Анна Малышева - Лучше бы я осталась старой девой

– Девки! Я с ума схожу, или там, во втором ряду…

– Лен, узнала? – Наташа дернула подбородком в сторону сцены.

Лена узнала. Там танцевал Сергей. Накачанный, коротконогий, нелепо разряженный, он вставал на одно колено, прижимая к себе почти голую партнершу, его лицо было неподвижным и усталым. Даже грим не скрывал брезгливого выражения.

– Что это значит? – испуганно спросила Лена. – Это ты специально?

– А как думаешь? – Наташа улыбалась. – Я ждала, когда их труппа начнет выступления в этом ресторане.

– Но зачем? Мне, например, неприятно его видеть.

– А мне приятно! Выпьем еще, – предложила Наташа. Из-за ее плеча тут же появилась рука официанта, тот наполнил рюмки. Она подняла глаза: – А что это у вас за инвалиды на сцене?

– Простите? – испугался официант.

– Я спросила – откуда набрали этих пенсионеров? – Наташа указала прямо на Сергея. Говорила она так громко, что почти заглушала музыку. Сергей был от нее в пяти шагах. Он взглянул в зал, увидел девчонок за первым столиком, его глаза разом утеряли надменное выражение. Особенно дико парень смотрел на Лену.

– Вам не нравится программа? – все так же растерянно спросил официант, стараясь сохранить улыбку.

– Я пока не знаю, – любезно ответила Наташа. – Хотелось бы проверить. Сколько стоит заказать танец? Я ведь могу это сделать?

– Конечно… Вы хотите, чтобы для вас повторили номер или станцевали что-то другое?

– Да, что-нибудь другое, пожалуйста. И чтобы это было соло.

– Простите?

– Видите блондина во втором ряду? – Она указала на Сергея. – Хочу, чтобы он танцевал для нас один. У нас с подругами есть повод потратиться, кое-что хотим отметить.

– Никто из этих артистов соло не танцует.

– Ну тогда тут скучно… – протянула Наташа. – Поговорите с этим блондином? Пятьсот долларов за выход.

– Сколько? – Официант окончательно забыл об улыбке.

– Пятьсот долларов ему на руки. Не думаю, что он откажется. Как только станцует, пусть спускается к нам в зал и получит деньги у меня. Я заплачу в любом случае, даже если мне не понравится.

Официант посмотрел на эту надменную девушку, судя по виду – богатую бездельницу, что-то быстро сообразил:

– Я немедленно с ним поговорю!

Когда он отошел от стола, Лена тревожно спросила:

– Зачем ты выкидываешь такие деньги?

– Поминки есть поминки. Пусть он для нас станцует.

– Правильно, – вступила Ира. Она уже совсем опьянела. – Сколько он на нас глазел? Пусть теперь сам ломается!

– Ты уже хороша, не пей, – оборвала ее Наташа. – Сколько было у Инки в том кошельке?

– Меньше, чем ты ему дашь, – ответила Ира. Закурила, посмотрела на сцену блестящими глазами: – А вот и он!

Сергей вышел один. На девушек он даже не посмотрел. Под трепещущие звуки румбы парень принялся танцевать.

– Вот дерьмо, – почти ласково сказала Наташа. – Ну сейчас позабавимся!

Выждав минуту, она окликнула официанта, который стоял в двух шагах, чтобы менять девушкам пепельницы и подливать текилу в пустеющие рюмки:

– Он ужасно танцует.

– Простите? – Он сделал шаг к девушке.

– Он танцует отвратительно, понимаете? Такие артисты вашего ресторана не украшают.

Официант устало улыбался и молчал. Тогда Наташа открыла сумочку и протянула сто долларов:

– Это вам за беспокойство. И немедленно остановите музыку, велите ему подойти ко мне.

