Марина Серова - Дверь в темную комнату

– Да так… Ничего… Дело у меня там есть. – Я вдруг встала из-за стола.

– А как же ужин?! – растерянно захлопал глазами красавец блондин.

«Эх… Права тетя Мила – дура я! Как есть, дура!»

– Извини, Максим… Просто это и в самом деле важное дело… – проговорила я. – Вещь мне одну нужно передать человеку… Просто я об этом совсем забыла, а вот теперь… Давай поужинаем в следующий раз и… В музей тоже сходим? Обязательно! Только потом! – сказала я и, не дожидаясь ответа, выбежала из ресторана в залитый ярким электрическим светом холл, затем на улицу, – засыпанную осенней листвой, сумрачную, промозглую.

Не чувствуя ни холода, ни моросящего дождя, я промчалась через два квартала и запрыгнула в свое авто. Только когда я задним ходом выехала с парковки, взглянула на заднее сиденье и выругалась – так и есть: черный кейс и зонт лежали там. Ругая Павла и себя на чем свет стоит, я погнала авто куда-то в темноту ночных улиц. Я неслась на всех парусах – спасать неизвестного мне, но точно подленького мужичонку, вместо того чтобы провести вечер в компании красавца блондина. Я определенно идиотка! Но уже много лет живущее во мне чувство, которое в простонародье зовется совестью, не позволяло мне поступить иначе…

Мне понадобилось минут двадцать, чтобы отыскать нужное место, и ровно две секунды для определения нужного дома на стройке, где бандиты мучили Павла. Сделать это было довольно-таки легко. Возле одного из низеньких, облепленных желтой штукатуркой домиков стоял знакомый джип, на котором удрали недавно мои «приятели» – Ник и Семен. Я остановила «Фольк» за их внедорожником, подхватила кейс и помчалась к домику, за занавешенными окнами которого горел свет. Я беспрепятственно поднялась на крыльцо, резко дернула дверную ручку. Заперто! Но когда меня нечто подобное останавливало? Я поставила заветный чемодан, который должен был спасти продажную Пашкину шкуру, под ноги… Нехитрый набор отмычек, немного сноровки – и дверца бесшумно открылась. Я огляделась по сторонам, шагнула за порог и оказалась в темном коридоре. Но впереди отчетливо вырисовывалась дверь, из-под щели которой лился электрический свет. Мой напряженный слух уловил приглушенные голоса. Я прошла вперед и прильнула ухом к двери.

– Нет! Клянусь, у меня нет! Нет у меня его! – стенал за дверью знакомый голос. Сомнений нет – Пашка там!

Я легонько налегла всем телом на дверь, толкнула ее и заглянула внутрь. Это была необжитая полупустая комната – рассохшаяся софа, старый шкаф, пара стульев. Давно забытый советский антураж завершала длинная дорожка, протянутая через всю комнату, от двери до окна. Я быстро осмотрела этот скудный интерьер.

Моему взору открылась знакомая картина – Павлик сидит на стуле, мелко трясется и бормочет нечто невнятное. Над ним, засучив рукава, навис Семен и машет перед его носом увесистым кулаком. Ник стоит, небрежно прислонившись к стене, курит и комментирует:

– Разбей ему челюсть, может, тогда он будет посговорчивее!

Ничто не изменилось. Павлик проводит время в сомнительной компании бандитов. Что ж… стабильность – хорошее качество!

– Эй, недоумки! – окликнула я их – и не прогадала: Семен и Ник одновременно повернулись, уставились на меня выпученными глазами. Ник потянулся было за пистолетом, заткнутым за поясом джинсов, но я успела его опередить.

– Стой! У меня кое-что есть для вас. – Я демонстративно вытянула руку и покачала в воздухе кожаным кейсом.

Ник нервно сглотнул, как собака, которой показали жирную кость.

– Вы же это искали? Верно?

Бандиты промолчали, но все и так было ясно.

– Чего ты хочешь? – просипел Ник.

– Меняю чемодан на этого мужика! – предложила я условия сделки.

– Женя, нет… – заскулил пришибленный ситуацией Пашка.

Уж не знаю, что именно было в портфельчике, но мужики, не глядя, били за него морду Павлу. А этот бестолковый тип даже сейчас продолжал что-то канючить, боясь расстаться с саквояжем! Но я не собиралась отступаться от принятого решения.

– Чемодан – взамен на мужика! – еще раз предложила я. – Да? Или нет?

Ник и Семен переглянулись.

– Д-да, – неуверенно сказал первый.

– Тогда отпустите его! – велела я.

– Ну уж нет, – покачал головой Ник. – Сначала – чемодан! Вдруг ты врешь и в нем ничего нет?

– Нет, мужика!

– Чемодан!

– Мужика! – Я яростно торговалась с ними.

– Чемодан! – гнул свою линию Ник.

