Галина Романова - Старая тайна, новый негодяй

О черт! Я едва не застонала вслух, вовремя стиснув зубы. Как я ненавижу эти моменты просветляющей трезвости! Как завидую безрассудным людям, способным закрывать на все глаза и упиваться мгновением. Откуда во мне это противное качество? Родители наградили, подруги вбили в меня с годами или сама природа распорядилась так, что всякий раз мне нужно было все проанализировать, взвесить и расставить по своим местам? Хорошо же все! Может случиться так, что будет еще лучше. Зачем тогда истязать себя ненужными вопросами? Пытаться соотнести характеристики моего спутника с собственным каноном идеального спутника жизни…

— Даша, да не мучайся ты так! — вдруг произнес Сергей, сворачивая всякий раз в нужном направлении. Не иначе, Волков снабдил координатами.

— А?! С чего ты решил, что я мучаюсь? — я даже фыркнула весьма натурально, пытаясь изобразить бесшабашность. — Просто устала… День был очень длинным…

— Угу, — кивнул он, вроде бы соглашаясь. Но по быстрому взгляду, которым мы обменялись, стало понятно, что он все понимает, а чего не понимает, о том догадывается. — Пусть будет устала… Только я вот что хочу тебе сказать.

— Я…

— Нет, я скажу, а ты пока послушай. — Он вдруг вдавил педаль газа с такой силой, что стрелка спидометра резво прыгнула за сотенную отметку. — То, что случилось, то случилось. Оно не могло не случиться. Ведь так?

— Не знаю, наверное. — Я вжалась в кресло, трусливо ожидая его дальнейших откровений. Меньше всего мне сейчас хотелось, чтобы его монолог стал для нас погребальным, но не перебивать же его.

— Ты из тех женщин, что редко поддаются безрассудству. Это я понял еще в тот момент, когда наблюдал, как тебя раздевает этот чудак. Слишком уж ты была серьезной в тот момент, словно пыталась угадать, чего же на самом деле можно ожидать от этого недотепы. Проводила своего рода эксперимент. Трезво, со знанием дела. Не выйди я вовремя из тени, ты бы, может быть, любопытства ради и переспала бы с ним.

— Нет! — Меня даже передернуло от возможности такой перспективы. — Этого бы не случилось никогда! Ты просто с ума сошел!

— Вот! — обрадованно подхватил Аракелян, сворачивая к моему дому. Даже странно, что мы так быстро добрались. — Вот и причина того, почему ты не должна жалеть о том, что произошло между нами.

— Я не жалею. Просто…

— Просто сожалею, да? — Его губы снова тронуло слабое подобие улыбки. — Эх, Даша, Даша! Такую страсть, что вспыхнула между нами, не каждый в жизни может испытать. Не всякий может этим похвастаться. Вот признайся, у тебя когда-нибудь случалось подобное?

— Нет, — честно ответила я. Смысла лукавить не было, Аракелян обладал удивительной способностью видеть меня насквозь.

— Вот! — он вдруг завертел головой по сторонам. — Какой у тебя подъезд?

— Этот, — я указала на подъездную дверь, против которой он притормозил. — Поднимешься?

— Нет, — незатейливо оборвал он мои разбушевавшиеся надежды. — Утром мне рано вставать. К тому же нужно быть в форме. А если я поднимусь к тебе, то спать будет некогда. Еще увидимся…

Этой фразой он со мной простился и, едва я ступила на тротуар, мгновенно умчался.

Какое-то время я постояла, оторопело глядя на исчезающие за поворотом габариты его «Лендровера». Потом тяжело вздохнула и пошла к дому. Нечего и говорить, что настроение у меня было не очень… Паршивое, одним словом.

Попробовав еще раз проанализировать череду своих поступков за минувшие сутки, я пришла в ужас от собственного легкомыслия. Не помогли ни душ, ни кофе. И сколько бы я ни пыталась посмотреть на все это глазами Сергея, руководствуясь его оптимистической лирикой, легче мне не становилось.

Уснула я в самом скверном расположении духа, с дикой головной болью, желая проснуться утром с самой неизлечимой амнезией на свете.

Амнезии не случилось, зато случился телефонный звонок, который поднял меня ни свет ни заря.

— Аллё, — с отвратительной гримасой отвратительным голосом просипела я в трубку. — Слушаю.

— Даша, здравствуйте, это Александр.

О боже мой, нет!!! Какой, к черту, Александр?! Уж не тот ли несчастный алхимик, что удрал вчера, оставив меня с голым бюстом под яблоней? Хватает же наглости еще звонить после этого…

— Слушаю вас, Саша, — голос мой зазвучал ледянее ледяного.

— Наверное, я должен извиниться?

