Анна Данилова - Нирвана с привкусом яда (сборник)

— Не надо мне никакого телефона, я согласна… Я могу собраться, взять хотя бы самое необходимое?..

Сердце ее, как ей показалось, забилось сильнее, наполнилось надеждой. Что, черт возьми, происходит? Кто эта женщина и почему она решила взять с собой, в этот рай с козами, картошкой и здоровьем, именно ее?

— Да, конечно… Через пять минут я жду вас на крыльце…

— Нет, пожалуйста, не покидайте меня… А вдруг вы — моя последняя приятная галлюцинация? Все так неожиданно… Я боюсь вас потерять…

— Хорошо, тогда пойдемте… Только попрощаемся с Михаилом Иосифовичем, он консультирует сейчас одну мою знакомую… Слава богу, у нее хорошие анализы…

Она не помнила, как прощалась с профессором, как металась по своей квартире в поисках каких-то свитеров, джинсов, зачем-то взяла в дорогу печенье, термос с кофе. Все это время Лена сидела за столом и с аппетитом поедала икру.

— У вас в машине место есть?

— Конечно, есть…

Муж Лены, симпатичный неразговорчивый мужчина, поджидал их в машине. Лена позвонила ему, он поднялся и помог Наде вынести из квартиры ящики с продуктами, стиральным порошком…

— Вы к войне, что ли, готовились? — пошутила Лена.

— Да, к войне… — вздохнула Надя, чувствуя, как кружится ее голова, каким невесомым становится тело.

Я буду жить, может, я буду жить… Господи, прости меня, я тоже буду выращивать коз, ты только сохрани мне жизнь, умоляю тебя… Я буду ходить в церковь, молиться, я никогда не причиню людям страдания… Прости меня…

Они не успели покинуть Москву, как Михаил Иосифович, вернувшись в свой кабинет, сел за стол, придвинул к себе телефон и набрал код Петербурга…

— Ниночка? Это Миша. Все в порядке. Они уехали. Там их уже ждут, не волнуйся, все будет в лучшем виде, и твоя Надя, я так думаю, никогда не узнает о том, что у нее прекрасные анализы, что она совсем здорова… Она пережила мощный стресс, это так, но я согласен с тобой: только таким вот жестоким образом ее можно было как-то встряхнуть и заставить покинуть Москву, пересмотреть всю свою жизнь, оглянуться назад… Не думаю, сестричка, что она вернется, когда «поправится», к своему занятию… Там, в этой деревне, такой чудный воздух, да и компания подобралась редкая… Такие замечательные люди… Решили вот поселиться в деревне, пожить простой здоровой жизнью… Но у Лены с Виктором прекрасная библиотека, кроме того, Виктор хорошо играет на рояле, они устраивают у себя музыкальные и литературные вечера… Я думаю, все это пойдет Наде только на пользу, и, главное, она не будет чувствовать там себя одинокой. А уж когда узнает, что пошла на поправку, сама понимаешь… Так что не переживай, все прошло в лучшем виде… А ты-то как? Выкидыш? Поэтому у тебя такой голос… не расстраивайся, сестренка, какие твои годы… Но, если честно, не советую тебе больше экспериментировать, у тебя уже есть дети, прекрасные дочери… Герман, я думаю, все понимает, ведь он так любит тебя… В крайнем случае можете взять малыша из роддома… Если хочешь, я посодействую, у меня большие связи… Маша? С Машенькой все прекрасно, разве она тебе не звонила? Нет, мы решили ее подержать немного в больнице, но потом, видя, как она киснет без своего Чаплина, разрешили ей вернуться домой… Так что она уже дома. Я сам буду принимать у нее роды, не переживай… Давай поправляйся и ни о чем не думай… Целую тебя…

Чаплин проснулся: кто-то звонил в дверь. И это в такой час? Часы на стене, залитые лунным светом, показывали полночь.

Так не хотелось покидать постель и Машку, такую круглую, теплую, свернувшуюся в калачик и сопящую, как младенец. И кого только принесло?

Он встал, набросил халат и пошел открывать, по ходу включая многочисленные лампы… Его квартира с появлением здесь Маши изменилась, наполнилась теплом, светом, душой… Он никогда еще не был так счастлив, как сейчас, в своем новом для него качестве — мужа. Он слышал, что и Вероника Плыс тоже вышла замуж за какого-то итальянца, но живет в Москве… Они с Машкой видели ее как-то на выставке одного художника, знакомого Игоря; она, разодетая в пух и прах, проходя со своим новоиспеченным мужем, черноволосым бледным парнем в светлом костюме и рыжих ботинках, мимо Чаплина, задержалась около него и, пробормотав: «Здрасте», — бросила на Машу долгий растерянный взгляд… Маша, интуитивно почувствовав, что это та самая Плыс, за спиной Чаплина сделала ей «козу»…

— Кто там? — буркнул Чаплин в дверь, ленясь даже смотреть в глазок.