Румба замолчала секунд через тридцать. Посетители за другими столиками с любопытством наблюдали, как очень бледный потный Сергей спускался со сцены и подходил к трем девушкам. Сразу было видно – происходит что-то неладное. Девушки смотрели на него по-разному. Лена застыла, Ира подалась вперед, словно ожидая сигнала, чтобы кинуться в атаку, Наташа холодно улыбалась уголками рта.

– Ужасно, дорогой, ужасно, – очень громко и отчетливо проговорила она. – В твои годы пора найти другое занятие. У тебя левое колено все время дрожит.

– Точно, – поддакнула Ира. – На тебя смотреть – только слезы лить. Я уважаю старость, но не до такой же степени…

Сергей смотрел на них полубезумными глазами. Наташа поинтересовалась:

– Хочешь что-то сказать?

Выждав минуту (весь зал в это время смотрел на них), она достала из сумочки кошелек, совсем новенький, открыла его, достала и перебрала у всех на глазах пять стодолларовых купюр, уложила деньги обратно и вежливо подала его Сергею:

– Возьми. Собственно, мы просто хотели тебе помочь материально, когда заказали танец. Теперь, когда Инны нет, тебе, наверное, туго приходится? Бери, бери. И кошелек в подарок. У Инны ведь был такой потрепанный…

– Для такого-то парня ничего не жаль! – подхватила Ира. – Ну и мерзавец же ты!

Сергей не прикоснулся к кошельку, повернулся и хотел уйти, как вдруг Наташа почти заорала:

– Нет, возьми! У нас сегодня поминки! От таких подарков не отказываются!

Сергей не оборачиваясь, скрылся за кулисами. Наташа засмеялась – звонко, истерически:

– Даром танцевал. – И бросила насторожившемуся официанту: – Мы уходим, не беспокойтесь. Рассчитайте нас.

И когда девушки расплатились, Наташа протянула официанту злополучный кошелек со словами:

– Все-таки передайте. За все надо платить, верно?

Официант облегченно улыбнулся и, провожая девушек к выходу, негромко проговорил на ухо Наташе:

– Не могли бы вы оставить мне свой телефон? На случай, если он не возьмет денег.

– Нет, меня муж заругает, – захохотала она. Лена с изумлением увидела, что Наташа тоже совсем пьяна. – Милый, ты решил меня обольстить? Ну а по-честному – ты же не мексиканец? Наш, рязанский?

Официант молча проводил их до гардероба, ловкие мальчики подали им плащи, швейцар выпустил, и девушки оказались под дождем. Пряные запахи мексиканской кухни, вкус текилы, соли и лимона на языке, дым сигарет, румба – все это исчезло.

– Зря ты деньги отдала, – пробормотала сразу озябшая Ира. – Сергей их не получит.

– Пусть между собой грызутся. – Наташа встала на краю тротуара и подняла руку.

– Ну и поминки, – Ира покрутила головой, жалобно посмотрела на небо. – А зонтик я забыла.

У тротуара остановилась машина, Наташа склонилась, переговорила с водителем, махнула девушкам рукой:

– Едем.

Ира с Леной вдвоем уселись на заднее сиденье, Наташа села впереди, сразу закурила. Машина нырнула в плотный поток часа пик. Девушки молчали. Лена смотрела в затуманенное окно, кутала голые колени в плащ и ощущала острую тоску, словно те, кого она утратила, утрачены были только сейчас, после этих безобразных поминок, после застывшего лица униженного Сергея, после нескольких рюмок текилы.

– В будущем году куплю машину, – негромко заговорила Ира. – Мать против, но я все равно куплю. Как подумаю, что Инка села к какому-то подлюге…

– Купи, – равнодушно отозвалась Наташа. – Но лучше бы деньги копила. Сколько ты еще сможешь работать? Пять лет? Шесть? А что потом?

Судя по затылку шофера, тот с любопытством прислушивался к разговору. Ира замолчала. Потом быстро вытерла глаза и тихо сказала:

– А потом я рожу ребенка. Все равно от кого. Честное слово.

И они молчали, пока не подъехали с заднего хода к «Черной стреле».