— Наверное?! — я едва не послала его к черту. Но тут треклятое любопытство, о котором вчера со знанием дела распространялся Аракелян, снова напомнило о себе. — Как вас понять, Саша? Вы уводите меня из-за стола. Что-то говорите о своих чувствах. Потом, пардон, раздеваете меня почти до трусов. И как только из-за кустов появляется некто, вы даете такого стрекача, что просто…

— Простите!!!

Если верить интонации, то Саша едва сдерживал слезы. Я устыдилась и чуть миролюбивее пробормотала:

— Согласитесь, что порядочные мужчины так не поступают.

— Согласен! — обрадованно воскликнул Саша и тут же зачастил, не дав мне опомниться: — Я, собственно, потому и звоню! Хотел извиниться и попытаться исправить положение. Даша, давайте встретимся.

— Встретимся? Но зачем? Хм, встретимся…

Я все еще полулежала в своей великолепной кровати, которая своими размерами превышала двуспальный предел и являлась одним из предметов моей гордости. Изнеженно вытягивала поочередно то одну, то другую ногу, скользя по гладкому шелку простыни. Затуманенными глазами обводила свою спальню по периметру. И именно поэтому, наверное, плохо соображала, что мне пытается втолковать старший научный сотрудник. Тот, который Саша. А втолковывать он, оказывается, умел. Как выражается молодежь: умел впаривать. Так вот, Саша наговорил мне столько всего, что я спросонья, толком ничего не поняв, взяла и буркнула под финал его длинной речи «да». И лишь положив трубку, ужаснулась.

Совсем конченая дура!!! Что я только что наобещала ему?! Что позавтракаю с ним?! Сегодня?! Я быстро перевела взгляд на часы. Прозрачный циферблат тут же удовлетворил мое любопытство, напомнив, что время движется к обеду, а посему завтрак должен состояться либо немедленно, либо надобность в нем отпадет сама собой. А это значит… А это могло значить только одно: Саша звонил мне, ошиваясь где-то поблизости, и именно он, наверное, названивает сейчас в мою дверь.

Свесив ноги с кровати, я немного повращала головой, пытаясь вернуть ясность мыслей. Потом откинула одеяло и — как была в пижаме, состоящей из шорт чуть выше колен и широкой майки с глубоким вырезом, — пошла к входной двери.

Посмотрев в «глазок» и еще раз опечаленно вздохнув, я открыла дверь и чуть отошла в сторону:

— Проходите.

— Доброе утро! — Саша переступил мой порог, захлопал белесоватыми ресницами, жадно елозя по мне светло-голубыми глазами. Потом вдруг спохватился, поймал мою руку и припал к ней губами. — Дашенька, вы такое чудо!!!

— Да что вы? И кто бы мог подумать?

Я язвила безбожно, но плевать мне было на все правила этикета в его присутствии. Подумаешь, персона!

Отчаянно шлепая босыми ступнями по ламинированному покрытию прихожей, я прошла в кухню и загремела посудой. Как и следовало ожидать, Саша притащился следом. Сел на краешек мягкой скамейки и, зажав коленями ладони, с немым обожанием принялся отслеживать все мои передвижения по кухне.

— Чай, кофе? — как хозяйке мне надлежало проявить гостеприимство, хотя идея с завтраком целиком и полностью принадлежала ему.

— Чай, — быстро ответил Саша, а потом запоздало спохватился: — А мы никуда не пойдем?

— Нет, — отрезала я, налила ему в большую глиняную кружку свежезаваренный чай, выставила на стол сахарницу, масло, нарезанную булку и, нисколько не конфузясь скудности угощения, скороговоркой произнесла: — Уж чем богаты, не обессудьте.

— Что вы, Дашенька! Все просто прекрасно! А вы сами что же?

— Не беспокойтесь за меня, Саша. Завтракайте. Мне нужно в ванную…

Пробыла я там непозволительно долгое время. Сначала стояла под душем. Потом вымыла волосы, сушила и укладывала их феном минут пятнадцать. Переоделась в банный халат, дабы не провоцировать воображение Александра, который все норовил заглянуть мне поглубже в вырез майки. Чуть подкрасила глаза и лишь затем вышла из ванной.

Саша сидел все там же, все так же тиская коленками ладони. Правда, со стола самым невероятным образом исчезла вся булка и добрая половина масла. Аппетит, однако, у него отменный…

Молча сев напротив гостя, я залпом выпила две чашки кофе. Потом, начав наконец соображать здраво, я спросила:

— Саша, вы живете один?

— Да… — он печально вздохнул, наверное, тем самым призывая меня к сочувствию, потом пояснил: — Мама умерла полгода назад. Все ждала, когда я смогу защититься… Не дождалась…

— Вы не защитились?

— Да нет, знаете, надобность как-то отпала. Сейчас ведь научный потенциал нашей страны… — Он вдруг посмотрел на меня излишне настороженно, словно заподозрил меня в корпоративном сговоре со спецслужбами. — Приходится перебиваться случайными заработками.