– Ладно. – Я поняла, что спорить с этой гориллой не имеет смысла. – Я открываю чемодан и показываю вам его содержимое, а вы сразу же отпускаете мужика. Идет?

Горилла покумекала что-то своим скудным умишком и согласно кивнула.

– Отлично! – Я щелкнула нехитрым замком кейса, и саквояж тут же распахнулся. Пашка зажмурился в ужасе, Семен и Ник едва не пустили слюни в ожидании клада. Я сама ждала чего угодно – что оттуда посыплются зеленые купюры, векселя, договор на передел компании… Все, что угодно! Но из чемодана выпала… маска обезьяны!..

– Что это?! – уставилась я на грубо размалеванную картонную рожу.

Ник взглянул на то, что валялось на полу, и его глаза налились кровью.

– Это че за дела?! Надуть нас вздумали?! – зарычал он.

– А-а-а?! – поняв, что произошло совсем не то, чего он так боялся, раскрыл рот Пашка, да так и остался сидеть, бестолково таращась на мартышкину рожицу. – А-а-а… где?..

– Мелкая пакостница!!! – шагнул ко мне Ник. – Я пристрелю за это тебя и твоего мужика!

А затем я совершила ошибку… Я попыталась выхватить пистолет, но из-за чемодана, который продолжала все это время держать в руках, я замешкалась. А вот Ник оказался куда расторопнее.

– Одно движение – и ты труп! – предупредил меня мужик.

– Черт…

– Оружие на пол! – скомандовал Ник. – Медленно!

Я вздохнула. Впрочем, ситуация и впрямь была патовой: в углу – загнанный, клацающий зубами от страха мой вчерашний попутчик, я – на мушке у двоих озверевших бандитов. И если Павлу и поделом будет, то я-то пропаду почем зря…

– Делай, что велено!

Я совсем поникла – делать нечего, придется сдаться в плен двоим обезумевшим бандитам. И не сиделось мне в компании красавца блондина! Эх, дура ты, Женя! Как есть, дура! «Хотя… нет, не дура», – вдруг пришла мне в голову неожиданная догадка.

– Положила оружие на пол! Или ты оглохла?! – вышел из себя Ник.

Я исподлобья взглянула на своих «друзей», встретилась взглядом с окончательно потерявшим дар речи Павликом – бледным, растерянным, обезумевшим. И подмигнула ему: мол, прорвемся! В его глазах вспыхнула надежда.

– Оружие на пол, черт возьми! Последний раз говорю!

– Да… Да, конечно… – изобразила я овечью покорность.

Что самое главное, я и в самом деле медленно, одними кончиками пальцев вытащила из-за пояса джинсов оружие, подняла его на вытянутой руке.

– На пол! Положи ствол на пол! – заорал Ник.

Я пожала плечами и кивнула.

– На пол так на пол, – не стала спорить я. Очень медленно я присела на корточки, продолжая удерживать пистолет в вытянутой руке.

– Живее! Тварь! – рявкнул Ник.

– А вот за это ты ответишь! – вкрадчиво сказала я, а остальное было делом одной секунды.

Свободной рукой я ухватилась за край половика, на котором стоял Ник, и со всей силы дернула шерстяную тряпицу на себя. Размахивая руками, мужик кубарем полетел на пол.

– Пашка! Бежим! – заорала я.

Благо, своей шкурой он дорожил и тут же сорвался с места, схватил табурет и со всего размаху огрел им так не успевшего понять, что к чему, Семена.

– Бежим!!! Скорее!!! – поторопила я Павла. – Моя машина во дворе!

И мы рванули из этого проклятого дома, как две гончие, оставив поверженных противников зализывать раны и строить новые козни. Кстати, надо отдать Павлу должное: к моему «Фольку» он бежал впереди меня, только пятки сверкали и хлопали на ветру полы распахнутого пальто. Кажется, я повернула ключ зажигания прежде, чем рухнула на сиденье. На соседнее сиденье тяжелым кулем свалился Павел.

– Гони, Женька! Гони! – задыхаясь, еле выговорил он.

Но я и так уже давила педаль газа до упора. Авто сорвалось с места, взбаламутив колесами жидкую грязь, и стрелой понеслось вперед. Километра два я гнала машину так, словно у нас на хвосте было с десяток чертей, и только поняв, что погони нет, немного сбросила скорость и расслабилась. Достала из бардачка сигареты, удерживая руль одной рукой, прикурила, затянулась, откинулась на спинку сиденья. Потихонечку начинал приходить в себя и мой попутчик. Он перестал судорожно цепляться за ручку дверцы, на его лицо вернулись краски, он даже сделал попытку заговорить со мной, но вышло это у него как-то коряво:

– Ох, Женька, ну, ты… это… того… – Скорее всего Павел хотел меня похвалить, но скудный словарный запас и пережитый стресс мешали ему это сделать. – Ты кто такая вообще?!

– Телохранитель, – неожиданно для самой себя сказала я правду.