Лариса Соболева - Месть без права на ошибку

– Жена, – ответил Сергей, проследив за взглядом. – Давай пошлем все к черту и уедем?

Вера рассмеялась, взяла Сергея за руку и увела в зал. Илья понял: о нем и Любе шла речь, в тот момент и взошли ростки ненависти к Сергею. Весь вечер он старался не смотреть на Веру, голова сама поворачивалась в ее сторону. Не выдержал, пригласил на танец. Кто-то танцевал с его женой – ну, это подхалим. Когда Илья дотронулся до тонкой талии, а Вера положила обнаженные руки ему на плечи и подняла глаза, понял, что хочет ее, хочет на патологически-животном уровне. Ничего подобного с ним не случалось! Жене изменял со спокойной совестью, но отвращения к ней не питал, не стыдился ее, и вдруг – переворот. Ни одна женщина не вызывала таких эмоций, какие пережил, танцуя с Верой. Это пугало. От напряжения лоб покрылся испариной, к счастью, танец закончился, он проводил Веру на место, поцеловал руку, тонкую руку с нежной кожей и голубыми жилками, с длинными заостренными пальцами…

Дома Люба бесилась! Замечено было все: с ней, Любой, не танцевал ни разу, вниманием не баловал, был мрачный, с очередной подстилкой Сергея топтался, обнимаясь, и даже ручку чмокнул ей не так, как всем. Подобные ссоры обычно заканчивались сексом, правым оказывался Илья, Люба под давлением его аргументов – виноватой. На сей раз он демонстративно повернулся к жене спиной, накрылся одеялом и сделал вид, что заснул несправедливо оскорбленным. Не было желания прикасаться к жене. Потом в мыслях он научился представлять себя с Верой, а на деле обнимать Любу.

Илья зорко следил за развитием отношений красивой пары – как о них говорили, подозревая, что это ненадолго. А они ссорились, и всегда по вине Сергея. Вера не закатывала истерик, а просто уходила. В один из таких моментов Илья догнал ее и довольно было вопроса – что случилось? – чтобы голова Веры оказалась на его груди. Обнимая плачущую девушку, он утешал ее, и одному богу известно, что в нем бурлило. Повез Веру к маме, предложил выпить шампанского на брудершафт, с собой была бутылка. Выпили. Сначала он едва коснулся губами губ Веры, но вдруг занесло, Илья схватил ее голову руками и прилип к губам. Она еле вырвалась, возмущенно выкрикнув:

– Не смей никогда!

Их отношения стали предельно натянутыми, но говорили друг другу «ты». Один раз все-таки он заполучил ее…

Подъезжая к ботаническому саду, заметил Веру сразу, она бросается в глаза, стояла, прислонившись к стволу каштана.

– Садись, – открыл он дверцу, не выходя из машины.

Илья крутил руль и косился на нее, не виделись-то год. Совершенно не изменилась, только чуточку похудела, в глазах появилась печаль, чего раньше не было, но это делало ее еще и загадочной.

– Куда ты меня везешь? – спросила она.

– Ищу безлюдное место. Я не могу свободно общаться с женщиной на виду у всего города.

Дальше ехали молча. Рядом с ней он чувствовал себя по-идиотски: руки и колени дрожали, учащенно билось сердце. В заброшенном сквере на окраине города Илья остановил машину, повернулся к ней корпусом:

– Слушаю тебя, Вера. (Вот не получается такой интонацией сказать «Любаша»).

– Мне нужны деньги.

– Сколько? – Начало ему понравилось.

– Две тысячи долларов.

– Сколько?! – А сумма ему не понравилась.

– Две тысячи баксов. Пока.

– Пока?! – обалдел он. – В таком случае разреши поинтересоваться, зачем тебе такая сумма, раз ты просишь…

– Не прошу, а требую.

– Ого! Требуешь! Так зачем?

– Я же не спрашиваю, зачем ты так много воруешь. Тебе надо? Воруй, но поделись с ближним. Ты мне должен за моральный и физический ущерб.

Илья выжидал, что она еще скажет, на душе почему-то стало спокойно, колени и руки перестали дрожать. Дождался:

– Ты, наверное, не помнишь, где потерял свой крест?

Не помнил. Такой крест – единственный в мире. Коралловый, внутри полый, закрывался завинчивающейся золотой пробочкой с ушком, через которое протягивалась цепочка. Пустота внутри заполнялась, по преданиям, ядом во времена наших прапрадедов и, когда владелец креста попадал в плен, у него была возможность уйти из жизни с помощью яда. Историческая ценность. Это не все. Крест обвивали золотые ветки китайской розы с листиками и колючками. Внутри цветков можно увидеть тычинки, но уже с помощью лупы. Это шедевр ювелирного искусства. Илья гордился им.

– Думаю, твоя жена его сразу узнает. А потерял ты его у меня.

