Эхо - Дун Си

муж, сразу после замужества она резко изменилась, от былого перфекционизма не осталось и следа. «Наверное, это и называют лежачей победой, – подумалось Жань Дундун. – Сколько людей грезят о подобной жизни! Как же так случилось, что человек с таким сильным самолюбием, которого с самого детства холили и лелеяли, вдруг превратился в совершенно безмятежного и невозмутимого, пофигиста? Единственным объяснением этому было не что иное, как „притворство“. Ведь Шэнь Сяоин училась на психолога, и пускай она неоднократно подчеркивала, что потом сменила специальность и всецело посвятила себя дому, все-таки профессию психолога она систематически постигала в течение четырех лет. С ее багажом знаний и уровнем IQ притвориться пофигисткой ничего не стоит».

Жань Дундун поручила Шао Тяньвэю проверить соцсети Шэнь Сяоин, а Лин Фан – состояние ее счетов. Конечно, у нее имелось алиби, однако следовало удостовериться, не поручила ли она совершить убийство кому-то другому.

Ввиду отсутствия доказательств спустя восемь часов допроса Жань Дундун пришлось отпустить Шэнь Сяоин. Однако она потребовала установить за обоими супругами круглосуточное наблюдение. Замначальника управления Ван попросил дать этому требованию обоснование, на что Жань Дундун сослалась на свою интуицию. В Сицзянском отделении полиции лишь у нее было право использовать такой довод – ведь за ее плечами было раскрытие двух сложных дел. К тому же она считалась ветераном – с момента окончания полицейского училища ни разу не меняла место работы, благодаря чему имела уже шестнадцатилетний стаж.

Сюй Шаньчуань и Шэнь Сяоин продолжали вести привычный образ жизни, даже ее ритм оставался прежним; складывалось впечатление, что для них это уголовное дело значило не более чем какая-нибудь пыль, по неосторожности запачкавшая пальто, – стряхнул – и как не бывало. Шэнь Сяоин в основном обозначала свое присутствие в четырех точках: дом, детский сад, торговый центр и фитнес-клуб. Посещение этих мест отличалось строгой пунктуальностью, настолько строгой, что по ней можно было сверять часы. А вот местонахождение Сюй Шаньчуаня, напротив, отличалось отсутствием всякой системы. Помимо дел в офисе, он также встречался с клиентами, ходил на банкеты, на плавание… Жань Дундун думала, что он не интересуется спортом, но оказалось, что раз в два дня он посещает бассейн – заплыв на сто метров по пятидесятиметровой дорожке туда и обратно он преодолевал без единой передышки. И уж совсем ее удивило то, что, даже будучи под наблюдением, он использовал любую возможность, чтобы встречаться то с Сяо Лю, то с Сяо Инь. Она-то думала, что в память о Ся Бинцин он хотя бы приостановит свои развлекательные мероприятия, но он их не только не приостановил, но стал проводить с двойным размахом, словно Ся Бинцин была обычной сигаретой – выкурил и забыл.

Жань Дундун тайно вызвала на допрос Сяо Лю. Сяо Лю являлась генеральным директором Сицзянского филиала сети отелей «Майк». Три года назад она занимала должность начальника отдела кадров в главном офисе компании, поэтому некоторые сведения о собеседовании Ся Бинцин были предоставлены ею. На этот раз Жань Дундун вызвала ее, чтобы выяснить, как ведет себя в последнее время Сюй Шаньчуань. По словам Сяо Лю, Сюй Шаньчуань изменился – он стал очень нервным, то и дело на кого-то орал, ругался отборной бранью. С утра до вечера жевал жвачку, даже во время проведения собраний, разборок и даже во время секса. Все это время он старался выяснить, кто же в конце концов его сдал (имелась в виду информация о том, что он три часа провел в номере наедине с Ся Бинцин). Он сказал, что когда узнает, то сразу убьет предателя.

Почему Сюй Шаньчуань придавал такое значение тем трем часам, проведенным в номере отеля? Жань Дундун попросила Сяо Лю хорошенько подумать, не упустила ли она каких-нибудь деталей.

– Какое выражение было у Ся Бинцин, когда она покинула номер?

– Она была в темных очках.

– Кто первым вышел из номера? Общались ли Ся Бинцин и Сюй Шаньчуань, пока шли по коридору?

– Первой вышла Ся Бинцин, а уже следом – Сюй Шаньчуань, он катил ее чемодан.

– Мне нужны подробности. К примеру, как именно они покинули отель?

– Ся Бинцин осталась внутри у входа и ждала, пока Сюй Шаньчуань подгонит машину.

– А кто открывал дверцу машины? И какую именно?

– Сюй Шаньчуань, причем ту, где находилось место рядом с водителем.

– Какие звуки доносились из номера в течение трех часов, пока они там пребывали?

– Я находилась в главном холле, это от номера далеко.

Отвечая на все эти вопросы, Сяо Лю то и дело озиралась по сторонам, словно боялась, что кто-нибудь ее увидит. Жань Дундун поспешила ее успокоить:

– Это полицейский участок, безопасность свидетелей мы гарантируем.

Жань Дундун предложила Сяо Лю кофе, и они вели беседу до окончания рабочего дня, после чего Жань Дундун на своей машине лично проводила Сяо Лю. В машине Сяо Лю спросила ее:

– Вы подозреваете, что убийца Сюй Шаньчуань?

– А вам кажется, что он похож на убийцу? – ответила Жань Дундун вопросом на вопрос.

– Да нет, на самом деле он очень даже милый.

– Мы всего лишь прощупываем ситуацию.

– Тогда ладно.

«Лишь бы только Сюй Шаньчуань не оказался убийцей, – думала про себя Сяо Лю, – тогда мои показания не принесут ему большого вреда, в противном случае мне крышка. Если убийца – он, то компания „Майк“ развалится. А если компания развалится, то я потеряю работу. Если я потеряю работу, придется искать новую, но будет ли новая работа приносить такой же доход? Может, и будет, но таких тепличных условий уже точно нигде не сыскать».

Сейчас она каталась как сыр в масле – занимала должность гендиректора одного из филиалов, имела небольшую долю как акционер и прямой доступ к председателю правления; никто не смел ее притеснять. Поэтому, пока она отвечала на вопросы Жань Дундун, все внутри нее сопротивлялось, она в равной мере боялась как утаить, так и рассказать правду; говорила – и в то же время пыталась сдерживаться, пыталась сдерживаться – и все-таки давала волю словам.

– Что мне делать? – спросила она.

– В каком плане? – поинтересовалась Жань Дундун.

– Должна ли я порвать с Сюй Шаньчуанем?

– Быть любовницей в любом случае непорядочно.

– Неужели порядочность могла бы принести мне такую работу? Если бы не он, была бы у меня сейчас такая сытная жизнь? Что бы на моем месте сделали вы?

– А что… Что бы сделали вы на месте Шэнь Сяоин?

– Убила бы любовницу.

– Вот, собственно, и ответ, иногда нужно лишь поменяться с человеком местами, и тогда сразу все станет ясно.

Жань Дундун остановилась у черного входа в отель, где работала Сяо Лю. Сяо Лю выходить не торопилась. Жань Дундун поняла, что той явно хочется что-то рассказать. Она ее не подгоняла, даже не смотрела в ее сторону, чтобы лишний раз не смущать. В машине воцарилась гробовая тишина, даже двигатель мотора и тот окончательно заглох.

– Вам не обязательно рассказывать все, опять же, можно рассказать о чем-то и позже, когда будет удобно, времени у нас предостаточно, – обронила Жань Дундун.

Сяо Лю колебалась, она хранила это в секрете три с лишним года, если она и дальше будет сдерживать себя, то рискует заработать душевное расстройство. Она словно держала в руках огромную пачку денег, но при этом не погасила долг. И тогда она произнесла:

– Я слышала плач… В тот момент я направлялась к Сюй Шаньчуаню со списком зачисленных на работу претендентов, чтобы он поставил свою подпись. Но, дойдя до двери номера, вдруг услышала плач Ся Бинцин. Я не осмелилась постучаться и вернулась обратно.

– Спасибо! – Жань Дундун поймала себя на мысли, что уже давненько не произносила этого слова.

Интернет-пользователи прессинговали начальника городского управления полиции, тот прессинговал Сицзянское отделение, последнее прессинговало Жань Дундун, а та, соответственно, – себя; в итоге растущее волна