Кормилица по контракту - Татьяна Александровна Бочарова

– Классный чувак, – уважительно произнес Кирилл, – у такого на лекциях не заснешь.

Валя тоже была в восторге. Ее решение поступать в колледж укрепилось окончательно. Тем более она будет не одна, а с новыми приятелями.

Выступление преподавателей окончилось. Началась запись на курсы. Это заняло немало времени. Когда дружная четверка вместе с Валей вышла на улицу, был уже поздний вечер.

– Вы сейчас куда? – поинтересовалась она.

– Отмечать пойдем, – со знанием дела ответил Кирилл. – Тут рядом отличная кафешка. Хочешь с нами?

– Не откажусь.

Они сидели в кафе, и Валя чувствовала, как с ее плеч падает груз несчастий и разочарований, которые ей пришлось испытать после приезда в Москву. Она снова ощущала себя девчонкой, вчерашней школьницей, еще не столкнувшейся в жизни ни с какими серьезными проблемами, полной радужных и наивных планов.

Время пролетело быстро, уходить не хотелось. Однако ребятам пора было по домам. Валя с сожалением простилась с ними, обменялась телефонами и договорилась встретиться в понедельник на первом занятии.

Она с нетерпением ждала наступления следующей недели, даже подготовилась к предстоящим занятиям – купила справочник по русскому языку и литературе для выпускных классов.

В школе с учебой у нее не слишком ладилось. Учителя жаловались матери, что девочка могла бы делать несомненные успехи, если бы была более собранной и усидчивой. Что поделать, этого Вале не хватало в первую очередь – ей вечно хотелось переключиться на что-нибудь новенькое, куда-то бежать, спешить. Одним словом, заниматься планомерной зубрежкой было не в ее стиле.

Но сейчас она вдруг почувствовала интерес и рьяно принялась штудировать справочник. Евгения Гавриловна отнеслась к проснувшейся в Вале сознательности с одобрением, даже переставила клетку с Петрушей из комнаты в кухню, чтобы тот не мешал своей трескотней грызть гранит науки.

В понедельник в пять часов вечера Валя отправилась на курсы. На ступеньках колледжа ее ждала вся компания. Алка за это время успела обстричь длинные волосы и теперь гордо потряхивала модной прической. Ксюша, по обыкновению, выглядела надменной, неприступной и щеголяла в новеньких джинсах. Молчунья и тихоня Оля по случаю начала учебы густо обвела глаза и впервые намазала губы. Совсем не изменился лишь Кирилл. Он по-прежнему оставался спокойным и доброжелательным, сплачивал школьных подружек и ненавязчиво руководил ими.

Валю все четверо встретили радостно и дружелюбно, по очереди чмокнули в щечку, наперебой поведали последние новости. Затем Ксюша отделилась и ушла в свою группу, а остальные бодро зашагали в аудиторию, где должны были проходить лекции.

Вечером опять тусовались в кафе, потом целый час гуляли по улицам, болтали, смеялись. Домой Валя возвращалась вместе с Кириллом – тот ехал к бабушке, которая жила неподалеку от дома Евгении Гавриловны.

Дорогой они разоткровенничались. Кирилл признался, что он давно и безнадежно влюблен в Ксюшу, а Валя, немного поколебавшись, рассказала ему про Тенгиза, Вадима и Антошку.

Кирилл слушал очень внимательно, не перебивая, а потом сказал:

– Вот почему ты пошла на психолога. Понятно.

– Почему? – удивилась Валя.

– По ребенку скучаешь.

Она подумала, что он абсолютно прав. После Антошки ей неосознанно хотелось быть поближе к детям, особенно к малышам, вот она и осуществила свое желание, как только подвернулся подходящий случай.

– Ты классная девчонка. – Кирилл улыбнулся и подмигнул. – Твой Тенгиз сам виноват. Хотя, конечно, жалко его, что и говорить.

– Жалко. – Валя вздохнула.

– Зато того, другого, совсем не жалко, – неожиданно резко произнес Кирилл.

– Почему? – не поняла она.

– Потому! Как он мог поверить во всю эту дребедень с фотографиями? Он же видел, какая ты!

– Какая?

– Честная. Прямая. Неспособная на обман. Я это ясно вижу, и он должен был.

Валя мягко усмехнулась.

– Он взрослый. А ты еще совсем пацан. Вы по-разному смотрите на одни и те же вещи.

– Никакой я не пацан, – обиделся Кирилл и замолчал, опустив голову.

Валя испугалась, что невольно ранила его, осторожно взяла за руку.

– Прости, я… не то хотела сказать.

– Да нет, не волнуйся. – Он поднял на нее глаза, серьезные, блестящие. – Просто я в свои неполные семнадцать как старик. Столько всего пришлось пережить. Думаешь, мне не хотелось умереть? Взять вот так и перерезать вены, как это сделал твой приятель. Еще как хотелось! Много раз. Но… не сделал. Мать становилось жаль. Чем она-то виновата, что я заболел? А насчет тебя и этого… Вадима – тут и думать нечего. Должен был понимать, с кем имеет дело.

– Наверное, – тихо согласилась Валя. – Но он не понял.

– Тем хуже для него. Ты еще встретишь парня. И Ксюшка встретит. И Алка. И даже Олечка, хоть она порядочная зануда. Выскочите замуж, и поминай, как звали.

– Хочешь сказать, девчонки тебя забудут? – возмутилась Валя.

– Конечно, забудут, как только у них наладится личная жизнь. – Кирилл пристально и спокойно посмотрел на Валю. – Кому я нужен? Урод, средний род.

– Дурак! – Валя несильно треснула его по лбу. – Идиот несчастный! Как ты можешь так говорить? Они в тебе души не чают.

– Ладно, ладно, убедила. Хорош драться. – Он засмеялся, правда, немного принужденно и вдруг остановился. – Мы пришли. Вот там моя бабулька живет.

– Пока. – Валя помахала ему рукой. – В следующий раз не говори ерунды.

– Не буду, – покладисто пообещал Кирилл и, повернувшись, зашагал в сторону сгрудившихся неподалеку высоток.

Валя смотрела ему вслед почти с нежностью. Благодаря этому несчастному и мужественному парнишке собственная боль, терзающая ее несколько месяцев, казалась не такой невыносимой. Валя впервые разрешила себе подумать о Вадиме – без ощущения вины, которой на самом деле не было, а, наоборот, с осуждением и даже легким презрением.

И вправду, как он мог – заподозрить ее в такой грязи, в корысти, не объясниться по человечески, не оставить ни единого шанса! А она до сих пор страдает по нему, стискивает зубы по ночам, чтобы не реветь, вздрагивает каждый раз, когда видит в толпе похожую высокую и темноволосую фигуру.

«Все. Баста, – твердо сказала себе Валя. – Я никогда не знала никакого Вадима. Его просто не было в моей жизни. Был Тенгиз. Он любил меня, но мы не поняли друг друга. Произошла ошибка, трагическая ошибка, которая стоила ему жизни. Но я перенесу это, а о Вадиме не стану и вспоминать. Пусть живет себе со своей Кирой, флаг им в руки!»

Евгения Гавриловна ждала ее с ужином.

– Что так поздно? – ворчливо поинтересовалась она.

– Погуляли немного с друзьями.

– У тебя уж и друзья завелись? – Тетка смотрела на Валю с удивлением, недоверчиво. – Быстро больно. Ну да слава