Мила Серебрякова - Проклятый дом

Розалия схватила подушку, и Натка резво выскочила в коридор.

– Чтобы через пять минут кофе был готов! Ты слышишь меня?!

Пока Розалия оглашала квартиру своим сиплым басом, Ката поспешила закрыться в спальне. На душе у нее скребли кошки: со всех сторон начинали к ней подступать уже знакомые страхи. Теперь Катарина опасалась за собственное будущее. Возникли сомнения: а правильно ли она поступила, сбежав в Россию из Норвегии?

Неудивительно, что после всего случившегося у Катарины нарушился сон. Ложась в постель, она подолгу не могла уснуть, таращась то в темный потолок, то в окно. А когда к девушке подкрадывалась дрема и окутывала ее своими объятиями, Катку начинали мучить кошмары. Снился ей особняк графа, темные длинные коридоры, куклы, клоуны и мохнатые чудовища. Разумеется, от подобных сновидений ей приходилось то и дело пробуждаться в холодном поту и, переворачиваясь на другой бок, ждать очередного периода забытья. Но сон не шел, определенно, он где-то плутал. Катка вертелась-крутилась, считала овец, козлов, баранов, но не ощущала ничего, кроме раздражения и жалости к самой себе.

Утром она чувствовала себя разбитой и подавленной. После бессонных ночей или ночей, наполненных кошмарами, ее целый день преследовала вялость. Не хотелось ничего делать: ни читать, ни смотреть телевизор, ни даже гулять с Дискеткой.

Розалия списывала апатичное поведение невестки на ее неудавшийся роман в Норвегии. Свекровь всегда изменяла своим многочисленным мужьям, в каждой поездке она умудрялась крутить амуры, посему и пребывала в полной уверенности, что и Ката неудачно развлеклась за границей «не с тем парнем».

А вот Натка, отлично зная истинную причину хандры Копейкиной, всячески старалась поддержать Катарину в трудную минуту. Она непрестанно шептала, что все обязательно образуется, что Катке нечего бояться и в скором времени поездка в Норвегию сотрется из ее памяти. Катарина в это не верила. Такое не может стереться, пожалуй, только в случае полной амнезии она сможет забыть о трагедии, разыгравшейся в мрачном замке. Но полная амнезия ей вовсе не нужна, следовательно, придется смириться и продолжать терзаться в гордом одиночестве.

Наталья зашла в комнатку Катки, держа в руке свернутые в трубочку листы формата А-4.

– К тебе можно? – спросила Наташка, топчась на пороге.

– Почему ты каждый раз спрашиваешь, разве я тебя когда-нибудь выгоняла? Садись.

Наталья села на край кровати:

– Я к тебе не с пустыми руками.

– Вижу. Что за листы?

– Я в Интернете полдня просидела, – зачастила Наталья. – Намучилась – жуть! Сначала не могла найти ничего подходящего, а потом компьютер завис. Представляешь, ни с того ни с сего.

– А сейчас как?

– Кто?

– Комп.

– Да с компом порядок, главное, я нашла, что искала. Возьми, прочитай, тебе будет интересно.

– Скажи своими словами, лень мне читать.

– Катка, не хандри. Здесь рассказывается одна легенда. Легенда! – повторила Наталья, понизив голос. – Мне кажется, она имеет отношение к твоим злоключениям в Норвегии.

Катарина напряглась:

– Говори, не интригуй.

– Короче, суть в том, что несколько веков тому назад в старинном замке появился призрак. Призрак без головы! Первыми его увидели кухарка с мужем. Якобы этот призрак ночью бродил по дому, издавая жуткие стоны. Утром кухарка обо всем рассказала королю, но тот ей не поверил и выгнал вон. И ее, и ее мужа. А через несколько дней призрака увидела младшая дочь короля. Она подняла в замке панику, но, когда все сбежались на ее крики, призрак исчез – растворился в воздухе. У девушки помутился рассудок, и ее заточили в башню, где она скончалась спустя несколько недель.

– Наташ, ты мне сказку, что ли, пересказываешь?

– А ты мне не сказку рассказывала, когда из Норвегии вернулась? – язвительно спросила Натка.

Ката опустила голову:

– Извини, но все это похоже на абсурд.

– Мне продолжать?

– Ну, ты же все равно не успокоишься. Продолжай.

– Когда призрака увидел король, у него случился сердечный приступ. Он умер в одночасье. И все! Призрак с тех пор в замке не появлялся.

– И в чем соль? Дочь сбрендила, папаша умер, кухарку с мужем выгнали, призрак исчез.

– Соль в том, что безголовый призрак существовал! Он был, понимаешь?

– А я и не утверждаю обратного, я сама его видела. Ты лучше скажи, как мне дальше жить, я ведь в неврастеничку превращаюсь! Сегодня ночью Парамаунт прыгнул на кровать, а я, как ошпаренная, вскочила.

– На ночь надо пить отвар пустырника.

