мне бы вашу решимость. Ладно, ждите. Я подъеду.

Насчет решимости он погорячился. Меня весь день трясет, как в лихорадке. Выслеживать неверного мужа занятие неблагодарное. Это я поняла, оказавшись в машине Вадима. Со стороны все кажется просто. Узнать, где назначено свидание, дождаться подходящего момента и войти. Потом поднять обличающий перст и вынести приговор:

— Развод! И дележ имущества в мою пользу, коварный изменщик!

Классическая сцена. Но на деле… Ведь я его все еще люблю, мужа-то. Что я почувствую, увидев его в постели с другой женщиной? Знать это — одно, а видеть — совсем другое. Главное, его взгляд, как у побитой собаки. Я вовсе не хочу видеть мужа слабым. Униженным. Я никогда его таким не видела и боюсь своей реакции. Вдруг в моем сердце появится жалость? Оно опять остановится, и я Андрея прощу. А он хоть на пару секунд, да потеряет лицо. Эффект неожиданности и позора. Да еще и отсутствие одежды. Голый человек особенно уязвим. А рядом ко всему прочему лежит голая женщина. Потом Андрей, конечно, придет в себя, но эти секунды… Вот что мне не давало покоя!

— О чем задумались, Стефания Алексеевна? — спросил Вадим, заметив мое сосредоточенное лицо.

— О том, как я это сделаю? Смогу ли?

— Может, повернем назад?

— Нет-нет! Я не о том, Вадим. У меня сердце разрывается, простите за банальность. Если бы кто-то все это сделал за меня…

— Вы предлагаете мне войти к ним в спальню?

— Хотя бы постойте у дверей и послушайте. Я не хочу войти именно в тот момент, вы понимаете?

— А в какой?

— Я не знаю.

— Ладно, что-нибудь придумаем. Не переживайте, я вас подстрахую.

— Да-да, не бросайте меня.

Мы едем долго, пробки, и почти все время молчим. Я собираюсь с силами, а Вадим… Я не знаю, о чем он думает, но рада, что в этот момент рядом со мной именно он. Я начинаю относиться к нему с симпатией. Кстати, его фамилия Муркин. Мечтала же я завести кота?

В сентябре темнеет рано. Часов в шесть начинают сгущаться сумерки, а в семь уже совсем темно. Мы подъезжаем к коттеджному поселку еще в сумерках. Охранник на въезде нас почему-то пропускает. Или он просто спит? Вадим без проблем поднимает шлагбаум и проезжает. Вот вам охрана в элитных коттеджных поселках! Вот вам и закрытая зона!

— Лучше оставить машину здесь, — говорит Вадим, и мы тормозим у крайнего дома. — Дальше пойдем пешком. Не стоит привлекать их внимание, да и ворота наверняка закрыты.

Я понимаю, что это он о моем муже и его любовнице, и согласно киваю. Вадим закрывает машину, а я прижимаю к себе сумочку, в которой лежит пистолет. Потом мы идем по улице, вдоль глухих заборов. В поселке тихо. Сегодня будний день, погода хорошая, здесь просто не принято гулять по улицам вечерами, у каждого большой участок и огромный дом. Можно посидеть в качелях, наслаждаясь последними теплыми днями, или разжечь мангал и пожарить шашлыки. Я бы так и сделала, будь у меня все хорошо. Кстати, мы с Андреем планировали поехать в эти выходные на дачу. А теперь не поедем. Мне вдруг становится грустно. Я сейчас похожа на луну в облаках. Повсюду небо ясное, а мое сознание погрузилось в черную тучу.