Аркадий Адамов - Петля (Инспектор Лосев - 2)

Кстати, не меньший интерес представили и обстоятельства, при которых мы эти связи выявили.

Дело в том, что все рандеву Меншутин почему-то назначал в ресторанах. При этом всегда за обед или ужин расплачивался он один, а выбирать блюда и напитки предлагал своим собеседникам, и те это делали уверенно, привычно и без всякой оглядки на стоимость блюд. За четыре дня состоялось, ни мало ни много, пять таких встреч, правда два дня выпали на субботу и воскресенье. Пять встреч - с пятью лицами. Это были явно деловые встречи, порой даже по ходу разговора делались какие-то записи.

Мы, естественно, постарались установить, кто же были те люди, с которыми Меншутин встречался. И тут тоже выявилась весьма любопытная картина. Трое из этой пятерки оказались работниками организаций, с которыми Меншутин был связан по службе. В другое время и при других обстоятельствах в этом никто бы, разумеется, не заподозрил ничего дурного. Но сейчас... Так вот, один из них оказался заместителем директора таксомоторного парка, другой - главным инженером крупной автобазы, а третий - заместителем директора авторемонтного завода. Все люди, как видите, солидные, с положением, с немалыми правами и возможностями этими правами злоупотреблять, и, кстати, с партийными билетами в кармане, как, впрочем, и сам Меншутин. Четвертым же из его сотрапезников был представитель одного крупного южного совхоза, приехавший в столицу "пробивать" вопрос с транспортом. Совхозу требовалось немало: три легковых машины, молоковоз, два автобуса и ко всему еще токарный станок. Последние сведения мы почерпнули из официального письма, находящегося в управлении, где работает Меншутин. Между прочим, его встреча с представителем совхоза протекала по другому "протоколу": платил за обед приезжий, а блюда и напитки выбирал Меншутин.

Но самой странной была пятая встреча. На этот раз Меншутин пришел в ресторан с женщиной, немолодой, очень полной, крикливо и богато одетой и необычайно вульгарной. Она все время обольстительно улыбалась и кокетливо поводила жирными плечами, но глаза ее оставались цепкими и холодными. Ни о каком романе Меншутина с этой женщиной не могло быть и речи.

Между прочим, она оказалась начальником московского цеха надомников одной подмосковной фабрики. Цех этот шил и раскрашивал какие-то модные галстуки и косынки, плел сетки и делал бог весть еще что по договорам с самыми разными, порой даже неожиданными организациями. В цехе этом было, вероятно, немало "секретов" производства, до которых мы даже не собирались докапываться. Ну, а какие могли быть дела у Меншутина с начальником этого цеха, даже предположить было трудно. Но дела безусловно были. Только ради них и состоялась та, зафиксированная нами, встреча в ресторане.

Как вы понимаете, одни эти встречи Меншутина уже могли насторожить нас и своим количеством, и составом участников, и, наконец, "протоколом". Но мы с самого начала решаем не спешить с выводами и, кроме всяких впечатлений, подозрений, догадок и предположений, а точнее, вместо них, попробовать добыть факты.

И вот было решено выяснить путь и результат официального ходатайства южного совхоза, представитель которого сейчас крутится вокруг Меншутина. На фоне, так сказать, бесчисленных других ходатайств из других мест, откуда представители к Меншутину не прибывали.

Кстати говоря, это придумали не мы с Валей и даже не Виктор Анатольевич. Мы для этого обратились за советом и консультацией к специалистам. У меня есть такой приятель Эдик Албанян, который не раз уже выручал меня в подобных ситуациях, а случалось, что мы вместе начинали или завершали подобные дела. Эдик работает в Управлении ОБХСС и высоко котируется в этой солидной "фирме".

Чтобы возможный путь указанного ходатайства не показался чем-то исключительным или даже случайным, Эдик посоветовал исследовать еще один аналогичный случай, допустим, с получением машин совхозом "Приморский", представитель которого, уже известный нам Григорий Маркович Фоменко, совсем недавно побывал в Москве.

Но это уже было нам с Валей и вовсе не под силу, хотя и представляло, как вы понимаете, чрезвычайный интерес. А потому после коротких переговоров "в верхах" эту задачу взял на себя сам Эдик.

Мы же сосредоточили свое внимание на ходатайстве южного совхоза. А оно, волшебным образом оттирая многих других претендентов, обрастало все новыми, радующими душу резолюциями: "согласен", "обеспечить", "разрешить", "к исполнению". Сам же представитель, забыв на время о званых обедах и всяческих возлияниях, носился по городу из одной знакомой уже нам организации в другую, всюду встречая со стороны приятелей Меншутина самый радушный прием и полное понимание.

