Наталья Александрова - Тайна «Ночного дозора»

— Таро, или тарок, — это не только карты, это сложная система символов, которой около пяти тысяч лет. Эта система, по одним воззрениям, восходит к Древнему Египту, по другим — ее автором является легендарный основатель алхимии Гермес Трисмегист, или трижды величайший…

— В общем, сектанты какие-то! — вздохнул парень. — От этой публики вечно жди неприятностей!

Старыгин неопределенно хмыкнул и распростился с охранником.

Желание общаться с Леговым, и до того не слишком горячее, окончательно прошло, особенно учитывая состояние заместителя по безопасности. Зато после разговора с охранником Старыгин захотел увидеться со своей старинной знакомой, работающей в одном из отделов Эрмитажа.

Пройдя по узкому служебному коридору, он поднялся по лестнице на третий этаж и оказался перед высокой дверью с медной табличкой «Кабинет рукописей».

Старыгин позвонил, и через полминуты за дверью послышались торопливые, немного неровные шаги.

Дверь отворилась, и на пороге появилась невысокая сутулая женщина лет сорока. Увидев Старыгина, она радостно улыбнулась, и ее бесцветное невыразительное лицо неожиданно преобразилось.

Кажется, Лев Толстой говорил, что красивые люди — это те, кого красит улыбка, а некрасивые — те, кого улыбка портит. Если классик прав, то хранительница кабинета рукописей была необыкновенно красивой женщиной, во всяком случае, от улыбки она удивительно похорошела.

— Дима! — радостно воскликнула она. — Какой редкий гость! Заходи, я сварю тебе кофе!

— Тебе же пожарник не разрешает!

— А он не узнает! Знаешь, где я прячу кофеварку? В несгораемом шкафу для особо ценных документов! Надеюсь, ты меня не выдашь?

— Ага! — Старыгин рассмеялся. — Теперь мне есть чем тебя шантажировать! Если ты не будешь мне давать нужные рукописи…

— Ну вот, — женщина погрустнела. — Конечно, ты опять пришел исключительно по делу…

— Не обижайся, Танечка, но ты же знаешь, какие дела творятся в Эрмитаже! Ты же слышала, что произошло с «Ночным дозором» Рембрандта…

— Слышала… — женщина вздохнула, повернулась и, слегка прихрамывая, пошла между двух рядов стеллажей, до самого потолка уставленных папками с бесценными рукописями.

В конце этого узкого коридорчика располагался ее рабочий кабинет. Собственно, это был не кабинет, а кусок свободного пространства, отвоеванный у стеллажей и шкафов, с письменным столом посередине. Единственной роскошью в этом кабинетике были два огромных окна, одно выходило на Неву, второе — на Зимнюю канавку и здание Эрмитажного театра. Знатоки считали, что вид из этих окон — один из красивейших в Петербурге.

Впрочем, Старыгин бывал здесь довольно часто и привык к этой красоте.

— Ну, так что тебе нужно на этот раз? — осведомилась хранительница с ноткой обиды в голосе. — Пособие двенадцатого века по разведению шелковичных червей или инструкция по ведению допросов для начинающего инквизитора?

— Не сердись, — Старыгин вздохнул и погладил Татьяну по руке. — Положение действительно очень серьезно.., мне нужна рукопись Франциска Падуанского, так называемый кодекс «Омега»…

— Никогда бы не подумала, что в сферу твоих интересов входит гадание… — фыркнула Татьяна, усаживаясь за компьютер и пробегая тонкими пальцами по клавиатуре.

— Это не совсем гадание, — поправил ее Старыгин. — Точнее, не только гадание. Это нечто гораздо большее…

— Все равно не понимаю, какое отношение это имеет к картине Рембрандта. Ну, это твое дело. Вот, я ее нашла: единица хранения.., впрочем, этот номер тебя не интересует.., стеллаж семнадцатый, полка шестая…

Она встала из-за стола и, прихрамывая, подошла к одному из стеллажей. Привстав на цыпочки, достала с полки картонную коробку и бережно передала ее Старыгину:

— Тебя предупреждать не надо, ты и так знаешь, что работать с рукописью можно только здесь и обращаться с ней следует с чрезвычайной осторожностью.

— Конечно! — нетерпеливо отозвался Старыгин и осторожно выложил на стол стопку желтоватых от времени листов, исписанных крупным наклонным почерком, коричневатыми выцветшими чернилами. Каждый лист манускрипта для сохранности был аккуратно запакован в прозрачную пленку.

Рукопись была написана на латыни, а этим мертвым языком Старыгин владел в совершенстве.