– Шантажируешь? Вера, детка, я непотопляемый. (Она улыбнулась, наклонив набок голову, как бы любуясь идиотом, а Илья рассмеялся.) Не надо меня пугать, не боюсь. Ты хоть понимаешь, что я тебя в порошок могу стереть?

– Не сотрешь. Твоей ревнивой жене скажу, что крест ты подарил мне, что я твоя любовница. Мне она поверит, не сомневайся. А если понадобится, все узнают и остальное, уж я постараюсь растрезвонить.

Этой Веры он не знал. Раньше ее хотелось обнять, защитить, теперь перед ним – красивая, расчетливая, наглая хищница.

– А доказательства? Кроме креста? Какие у тебя доказательства «всего остального»?

Илья поставил локоть на руль, подпер подбородок ладонью и любовался ею. У многих глаза зеленые, у многих губы пухлые и зовущие, брови вразлет, волосы роскошные, а фигура статуэтки – это всего лишь обозначения деталей. Но есть еще что-то, выделяющее из тысяч красивых женщин одну.

– Не докажу? А скандал? – оживилась Вера, полагая, что здорово пуганула Илью. – Вовек не отмоешься. Карьера твоя пошатнется все равно, а ты у нас честолюбивый. И жена тебя с кашей съест. Согласись, твое семейное благополучие и карьера стоят гораздо больше.

Стерва. Скандал она, конечно, может устроить, только у нее вряд ли есть подтверждения. Крест? Да, с Любашей будут проблемы, с тестем тоже – он московская акула, хребет перекусит на раз. Не проблемы, а проблемищи будут с тестем, чтоб он… Безупречную репутацию подмочить Вера тоже может, но дело в другом: как паук, Илья чувствовал, что муха в его руках, надо лишь найти нужную паутинку.

– Я хочу тебя, – вдруг ни с того ни с сего сказал он.

Вера вздрогнула, на мгновение на ее лице появилась растерянность, потом она слегка наклонилась к Илье и зло прошипела прямо ему в лицо:

– А я тебя – нет.

Илье захотелось ее ударить. Змея. Пришла дразнить. Не боялся он ее, нет. Горе-шантажистка, с этим как-нибудь справится. А вот она ему нужна – факт. Как воздух, как сигарета, как кусок мяса, наконец. Понял одно: ему не отделаться от нее, рядом нет, но всегда с ним – так до психушки недалеко. В Москве ходил к психологу (дома не мог позволить такую роскошь, вдруг узнают). И что тот? «От любви еще не придумали терапии». Кретин. Какая там любовь! Это что-то сильнее банальной любви, это «что-то» сожрет его, если не принять мер.

– Вера, у меня нет таких денег, – тянул он время.

– Не смеши!

– С собой. Я подумаю, мы с тобой встретимся еще…

– Нет, дорогой, завтра гони деньги.

– Завтра не могу, делегация из Америки приезжает. Завтра никак, при всем желании.

– Тогда в пятницу. И никаких – «в пятницу не могу». Иначе я твою жизнь превращу в ад.

– В пятницу? Думаю, часам к девяти вечера освобожусь.

– В пятницу в десять вечера, – дала она еще час, – у входа в центральный парк. С деньгами и, как говорят, без фокусов. Вези меня обратно.

На лице Ильи играла улыбка, до пятницы он придумает, как быть.

Время подходило. Из клуба Илья отчалил по-английски, сел в машину и набирался решимости. А что тут думать? Самое простое решение: она пошла напролом – хорошо, он поступит так же.

Заглушив мотор у парка, несколько минут ждал, даже испугался, что Вера не пришла, но вдруг из темноты отделилась женская фигура. Не столько узнал, сколько почувствовал: она. Пряталась, не доверяет. Заныло внутри, отдаваясь внизу живота – с этим пора покончить раз и навсегда. Она села рядом, не закрыв дверцу авто, протянула ладонь:

– Давай.

– На, – кинул ей конверт, – здесь пятьсот баксов.

– Мне нужно две штуки. Я непонятно объяснила?

– Так вот, теперь ты слушай. Это, – указал он глазами на конверт, – плата за твои «ущербы». Не думай, что я испугался, уничтожить тебя с твоими доказательствами – раз плюнуть. Ты просто не понимаешь, девочка, с кем связалась. Знаешь, что такое психушка? Нет? Вера, детка, тебе не надо знать. А если хочешь полюбопытствовать, давай съездим туда на экскурсию. Уверяю, тебе не понравится. Крест? Разве ты не могла его украсть? Моя жена поверит мне, потому что любит меня. Поверит, поверь мне. Не отрицаю, сначала она закатит скандал, а потом окажется виноватой и будет просить прощения. Так уже было не раз. У меня есть власть и деньги. У тебя – ничего. Конечно, Вера, правда на твоей стороне, но это знаю я и Черемис, а он сделает, как скажу я. Тебя легко объявить шантажисткой-вымогательницей или сумасшедшей. Что до меня – скандальная слава и образ жертвы…