Это "понимание" дошло до того, что в упомянутом выше таксомоторном парке он получил под видом списанных такие три "Волги", на которых, по словам раздосадованных водителей, можно было "еще пилить и пилить и привозить по два плана". Вслед за тем на известной нам уже тоже автобазе был получен "списанный" автобус, на котором, оказывается, "можно было возить хоть иностранных туристов", как выразился не менее раздосадованный бывший водитель этого автобуса и подтвердил кое-кто из слесарей и механиков, естественно, не подозревая, кто и почему их об этом спрашивает. Еще более странным путем был получен на одном из подмосковных заводиков указанный в ходатайстве токарный станок. Стоило только представителю совхоза съездить туда и буквально на полчаса заглянуть в кабинет главного механика. Ну, а молоковоз возник вообще из одних бумажек, как феникс из пепла. Мы даже не успели зафиксировать этот загадочный процесс. Механизм "списания" тут сработал так четко и стремительно, словно был рассчитан только на эту сферу деятельности.

Вся эта фантасмагория развернулась и закончилась за какие-нибудь пять дней. Затем последовал прощальный обед в ресторане, как водится, один на один, по известному уже "протоколу", во время которого, однако, ничего подозрительного из рук в руки передано не было. Но после обеда, в гардеробе, одевшись и дружески тряся друг другу руки, представитель южного совхоза, на минуту утратив бдительность, обронил фразу, смысл которой мы поняли только позже: "Остальное, значит, почтой. Как всегда..."

Эта неосторожная фраза и заставила нас с особым вниманием отнестись к последовавшему вскоре визиту Меншутина на Центральный почтамт, где им были получены деньги по трем почтовым переводам сразу.

На следующий день, с санкции прокурора, мы не без удивления изучаем эти переводы. На одном из них имеется пометка отправителя: "Зарплата за ноябрь", а на другом: "Премия и зарплата за декабрь". На третьем никакой пометки мы не обнаруживаем, но переводимая сумма намного превышает остальные. Обратные адреса двух переводов оказываются мне знакомы. Один Принадлежит совхозу "Приморский", другой - тому самому колхозу, куда в свое время ездила Вера. Третий адрес нам незнаком и принадлежит какому-то виноградарскому колхозу в Грузии. Этот адрес пополняет нашу картотеку.

В тот же день по всем трем указанным направлениям, в адреса наших отделов там, направляются поручения оперативным путем, то есть не вызывая ни у кого опасений и подозрений, проверить в указанных колхозах и в совхозе финансовые документы на предмет выявления там сумм, выплаченных некоему гражданину Меншутину, а также причин этих выплат.

Вечером, когда мы, как обычно, подводим итоги сделанного за день, Эдик насмешливо говорит:

- Теперь вы, надеюсь, понимаете, почему один из моих клиентов в минуту откровенности имел нахальство мне сказать: "И при социализме можно жить, уважаемый Эдуард Монукович, надо только как следует изучить его законы". "Изучить его законы вам придется теперь, - говорю. - До этого вы изучали только щели в них". Вот, понимаешь, фрукт. Это вам не какой-нибудь квартирный вор или бандит. Это образованный, начитанный человек, тихий, вежливый и притом с бешеной предприимчивостью. Вот и ваш, думаю, такой. Только он не ласкается, не прячется, он всех учит. Это тоже неплохой метод. Даже опаснее других.

Да, мы с Валей это прекрасно понимаем. Тем более что мы ведь не новички, и с "клиентами" Эдика нам уже приходилось не раз сталкиваться.

- Машину, прохвост, купил, новую "Волгу", - говорю я. - В гаражный кооператив втерся.

- Семечки, - машет рукой Эдик. - Кого сейчас этим удивишь? Мы поглубже копнем. У него небось где-то и домик есть в два этажа, кирпичный, с садом, на маму и двух братьев оформленный. Километров эдак за сто от Москвы, в какой-нибудь живописной деревеньке Ракитино или Вертушино. Да у него и кроме домика кое-что найдется, поудивительней.

И мы готовимся ничему не удивляться. Хотя это и не каждый раз нам удается.

На следующий же день у меня и у Вали состоялись две весьма любопытные и важные встречи.

Валя занял номер в той же гостинице, что и представитель южного совхоза, и уже вечером познакомился с ним в кафе на третьем этаже, где тот, усталый и издерганный, вяло ужинал в пределах своих скромных командировочных средств. Сдержанный и суховатый Валя, если требовалось, мог превращаться в общительного и веселого человека. Вскоре за столиком шла уже вполне дружеская и доверительная беседа, ради которой в складчину была даже затребована бутылочка коньяку.