Он перевернул несколько страниц и начал читать, на ходу переводя латинский текст:

«Сию книгу составил Гермес Трижды Величайший, коего египтяне именовали еще Тотом. Он даровал сии знания людям мудрым и проницательным, передав им сию великую книгу, а также поместив двадцать две тайные картины в подземную галерею под одною из пирамид.., коли кто из людей желал проникнуть в тайное знание, жрецы подвергали такого человека тяжким испытаниям, дабы проверить силу его стремления. И только один из ста, преодолев оные испытания, попадал в ту галерею и лицезрел те картины.., и тот человек проходил Великое Посвящение, и позволялось ему прочесть сорок две тайные книги Гермеса Трижды Величайшего…»

— Что ты здесь пытаешься найти? — фыркнула Татьяна. — Какая-то средневековая мистическая ахинея…

— Постой, — Старыгин перевернул страницу. Теперь перед ним были изящно выполненные рисунки, краски которых почти не потеряли своей яркости за прошедшие века.

Первая картина представляла собою старца в темном одеянии, с жезлом в одной руке и кубком в другой.

— Первый из Великих Арканов — Маг, — прочел Старыгин подпись под рисунком. — Буква, его обозначающая — алеф, число его — один, в книге Сефирот соответствует он Короне, алхимическое значение его — Земля, в астрологии нет ему соответствий.., непосвященные называют его шутом, или ярмарочным фокусником…

Следующий рисунок изображал женщину, восседающую на троне.

— Второй Великий Аркан — Жрица, или Папесса… — продолжил Дмитрий Алексеевич. — Буква этого аркана — бет, число его — два, в книге Сефирот его значение — Мудрость, в алхимии — Воздух, в астрологии соответствует ему Луна…

Третий рисунок тоже представлял собою женщину на троне, но если одеяние Жрицы было простым и строгим, то у этой одежды из драгоценной парчи были расшиты золотом, а голову венчала усыпанная драгоценными камнями корона.

— Третий Великий Аркан — Императрица, буква его — гилель, число — три, в книге Сефирот ему соответствует Разум, в алхимии — Огонь, в астрологии — Венера…

На четвертом рисунке был изображен Император, на пятом — Верховный Жрец…

— Ты собираешься прочесть мне всю эту рукопись? — поинтересовалась Татьяна. — Я, конечно, не против, но рабочий день скоро закончится…

— Нет, извини, — Старыгин оторвался от манускрипта. — Вот оно, то, что я искал, то, что она нарисовала на асфальте…

Очередной рисунок представлял собой вписанную в круг или колесо, шестиконечную звезду.

— Десятый Великий Аркан — Сфинкс, буква его — Йод, число — десять, в книге Сефирот соответствует ему Царство, в алхимии — Порядок, в астрологии — созвездие Девы.., непосвященные именуют его Колесо Судьбы.., истинное значение его — учение о целостности, единстве и законченности мироздания, о неразрывности и связи отдельных его составляющих…

— О чем ты говоришь? — перебила его Татьяна. — Кто нарисовал этот символ на асфальте? Что еще за тайны мадридского двора?

— Прости, — Старыгин смущенно улыбнулся. —Я и так наговорил слишком много лишнего, а в многом знании, как говорят мудрецы — многая печаль.., так что лучше тебе не знать об этих печальных событиях.

— Как хочешь, — хранительница надулась и с обиженным видом уткнулась в экран своего компьютера.

Старыгин же достал из кармана листок, который отдала ему Лидия Александровна, сверился с ним и быстро выписал семь Арканов: Императрица, Император, Правосудие, Отшельник, Повешенный, Башня, Страшный суд.., восьмая надпись была немного неразборчивой, это мог быть тринадцатый Аркан — Смерть, или пятнадцатый — Дьявол.

Отметив про себя, что как тот, так и другой вариант из не слишком приятных, он записал на всякий случай символические значения обоих и вернул манускрипт Татьяне.

Она все еще дулась на него, но Старыгин не стал выяснять отношения и отправился в собственную мастерскую.

Там он раскрыл альбом с хорошей репродукцией «Ночного дозора», положил рядом с ней рисунок самоубийцы и принялся сличать оба изображения.

Центральный персонаж картины, командир муниципальной гвардии капитан Франс Баннинг Кок был обозначен на схеме не первым, а четвертым номером. Если вначале это показалось Старыгину непонятным, то теперь, зная значения старших Арканов Таро, он понял эту логику: ведь четвертый Аркан — это Император, а кто же, как не командир гвардейцев должен носить это символическое звание!

Второй по значимости персонаж, лейтенант Биллем ван Рейтенбюрх, был помечен на схеме номером восемь. Справившись со своими записями, Старыгин прочел: