Андрей Костин - Канатные плясуны

- Почему - везунки? - удивился Семен, все еще не пришедший в себя после взрыва. - Чем мы такие везунки?

- Все теперь думают, что в том джипе взорвались вы. Никто теперь вас искать не станет, - пояснил сержант.

- Значит, мы "сняты с крючка"? - уточнил Ренат.

- Вот именно. Никто не будет искать ни вас, ни машину... и то, что было в сумке. Кстати, почему городскому чиновнику так понадобилась эта сумка? - с неожиданной для себя проницательностью поинтересовался сержант.

- А там наряды нашей спутницы были, - пояснил Дима. - Наверное, ваш чиновник своей жене такие же хотел.

- Пусть так, - улыбнулся сержант. - Грузовичок на ходу?

И он махнул рукой в сторону машины, брошенной браконьерами, а, может, Джессики, которая на четвереньках все еще ползала вокруг.

- Вроде, был на ходу.

- Тогда я вывезу вас из района, а то, сами опять дров наломаете. Машина-то наверняка ворованная.

- А потом? - спросил Семен.

- А потом - ваше дело.

- Как англо-американцы говорят - "ваши похороны", - вставил Дима.

- При чем здесь опять! - возмутился теперь уже Ренат. - Я понимаю, творческие люди склонны к пессимизму... и алкоголизму, который ведет к пессимизму. - не выдержал он.

- Да просто поговорка такая! - попытался оправдаться Дима. Вместо - ваши дела, они говорят: ваши похороны. Что я, - возмутился он, - виноват, что так говорят?

- А девушка у вас просто замечательная, - вдруг не выдержал и признался сержант. - В том смысле, что интересная.

- Ты, сержант, - неожиданно строго сказал Дима, - Ты езжай сам по себе, мы пока что без тебя выбирались, и снова выберемся. Забирай грузовик и вали отсюда.

- Нашла! Нашла! - вдруг завопила Джессика и кинулась им навстречу.

- Она нашла бумажку от тарталетки с икрой, - тихо сказал Семен. - Это результат нервного стресса. Будьте с ней поласковее.

- Надеюсь, она не заставит нас нюхать бумажку, в которую икру заворачивали? - проворчал Дима.

- Что ты нашла, дочка? - спросил Семен. - Квитанцию.

- Какую квитанцию?

- Ну, я в нее печенюжку с икрой завернула, а то "Робин Гуд" все бы и сожрал. А квитанция эта - на багаж. Я успела перед отъездом из Нововладимира багаж сдать. На, смотри! - и она отдала бумажку Семену.

- Какой багаж? - спросили все мужчины чуть ли не хором.

- Что я, дура, что ли, все деньги с собой везти? - удивилась Джессика. Мелкие купюры я сложила в сумку - на расходы. А основное отправила самым безопасным транспортом - железнодорожным. Без этой квитанции багаж не отдадут. Там - немного. Но на "похороны", - тут она им всем подмигнула, - хватит.

И продолжила:

Помнишь, Постум, у наместника сестрица?

Худощавая, но с полными ногами.

Ты с ней спал еще... Недавно стала жрица.

Жрица, Постум, и общается с богами.

Приезжай, попьем вина, закусим хлебом.

Или сливами. Расскажешь мне известья.

Постелю тебе в саду под чистым небом

и скажу, как называются созвездья.

Скоро, Постум, друг твой, любящей сложенье,

долг свой давний вычитанию заплатит.

Забери из-под подушки сбереженья

там немного, но на похороны хватит... - Стихи Иосифа Бродского, пояснила Джессика. - Мною, братишки, вслух исполняются впервые.

* * *

- А вдруг именно эту женщину ты искал всю жизнь? - спросил неожиданно в наступившей после декламации тишине Семен, и посмотрел на Дмитрия.

- К тому же образованная, - подтвердил Ренат. - "Письма римскому другу" знает. Заметь, это наше любимое стихотворение.

- Да нужен он мне! - Джессика дернула плечом.

- И ноги у тебя вовсе не полные, - сказал Дима то ли в оправдание, то ли из строптивого характера. - То же мне - жрица! Таких жриц на Тверской...

- Ладно вам, как подростки ссоритесь, а на самом деле... - попытался утихомирить их Семен, все еще сжимавший в кулаке квитанцию на багаж. - Эй, Джессика, ты куда? - окликнул он.

Джессика подошла к грузовичку и попросила сержанта:

- Подбрось меня до ближайшей трассы, а там я и сама доберусь.

- Я? Конечно, - сержант вдруг покраснел, - конечно, тебя куда угодно довезу, хоть до Австралии.

- Так далеко не понадобится, - усмехнулась она. - Тем более, у них теперь зима, а мне зима - вот где!

- Постой, - крикнул Семен. - Ты забыла квитанцию!

- Оставь ее себе, папашка, - бросила она, забираясь в кабину. - Я свое получила. А этими деньгами ты лучше меня распорядиться сумеешь.

Мотор грузовичка, всегда строптивый, завелся на сей раз с пол оборота.

- Удачи вам! - крикнул сержант, захлопывая дверцу, - ежели чего, знайте, в Нововладимире у вас теперь есть у кого остановиться.

- Эй, Джессика! - снова крикнул Семен. - А как же мы?

- Я тоже тебя люблю, папашка! - крикнула она в ответ.

- Но как же мы, Джессика? - уже тихо повторил Семен, - Как же Димка?

- Он - хам. Да и не нужен ему никто, - донеслось из кабины.

Грузовичок удалялся нескоро, и клубы пыли, выбиваемые колесами, окутывали автомобиль.

- Хорошая девушка, - покачал головой Ренат. - Жаль...

И посмотрел на Дмитрия. Тот молчал, а только смотрел вслед.

- Надо прежде получить багаж, - Семен посмотрел на квитанцию, - и после все вернуть ей.

- Эх, - вздохнул Ренат, - будь я на месте Димки...

- Да не нужен я ей, пойми, Хан, - тот разлепил губы. - Кому нужен такой неудачник...

- Дурак ты, - решил Хан. - Какой же ты дурак... Потому и неудачник.

- Нет, старики, я что хочу сказать, - вмешался Семен. - Мы эти деньги получим и снова встретимся с ней, когда отдавать будем. А тут Димка... и...

- А ты дурак больше, чем я, - улыбнулся Дима. - Неужели ты не понял, что теперь мы ее никогда не увидим?

- Да как же так? - расстроился Семен.

- Да как же, как же так... - повторил за ним Ренат, посмотрев вслед грузовичку.

- Это... вы, мужики... - изменившимся вдруг голосом произнес Дмитрий. Вы... вы тут сами не пропадите, двигайтесь дальше... А у меня... а у еще меня дело одно...

- Ты собрался догнать грузовик? - Ренат удивленно поднял бровь. - Но как?

- Бегом. Я лучше всех бегал на длинные дистанции.

- С ума сошел!

- Пусть попытается догнать. А вдруг мы и в самом деле никогда больше ее не увидим? - поддержал Семен.

- Но ведь эта колымага, пусть развалина, пусть по проселочной дороге, но едет не меньше сорока километров в час. Какой человек сможет ее догнать? изумился Ренат.

- А я очень попытаюсь, - пояснил Дима и, встретив недоверчивые взгляды друзей, пояснил, - В крайнем случае - срежу.