Алекс Норк - Подует ветер

Хорошо, что с первого захода, уж очень крупный экземпляр. Теперь надо дать ей чуть побесноваться - пусть пар немного выйдет.

Прошла минута бешенных и бесполезных усилий, ... и вот, когда в неистовом безумстве мускулов почувствовался спад, человек перевел стэк в левую руку, еще раз взглянул на незащищенную внутреннюю часть правой руки, потом стремительно нагнулся и точно вонзил большой палец в ямку между затылком и шеей с одной стороны, а указательный и средний - с другой. Еще через мгновение змея висела в воздухе, тщетно стараясь обвить его руку хвостом. Но ничего не получалось, и злобно раскрытая светло-розовая пасть была бессильна. Лишь в глубине маленьких черных глаз метались искры ненависти и страстное желание: убить! убить! убить!

* * *

Фрэнк и Энн сидели за столиком небольшого хорошо знакомого ресторанчика. За окнами сгущались сумерки и им в ответ, освещая прохожих, ярко загорелись уличные фонари.

- Знаешь, - немного подумав сказала она, - наверно это не очень важно, но мне показалось, что отец странно отреагировал на твоего приятеля. По-моему, он не был искренен, когда сказал, что его не помнит.

- Да, - с досадой признался Гамильтон, - это я виноват, ляпнул от усталости. Просто лет двадцать назад здесь случилась одна очень скверная история.

- Когда мне было пять лет?

- Да, ты, конечно, об этом не знала, ... мать Гильберта повесилась. - Он помолчал, не будучи уверен, что стоит продолжать, но увидел в ответ тот самый взгляд больших серых глаз, которые посмотрели на него тогда, двадцать лет назад, посмотрели, чтобы понять.

Он подождал, пока официант отойдет от столика.

- Она была доброй, совершенно безобидной, ... может быть, не очень умной и немного расхлябанной ... Но, во всяком случае, из тех людей, которые никому не переходят дорогу и не задумываются - как их оценивают другие. Странно сейчас об этом говорить, время меняется, ... тогда она завела приятеля. Мексиканца. Какого-то простого парня, который нанимался у нас на сезонные работы к фермерам. Поселила его у себя. Ну, и город это не перенес. Она работала мелким администратором у твоего отца. - Опять подошел официант, поставил что-то на стол, и Гамильтон на несколько секунд прервался. - Так вот, когда обыватели решили, что ее личная жизнь их сильно касается, он ее выгнал. Потом ей не удавалось нигде устроиться.

- Тому, кто торгует, приходится во всем подчиняться публике, Фрэнк, - не очень уверенно сказала Энн, и Гамильтон, стараясь закончить тему, поспешно подтвердил - конечно, приходится.

Она хотела еще что-то сказать, но не успела; подвинув кресло к их столику, в него вдруг бухнулся крепкого сложения брюнет с привлекательной, хотя несколько конфетной и потасканной физиономией. Одет он был очень хорошо и даже чуть франтовато.

- Привет, ребята, привет! Фрэнк, дружище, ты ужинаешь с дамой, не снимая полицейской формы. Я понимаю это как намек другим мужчинам, что ухаживания за ней могут иметь серьезные последствия. Сразу тебя предупреждаю, старина, что это типичное превышение власти и завтра же я опубликую протест в своей газете. Ха-ха! Энн, девочка, ну неужели ты до сих пор не поняла, что сделала трагическую ошибку на том выпускном школьном празднике? Как можно было? При твоем-то уме! Но ошибку еще не поздно исправить. Я завтра зайду в офис поговорить о продлении вашей рекламы в газете, и давай сразу решим все остальное, а? Ну чего тянуть, и при чем здесь полиция - это дело сугубо гражданское.

- Слушай, Эдди, - ответила тут же Энн своим спокойным мелодичным голосом, - когда ты перестанешь быть нахалом? Ладно, можешь не отвечать, понятно что не скоро. Поэтому могу сообщить, что если официант успеет принести мне бифштекс до твоего ухода, ты первый попробуешь его на вкус.

- М-мм? ... А, кажется, я понял, что ты имеешь в виду. Ну ладно, пока! До завтра. - Однако, двинувшись прочь, он вдруг остановился и, сделав трагическую мину, с сокрушенным выражением произнес: - И все-таки ты о-очень ошиблась, когда подошла в тот день к нему, а не ко мне!

- Возможно, надо было подойти к кому-нибудь третьему.

Кажется, Гамильтон слегка поперхнулся, отпивая из своего бокала.

* * *

Солнце совсем опустилось за далекий пустынный горизонт, оставив земле лишь тоненький краешек, и человек направился назад, туда, где он оставил свою машину, припрятав ее за небольшим холмом, чтобы не видно было с дороги.

Охота прошла успешно - в мешке злобно и беспомощно возилась настоящая добыча. Вчера ему попадались только небольшие особи почти змееныши, и он правильно сделал, что не стал с ними связываться. Вот теперь в его распоряжении настоящая сила и настоящий яд. Всегда надо преодолевать обстоятельства и идти на максимум!

А поначалу день не складывался и не сулил удачу, в особенности после этой дурацкой встречи с полицейским на дороге, когда тот негритенок, выкатя белки, вперился во внутренность его машины.

Конечно, проверка связана с розыском каких-то преступников, потому что прежде всего полицейский внимательно посмотрел ему в лицо, а потом потребовал открыть заднюю дверь в салон - искали людей, это ясно. Но все же событие неприятное. Надо теперь выезжать из города с другой стороны, чтобы, по крайней мере, не нарываться опять на этот пост.

Солнце исчезло, и тьма стала стремительно охватывать землю, но человек уже видел вдали бледные контуры своего автомобиля.

* * *

Сегодня вечер в пивном ресторане Коули прошел как обычно, и сам он уже поужинал, а в зале и на кухне только что закончили уборку. Прислуга ушла, и в чистом полуосвещенном помещении наступила приятная долгожданная тишина. Миссис Коули тоже уже собралась уходить в их дом по соседству, но сам хозяин решил на полчаса задержаться.

Сегодня прошла четвертая баскетбольная встреча "Феникса" с "Быками" из заключительной финальной серии. Результат уже был известен - "Феникс" выиграл и счет побед сравнялся. Но Коули хотел посмотреть спортивный отчет для полуночников, где повторяли все интересные моменты встречи. Тому были две причины: во-первых, он болел за "Феникс" и даже поставил в тотализатор тысячу на то, что тот выиграет по сумме встреч, а во-вторых, он никогда не спешил отсюда домой, ощущая этот зал не менее родным и уютным для себя местом. К тому же, был повод позволить себе третий бокал пива - по случаю победы любимого клуба.

- Мог бы cмотреть в телевизор и дома, - произнесла уходя миссис Коули.

- Ну-ну, я скоро, - ответил он. На экране уже появлялась знакомая баскетбольная заставка.

Вспомнив про тысячу долларов, Коули подумал, что чикагские "Быки", конечно, играют в более стабильный, построенный на хорошо отрепетированных схемах баскетбол, более, в общем-то, надежный, и он, пожалуй, здорово рискнул своей тысчонкой. Зато взрывные импровизации "Феникса", его талантливые лидеры просто приводят в восторг. Даже чикагскую публику, ведь сегодня игра идет на чужой площадке. Хватило бы только у команды пороху на все встречи финальной серии.

Коули сделал большой глоток из бокала и, отвлекшись на секунду от экрана, услышал неясный шорох. Где-то справа, за спиной. Он машинально обернулся, но в зале, разумеется, было пусто, и он снова устремил взгляд на экран.

Хоть результат и был известен, но действие не переставало волновать. Начинался четвертый тайм, а "Феникс" выходил на него, проигрывая шесть очков. Шесть! Как же они из этого выберутся?

Команда начала отлично - выиграла вбрасывание и провела прекрасный трехочковый мяч. Впрочем, "Быки" через десять секунд ответили тем же самым, сохранив свое опасное преимущество.

Опять раздался непонятный шорох метрах в пяти-шести сзади и он хотел было повернуться, но маленький защитник "Феникса" как молния пронесся к кольцу и обыграв двух рослых чикагцев, сумел отыграть два очка. "Браво!", - воскликнул спортивный комментатор, и совершенно с ним согласный Коули все-таки повернулся в ту сторону, откуда только что послышались непонятные звуки.

И снова он ничего не увидел и уж собрался опять вернуться к телевизору, когда заметил, что широкая занавеска у окна как будто колеблется.

Это Коули не понравилось. Окно из сплошного стекла и не имело форточек и створок, а значит воздух подуть не мог. Он, сам не зная почему, обвел глазами пустой полутемный зал и снова уставился на занавеску. Теперь она была неподвижна, но странное ощущение не проходило ...

Материя вдруг дрогнула, будто кто-то живой шевельнулся, скрываясь за ней.

- Что за дьявольщина, черт возьми, - недовольно выговорил Коули, испытывая не столько гнев, сколько недоумение от чьих-то странных и неуместных шуток, и, словно в ответ на его голос, занавеска опять колыхнулась. Еле заметно. Как если бы спрятавшийся, боясь быть обнаруженным, старался замереть, но выдавал себя от волнения и неловкости.

- Да что это еще за новости! - резко поднявшись и направляясь в ту сторону, проговорил хозяин. - Крысы, что ли, у меня завелись? Или кому-то не терпится получить перед сном оплеуху?!