Мила Бояджиева - Сердце ангела

- Кажется, он волшебник. Как и я. - Крис распахнул дверь. Огненный свет хлынул в комнату. Придерживая плащ, Вита вышла на узкий балкон, опоясывающий башню. Отсюда были видны стены и бойницы крепости, покрытые снегом, словно пылью веков. Склоны холма спускались вниз, к белым полям и темным лесам, уже погрузившимся в лиловые сумерки. Лишь верхушку башни ещё освещало зарево фантастического заката. Казалось, маленький остров над снежным океаном пылал в отсветах заходящего солнца.

- Волшебная красота... - Зажмурилась Вита, прижавшись к Флавину. - В таких декорациях должно происходить что-то невероятное, торжественное.

- Ты угадала, девочка. Становись сюда, лицом к солнцу...

- Оно такое огромное и совсем рубиновое. - Вита в восторге запрокинула озаренное лицо. - Смотри, Крис, солнце протягивает нам лучи! Они как светящиеся дорожки...

- Дай руку и слушай... - Флавин встал рядом, крепко сжав руку Виты. Клянусь, что буду с тобой до последнего вздоха, благословляя каждую минуту дарованной нам близости. Я буду беречь и любить тебя, Вита, как написано на роду мне - избранному твоим супругом.

- Да... - прошептала Вита, не отрывая глаз от опускающегося в огненное море диска. - Ты станешь моим мужем. А я - твоей женой. Навсегда.

- Солнце всегда будет загораться в нашей крови, когда мы будем вместе - вот так. - Крис поцеловал Виту, а его окрыленная душа воспарила ввысь над засыпающим миром, в котором огненной искоркой сияла верхушка башни и два силуэта, слившиеся в один. Ветер трепал и спутывал их волосы - смоляные и огненные, вызолоченные жаром уходящего светила...

... Ночью вокруг башни вновь бушевала вьюга. Укутав Виту, Крис жарче разжег очаг. В их комнате, как по мановению волшебной палочки, появлялось все необходимое. Проводив заходящее солнце, они вернулись в тепло - кто-то разжег огонь и оставил на полу серебряный поднос с вином, хлебом и сыром.

- Я должна прилечь... все качается и кружится перед глазами... Мне хорошо, Крис.

Он сел рядом, согревая в своих ладонях её пальцы и стараясь не смотреть в глаза. Только что в лучах заката Вита казалась столь радостной, полной сил и желаний, что Флавин возликовал: подземный источник поборол болезнь. Теперь её лицо на подушке было похоже на бледную камею, а голос едва звучал, словно угасая. Крис физически ощущал, как жизненная энергия покидает тело Виты, и леденящий страх вновь охватил его. Так значит, чудесное озеро - всего лишь мираж, и старик солгал, пообещав исцеление? Крис стиснул зубы, чтобы не застонать - он допустил ошибку, поверив дьяволу!

- Радость моя, ты не спишь?

- Боюсь потерять то, что во мне - покой и умиление, которых никогда больше не будет... Да, я знаю, больше не будет. - В упорно глядящих на огонь глазах Виты блеснули слезы.

- Неправда, девочка! Все будет совсем по-другому. Засыпай, а я расскажу тебе о нашей свадьбе.

- У нас будет необыкновенная свадьба...

- Конечно, ведь наша любовь - чудо. мы будем путешествовать, устраивая свадьбы в самых удивительных местах - на суше и на море, в небесах и в горах...

- Но вначале мы приедем к отцу Гавриилу на остров Сими... Там ещё будут цветы, Крис?

- Там вечная весна, радость моя. Скоро появятся поля желтых и красных тюльпанов... Мы проснемся на рассвете, чтобы встретить восход солнца. Умоемся родниковой водой из каменного колодца во дворе, и я осыплю тебя ворохом только что сорванных цветов. Чистая и прекрасная, как весенний тюльпан, ты протянешь мне руку и мы войдем в храм, чтобы стать мужем и женой.

- В тот древний храм, которому уже тысяча лет? Боже, как это здорово! Я ещё тогда подумала, как будут счастливы те двое, кто станет мужем и женой на чудесном островке... А обвенчает нас сам отец Гавриил...

- Но потом нас ждет настоящая греческая свадьба - Кэтлин уже, наверно, придумала, какой закатит пир. Я позову своих школьных дружков. Тех, с кем враждовал, и, конечно, Русоса.

- Крис, а как же... как же Голди и Брант? Мне совсем не хочется обижать их.

- Ты замечательная, детка! Я знал, что ты вспомнишь о Голди Джордан. Клянусь, она будет рада твоему возвращению. Когда-то эта женщина сделала выбор, признав сироту дочерью. И теперь, я уверен, сердце подскажет ей верный ответ. мы приедем в Сакраменто и она выйдет навстречу. Такая сильная и строгая, эта женщина обнимет тебя, а ты скажешь: "Мама, познакомься, это мой муж".

- Спасибо, Кристос... Ты рассказываешь дивные сказки. - Голос Виты стал блеклым, словно доносился издалека. - Я постараюсь увидеть все это во сне...

- Спи, дорогая. - Крис поцеловал покрытый испариной лоб. - Спи, я буду рядом. К несчастью, я не умею петь колыбельные. Но зато могу тихонько молиться. Наверно, в моей молитве неправильные слова, но суть самая верная. Господи, спаси и помилуй меня. Спаси и помилуй мою любимую, моих дорогих и близких. Спаси и помилуй всех добрых людей на свете...

Когда Вита уснула, Крис осторожно выпустил её руки и поднялся, собираясь уйти. Он был уже в дверях, когда раздался тихий голос:

- Мне страшно... Мне очень страшно, любимый...

Он бросился назад, но девушка спала.

- Я ждал тебя. Садись. - Хозяин указал Флавину место у стола, заваленного фолиантами. - Пришлось достать древние книги, чтобы ответить на твой вопрос. - белые глаза смотрели прямо на гостя.

- Разве ты можешь читать?

- Я вижу смысл, когда прикасаюсь к ним. - Он перевернул ветхую страницу.

- Каково же решение? - Крис опустился на стул с высокой резной спинкой.

- Я хотел помочь тебе, открыв доступ к священному озеру. Там было её спасение.

Вскочив, Крис схватил старика, приподняв его в воздух:

- Но ведь твое сокровище - всего лишь иллюзия! Ты обыкновенный мошенник! Я раскусил твой трюк!

- Успокойся, вернись на место. - Старик терпеливо вздохнул. - Разве иллюзия не целительна? Всякое внушение, к которому относится и твоя любовь, иллюзия.

- Довольно. В чем спасение Виты и сколько оно стоит?

- У девушки серьезный противник, имеющий власть над силами зла. Жертва давно бы покинула этот мир, если бы её не оберегали. Ты все сделал правильно, Кристос. Отец Гавриил со своими святыми заступниками и слабоумная Кэтлин - никудышная защита, но они помогли смягчить удар. Но больше, увы. Девушка слишком хороша для этой жизни. Ты. наверно, уже заметил, наиболее уязвимы лучшие. Добро беззащитно и хрупко. Ты пришел ко мне за помощью, которую не могли дать тебе очень добрые люди. Но и я - не в силах помочь.

- Кто может?

- Тот, кто любит её.

- Я же сказал, что готов оплатить любой счет. Любой.

- Речь идет о жизни. Жизнь за жизнь. Так говорится в этих книгах. Но в оплату идет только жизнь любящего. - Старик поднялся и подошел к очагу. Белые глаза полыхнули огнем. - Мне не хотелось это говорить тебе. Ты единственный наследник моих знаний, и я предвидел, что ты, не колеблясь, принесешь себя в жертву.

- Разве нет другого пути? - Флавин подошел к старику. - Поверь, я частенько играл со смертью, презирая страх. Я думал, что очень смел... Но это было другое, другое... Просто я не очень дорожил своей жизнью. У меня не было Виты...

- Страх - совсем не то, о чем думают люди, считающие себя смельчаками... Однажды жил человек, который научился ничего не бояться. Он взбирался на вершины, висящие над пропастью, держал в ладони раскаленную монету, спал в клетке со змеями. Этот отважный человек был непобедим в бою и завоевал целые царства. Но когда на его глазах враги хотели убить его ребенка - он испугался и отдал все. Только тогда к нему пришел настоящий страх.

- Я знаю. Впервые в жизни мое сердце едва не остановилось от ужаса, когда я понял, что диагноз Виты - не ошибка. Но у меня были силы и я решил бороться до конца. До конца...

- Но ведь я не сказал, что убить себя должен непременно ты. Разве у твоей возлюбленной мало рыцарей, готовых отдать за неё жизнь? - Он провел ладонью по листам развернутой книги. - Здесь сказано, "искренне любящий жертву". Ведь ты не один!

Флавин рванулся к старику, но, сделав над собой усилие, остановился.

- В твоих книгах отсутствует самое главное. Ты ничего не знаешь о Христовых заповедях. Там сказано, что убивать нельзя. Человек, унизивший свою душу злом, уничтожает себя. Вита отдала себя мне и только я должен защитить её.

- А почему не предоставить это удовольствие одному из сотен безнадежно умирающих от любви к ней? Это стало бы оправданием и смыслом его существования... Глупцы склонны к самоуничтожению. Я смогу договориться с потусторонним миром о простой замене. Ни ты, ни она никогда не узнаете, отчего умер какой-то слабоумный юноша где-то в неведомом вам городке. Это было бы мудрое решение.

- Но я бы потерял себя и её любовь... Ах, что ты знаешь о человеческой любви, хранитель обветшалых, заплесневелых таинств?! Прощай. Я сам позабочусь о Вите.

- Стой. Вы не можете уехать. Поднялась сильная метель. В твоем автомобиле нет горючего. И, главное... У неё осталось лишь два дня. Ты можешь превратить их в сказку. Я помогу тебе. У вас будет все самое лучшее, что только пожелаете. Вы даже сможете путешествовать. Самое главное, - она совсем не почувствует боли... А потом... - Старик подошел к Крису. - Потом ты обретешь свободу. И станешь тем, кем должен стать, - сильнейшим.