— Это я, твоя родственница, открывай…

Это была Ольга. Он открыл, она ввалилась веселая, просто-таки сияющая. Значит, ничего страшного не случилось, и тот мужик, за которого она в очередной раз собирается замуж, пока еще не бросил ее.

— Что-то ты рано сегодня. — Чаплин помог ей раздеться. — Как твой мачо, все в порядке?

— Он в Питер по делам уехал, скоро вернется… — Ольга стянула с головы берет, и под ним оказались крутые, как у барашка, дерзкие кудряшки. Чаплин аж присвистнул — такой он свою свояченицу еще не видел. — Дома — скукотища… Но вообще-то я не просто так приехала… Машка уже спит?

— Спит, птичка. Весь день щебетала, что родов боится, два раза Михаилу Иосифовичу звонила, спрашивала, что с собой в роддом брать… Потом матери звонила, успокаивала ее, у вас, женщин, сплошные проблемы… То месячные, то беременность, то роды… Вы прямо как моя кошка Сима…

— Чаплин, какой же ты циник, мать твою… Слушай, я тебе сейчас такое расскажу, ни за что не поверишь…

— Кофе?

— Давай…

— Только ты потише, Машку не разбуди… Она только-только заснула…

— Чаплин, как же тебе идет этот халат, ты в нем такой… сексуальный… Грудь волосатая, ты бы хоть запахнулся…

— Ольга, ты меня, случаем, не соблазнять приехала?

Он ласково потрепал ее по светлым кудрям, поцеловал по-родственному в ухо и, нежно подталкивая в спину, привел на кухню.

— Машка сегодня пирог пекла… Вся в муке была, даже волосы… Я ее потом мыл, представляешь?

— Чаплин, ты сядь и не суетись. Потом будем пить кофе… Помнишь нашу соседку, Валентину? Ну, ту, которую якобы убили? Машка еще ее призрак в Созополе видела, чуть с ума не сошла от страха… Так вот… Она жива, оказывается! Ее действительно ограбили после того, как она продала машину, и сильно ударили по голове… Она ничего не помнила, в каком-то маленьком городе в больнице лежала… А потом ничего, пришла в себя… А дальше — как в кино! В нее влюбился доктор, который ее лечил, вдовец. Словом, она вышла за него замуж… Ты только представь, сижу я сегодня днем, чай пью с конфетами, фильм смотрю… Нет, все-таки хорошо нигде не работать… Ну так вот. Вдруг — звонок в дверь. Открываю: она стоит… Я даже испугаться толком не успела, как она говорит: «Не бойся, я не призрак. Я живая, просто болела, теперь вот выздоровела и вернулась… Я замуж выхожу… На, — говорит, — дотронься до меня, ну?» Я и дотронулась… Валентина… Мы с ней три часа проболтали, она мне так много интересного про себя рассказала… Как же я рада, что она оказалась жива… Теперь понял, почему я приехала так поздно? Думаю, вдруг вы надумаете меня навестить, войдете в подъезд и наткнетесь на Валентину… Она же на первом этаже живет… Решила предупредить, рассказать Машке, вот она обрадуется… А так бы без предупреждения испугалась бы… Вот теперь можно и кофе… Все.

Она выдохнула и притихла, успокоилась. Чаплин отрезал ей пирога, налил кофе.

В дверях появилась фигура, светлая, округлая, в широченной пижаме. Соломенные волосы до пояса, заспанное лицо и огромные желтые глаза. Машка.

— Если бы я не была так занята… я рожаю… то сказала бы, что вы — любовники… Сидите ночью на кухне, притихли, пирог мой трескаете… Я всегда подозревала тебя, Чаплин, что ты неравнодушен к моей сестре… Ой, мамочки… как больно… У нее, между прочим, линзы такие сиреневые, а ты думаешь, это цвет глаз такой?.. Я лучше ее, слышишь, у меня и линз нет, и ногти настоящие, правда, я немного заикаюсь… Игорь, ну что же ты смотришь, у меня уже в тапочки натекло… Звони!

Ольга заплакала.