Малахитовый Лес - Влада Ольховская

– Ищите.

– Роман Андреевич, так гроза же…

– Ищите! – уже жестче повторил он. – Не сахарные, не растаете! Привлеките всех, у кого сегодня выходной, выплаты за это будут отдельные. Главное – найти ее!

– Понял, свяжусь с вами, как что-то станет известно.

Это если гроза не убьет связь окончательно – бывало и такое… А если это все-таки произойдет, Виктория тоже не сможет никому позвонить, когда окончательно придет в себя. Она будет в лесу наедине со стихией, на исходе дня…

Если она действительно одна. Не факт, что это худший вариант. Может оказаться, что она не одна – и ушла не по своей воле.

Вроде как для такой версии не имелось оснований, однако Роман не спешил отказываться от нее. Почему Виктория вообще попала в эту аварию? Только из-за дождя? Из-за расстройства? Или кто-то подстроил все так, что она не могла не врезаться в то дерево…

Тот же, кто отключал свет в ее доме, кто приходил к ней ночью. Они решили, что это кто-то из охранников действует по поручению Аллы. А если нет? Гадюки еще эти… Вдруг это личное? Кое-что полезное Алла все-таки сделала: выяснила, что родственники считают Викторию убийцей. Что, если один из них решил отомстить, используя отдаленность Малахитового Леса от привычного мира? Там, среди вековых сосен, нет ни камер, ни свидетелей…

Дмитрий Арский, возможно, видел человека, который устроил на Викторию охоту – и поплатился. Кто бы ни стоял за этим, он без сомнений покалечил человека, который ему ничего не сделал. Роман не желал и представлять, что он сотворит с той, с кем искренне хочет поквитаться…

Он должен был ей помочь. Их ссора, его обида, ее ложь – все это вмиг потеряло значение, позволив ему понять, что для него по-настоящему важно. И почему это осознание всегда приходит слишком поздно? Как издевка судьбы…

В маленьком кафе, пойманном в ловушку грозы, он не мог сделать ровным счетом ничего. Ему только и оставалось, что ждать.

Тори привели в себя ледяные струи дождя, льющиеся ей в лицо. Пробуждение было неприятным не только из-за этого: все тело пульсировало глухой болью, а ее еще и трясло, голова кружилась, ее тошнило, в глаза то и дело попадала кровь – вероятно, при аварии она рассекла лоб, и дождь теперь размывал алые капли. Аварию она помнила, но не представляла, что случилось дальше – и что с ней происходит теперь.

Ей почему-то не хотелось знать ответ. Это глупо – только дети прячутся от проблем под одеялом. Но Тори была сейчас не против оказаться ребенком, чтобы кто-то все решил за нее… Это вряд ли. Если бы ее просто вытащили из машины, ее бы укрыли от дождя и уж точно не стали бы так трясти. Похоже, ее куда-то несли – и заботы в этом не чувствовалось.

Ей нужно было как-то справиться. Потому что она всегда справляется сама – даже с тем, что ломает других.

Тори заставила себя открыть глаза, хотя смотреть на окружающий мир все равно было тяжело – капли дождя, перемешанные с кровью, ослепляли ее. Зато пробуждение заметил тот, кто ее нес. Он наконец остановился и бесцеремонно бросил Тори на землю. То, что под ней оказался пропитанный водой мох, смягчило удар, и все же головокружение усилилось. Совсем близко, в паре шагов от нее, раздался резкий высокий смех, от которого мурашки пошли по коже. Казалось, что такой звук способен издавать только шакал, но уж никак не человек.

Однако Тори не сомневалась в том, что хохотал как раз человек, она слишком хорошо его знала. Зоя… Конечно, Зоя. Она всегда становилась такой, когда безумие усиливало свою хватку. Получается, не было никакой ремиссии: то ли Николай наврал, то ли врачи ошиблись. Да и какая разница? Важен лишь итог.

Зоя точно вышла перед ней на дорогу, она не померещилась Тори. И в саду она была, и вокруг дома ходила. Она не просто сбежала от Николая, она смогла добраться до Малахитового Леса. Вот только у нее никогда не получилось бы сделать это самостоятельно, да и сейчас она вела себя странно. Значит, ей кто-то помогал… точнее, управлял ею. Но кто? Во всем мире у Зои только и осталось что семья, а никто из родственников не стал бы потворствовать ей в таком.

Тори наконец стерла кровь с глаз, кое-как села и осмотрелась по сторонам. Она без труда увидела, кто притащил сюда Зою – теперь этот человек стоял в паре шагов от Тори. Он, очевидно, и нес ее, а потом бросил. Прекрасно знакомый ей человек. Вот только от того, что это именно он, понятней не стало, удивление лишь усилилось.

– А вы что здесь делаете? – нахмурилась Тори.

За ней пришел Михаил – разнорабочий из поселка. Молодой, смешливый, не раз помогавший ей с домом. Все время оказывавшийся ближе, чем другие сотрудники, если задуматься… И никак не связанный с ней.

Вот только Михаил, очевидно, так не считал. Он смотрел на Тори со смесью ненависти и презрения, как на личного врага. И не было смысла льстить себе надеждой, что он просто случайно увидел аварию и решил спасти девушку, сидевшую за рулем. Если бы мужчина собирался помочь, он бы остался возле автомобиля и вызвал помощь. Но вместо этого он унес Тори, ненадолго потерявшую сознание, в глубину леса, за завесу дождя, туда, где никто не помешает ему сделать… Сделать что? Уж явно не то, что предназначено для посторонних глаз.

Зоя тоже была здесь, скакала вокруг них, промокшая, взлохмаченная, похожая скорее на одичавшую обезьяну, чем на человека. Она давно уже поддалась болезни, лечение скорее ненадолго усмиряло, чем спасало. И все же никогда еще она не выглядела так плохо… Похоже, Михаил накачал ее то ли лекарствами, то ли наркотиками. Но зачем ему все это? То, что он вообще знает про Зою, что сумел ее выкрасть, намекает, что он хорошо подготовился.

Но в чем смысл? В чем причина?

– Ты кто такой? – настороженно спросила Тори.

– Вот теперь ты задаешь правильные вопросы, – усмехнулся он. – Не узнаешь меня?

– Если бы узнавала, не спрашивала бы!

Тори действительно не сомневалась, что увидела этого человека в Малахитовом Лесу впервые. Когда они встретились, у нее и тени узнавания не было! Да и его имя на