– Это не выход.

– А если к врачу обратиться?

– К психиатру? Хм… У меня мелькала такая идея, но, боюсь, он меня не поймет. Нет, в то, что я – именно его клиентка, он поверит сразу, как только я расскажу ему о безголовом существе, а что потом? Врач начнет меня убеждать, что никакого безголового не было и в помине, предложит мне пройти курс лечения – таблетки, уколы и далее по списку. Не хочу в смирительной рубашке разгуливать!

Наталья развела руками:

– Остается один выход.

– Какой? – Ката всем телом подалась вперед, причем настолько резко, что Натка вздрогнула.

– Вернуться в Норвегию и попытаться во всем разобраться, – сказала она.

– Ты шутишь?

– Нет, я говорю серьезно.

– Я туда не вернусь. Никогда!

– Я же не сию минуту предлагаю тебе в дорогу собираться, пусть пройдет время, месяц-два, полгода, а потом можно…

– Прекрати! Уж лучше сразу к врачу пойти. Когда я домой возвращалась, поклялась, что больше никогда добровольно не приеду в Норвегию. Впечатлений от одной поездки мне хватит на всю оставшуюся жизнь. Ты сама бы не горела желанием посетить особняк графа повторно.

Наташа только вздохнула.

После короткой паузы Катарина вдруг спросила:

– Наташ, а ты мне веришь? Только начистоту: веришь или считаешь, что я преувеличиваю?

– Я тебе сразу поверила, – заверила ее Натали. – Хочешь, поклянусь?

– Не надо. Ой, Натик, мне бы сейчас развеяться, встряхнуться, не могу я в четырех стенах сидеть! А из квартиры выйти страшно.

«Веселье» пришло в квартиру Копейкиных само. Ведь, как известно, если Магомет не идет к горе, то гора идет к Магомету.

Розалия Станиславовна пригласила в гости некую Эльмиру Яновну. Экстрасенса.

Зачем свекрови понадобилась экстрасенс – Катка, хоть убейте, не понимала, но, зная взбалмошный характер Розалии, не сомневалась – та в очередной раз затеяла какую-то новую авантюру.

– Детка, – затараторила Розалия, проникнув в спальню своей невестки. – Ты обязана присутствовать на сеансе Эльмиры! Она – лучшая, поверь мне на слово.

– Зачем вы ее позвали?

– Мне ее порекомендовала Анна Яковлевна.

– А кто такая Анна Яковлевна?

– Хорошая знакомая Инги Францевны.

– Понятно, – протянула Катка, не имея понятия, о ком идет речь. – Так зачем она здесь?

– Для проведения сеанса. Ты не ослышалась: Эльмира согласилась почтить наш дом своим визитом и сообщить мне, когда наконец я выйду замуж.

У Катарины отвисла челюсть:

– С ума сойти!

– Вот и я говорю – с ума сойти и не вернуться. Вставай, хватит валяться на постели, дуй в гостиную, сейчас Эльмира попьет кофе, и мы приступим.

– Может, вы приступите без меня?

– Вставай! Мне нужна моральная поддержка близкого человека.

– Пусть вас Натка поддержит.

– Мне нужна двойная поддержка! Давай, детка, шевелись. Не заставляй меня прибегать к ненормативной лексике. От тебя требуются сущие пустяки: сунь ноги в тапки и выйди в гостиную. Разве я многого прошу?

– Хорошо, я приду.

– Вот и славненько. Да, кстати, перед тем как ты выйдешь из спальни, будь добра, накрась губы. И глаза подведи. Не забудь накрасить ресницы. И пудры не жалей, ты очень бледная. Резинку с волос снять! Детка, если у тебя останется время, накрась ногти. Твой маникюр меня бесит. И помни: на все про все у тебя ровно десять минут.

– «Твой маникюр меня бесит!» – передразнила свекрищу Катка, оставшись в одиночестве. – Я вообще не обязана развлекать экстрасенсов, а уж тем более не обязана выслушивать их пламенные речи.

Но, несмотря ни на что, Катка подошла к трюмо, стянула с волос резинку и, вооружившись расческой, кисло улыбнулась собственному отражению в зеркале.

Спустя полгода Катарина пришла в себя. Она перестала вздрагивать от шорохов и резких криков, у нее нормализовался сон, она стала улыбаться, и жизнь уже не виделась ей в серо-черных тонах.

Каждую неделю Катарина ходила в церковь, ставя свечки за упокой душ убиенных Дмитрия и Татьяны. Она часто вспоминала Пучковых. В основном вечером, перед сном. И, хоть Катарина понимала, что она ни в чем не виновата, ее не покидало чувство вины. Мысленно она просила прощения у Тани с Димкой. Каждый день. На протяжении всех этих шести месяцев.

Сразу после старого Нового года, четырнадцатого января, в гостиной Копейкиных раздался телефонный звонок. Розалия, как обычно, заорала: