Ольга Лаврова - Букет на приеме

-- Когда они наконец отозвались, Артем Степанович?

-- Когда я про такси сказал. Сообразили, что человек посторон-ний, хозяев не знает, можно голос подать. "Не кричи, говорят, шеф. Сейчас решим". "Гур-гур, -- по-тихому, а потом мне. -- Валяй в машину, спускаемся". Видно, все главное они уже... обтяпали.

-- Вы с ними по пути разговаривали?

-- Вначале немного пособачился. "Гони на Преображенку". А у меня спаренный заказ: "Петуховых доставить на Арбат и рядом, со Смоленской, забрать следующих пассажиров. На Преображен-ку, говорю, не с руки. Задний на дыбы: "А ну, трогай!" -- и обложил, конечно. Вот, говорю, история! А обещали тихих ста-ричков. Тут толстый ухмыльнулся: "Приболели, говорит, наши старички, пусть полежат". Погано так сказал... Короче, едем, и зло меня берет. Везу блатных лбов, времени в обрез, заказ на Смолен-ской горит. И подпер момент -- понял, что дело не чисто.

-- Почему поняли?

-- Не знаю. Что помню -- все ваше. Сочинять мне теперь... -- он разводит руками.

-- Хорошо. Поняли, смекнули, уловили. Важно, что уловили правду. Дальше?

-- Дальше махнул на красный свет. Жду свистка -- свистка нет. Проворонил начальник. Превышаю скорость -- опять ничего. Качусь как заколдованный.

Томин хмыкает.

-- Знаю, что непохоже. Но так. Попробовал сунуться под знак, который недавно повесили...

-- Вы хотели, чтобы вас задержали?

-- Ну да. Выложу свои сомнения, пусть решают. А толстый вдруг уставился на меня: "Чего ты, говорит, шеф, вытворяешь? Так недолго прав лишиться!" И все мои нарушения перечел по пальцам. Выходит, между собой перебранивались, а тем временем все до тонкости замечал. Шофер он! Простой пассажир не заме-тит.

-- Отлично, Кирпичов! -- оживляется Пал Палыч. -- Это пригодится!

-- А в чем заключалась суть перебранки! Можете дословно?

-- Суть -- этажей побольше.

-- Не бывает чистого мата без примеси информации! -- воскли-цает Томин.

Кирпичов прикрывает глаза, стараясь вспомнить.

-- Пожалуй, разбирались, кто виноват: они или сам.

-- В чем виноват?

-- Похоже, не все там вышло, как Сатанюк велел... но не ручаюсь...

-- А что же? Что не вышло?

-- Потом, Саша, -- останавливает Пал Палыч. -- Я знаю. Так, полагаете, шофер? Собственник?

-- Скорей -- профессионал. Выражения некоторые... не люби-тельские, в общем...

-- Продолжайте, пожалуйста.

-- Да, кажется, все.

-- Нет-нет, Кирпичов, не ставьте точку! -- вскидывается То-мин. -Что-нибудь еще да промелькнуло!

Знаменский поддерживает:

-- Например, слова, которые вас напугали: "Надо перемолвить-ся с любителем леденцов". Они же шли в определенном контек-сте?

-- Да, верно... погодите... о чем же перемолвиться?.. Сейчас попробую по порядку. Значит, стал я звонить в "Букет", чтобы отдать заказ на Смоленской -- не успевал уже. А кнопку вызова заело -- то контачит, то не контачит. Толстый спрашивает: "Что, шеф, будешь делать, если механика откажет?" Кнопку, говорю, и сам починю. "Ну, а если, говорит, трубку разобьешь, тогда обязан на ремонт ехать?" В общем, начал чего-то рассуждать про нашу работу...

-- А что вы ответили на вопрос о трубке? -- повинуясь какому-то импульсу, любопытствует Пал Палыч.

-- Что, мол, смотря по обстоятельствам. Могу и без рации смену доработать, главное -- план... Да, так вот где-то здесь они Сатанюка и помянули. Я только кончил с "Букетом" -- дозвонился все-таки -- и как раз слышу: "Надо на этот счет с любителем леденцов перемолвиться, идейка ничего себе". Но какая идейка -- прослу-шал...

* * *

Допрос Кирпичова окончен. Знаменский и Томин выжали из него все "досуха".

С полчаса назад "шестым чувством" ощутив перелом в деле, к друзьям присоединилась Кибрит.

Кирпичов собирается уходить. Он выговорился -- и поник, осунулся, руки мнут кепку.

-- Напрасно вы так тревожитесь, -- успокаивает Томин. -- Ведь они понятия не имеют, что вы их подозреваете, что видели, куда они пошли. Разве нет?

-- Если черепушка варит, то нет... Ошибку я допустил. Сунули рубль с мелочью. Я их -- в карман, будто так и надо. Одно было на уме -- успеть их выследить. Но они-то могут сообразить: недопла-тили шоферу шестьдесят копеек, а он смолчал, -- что за притча!.. Боюсь, обойдутся мне эти шестьдесят копеек...

-- Мы будем спешить, Артем Степанович, -- обещает Знамен-ский.

Кирпичов обводит всех взглядом и уходит, сутулясь. Некоторое время друзья молчат.

-- И все-таки есть в его показаниях... -- произносит Томин.

-- Знаю, что тебя смущает. Хорошо, что Зина забежала, помоз-гуем вместе. Вводится новое условие задачи: у Петуховых ожида-емых тысяч не нашли...

-- Нет?

-- Нет. Их и не было.

-- Вообще не было?!

-- Да, Зиночка, вообще. Потому Кирпичову и недодали шесть-десят копеек. Вы заметили, что в юридических документах не встречается формулировка "общеизвестно". Пишется иначе: "По делу установлено". А по делу Петуховых существование денег не было установлено. О них было "известно"!

-- Паша... наверняка?

-- Абсолютно. Петухов тут уже корчился. Вот подтверждение -- звонили с почты насчет знаменитых переводов. Полюбуйся.

-- Ну и ну... -- поражается Томин. -- Стыдобушка!

Кибрит берет у него листок, читает вслух:

-- Двадцать рублей, пятнадцать, двадцать пять...

-- Угу. Любимым родителям на мороженое.

-- Удивляюсь, Саша, как ты их не раскусил! Все поддались гипнозу "общеизвестного". Не живи ты в том же доме, я над каждым бы словом ставил вопросительный знак. А так принял на веру миф о деньгах, о машине, о Петухове, большом полярном начальнике. Хабаров мне утром расчудесно описал тамошнее житье-бытье Бориса Афанасьевича. Мелкая сошка, к тому же неудачливый картежник.

Кибрит крутит на тонком пальце обручальное кольцо.

-- Эта парочка -- толстый и рыжеватый -- с пустыми руками. Вы охотились на сытых волков, когда надо охотиться на голодных. А голодные волки -- что, Шурик?..

-- Рыщут за добычей, моя радость. И хотя, конечно, я болван, но ловить-то их мне!

Звонит внутренний телефон.

-- Да?.. Здесь. -- Знаменский передает трубку Томину.

Тот слушает короткое донесение.

-- Подтвердилось: Николай Петров две недели назад покинул Тулу, -сообщает он.

-- Кто это -- Петров? -- спрашивает Кибрит.

-- Один из грабителей, Кирпичов опознал его по фотографии. Но о втором сведений с мизинец. Вероятно, шофер. Круглоли-цый, курносый. Глаза навыкате, склонен к одышке...

-- Странный интерес к радиотелефону, -- добавляет Знаменс-кий. -Пустобрех или с прицелом?

-- Какой же прицел, Пал Палыч, -- недоумевает Кибрит. -- На волне "Букета" сообщать друг другу о злодейский замыслах?

-- Помолчите-ка немножко. -- Томин уходит в себя и повторя-ет медленно, как заклинание. -- Лет сорока пяти, толстый, призе-мистый... смахивает на мопса... шофер... Шофер лет сорока пяти, лицо круглое, курносое, добродушное... толстый... одышливый... Толстый шофер... Кажется, ты, Зинуля, утверждала, что мне никогда не изменяет память?

-- Кажется, да.

-- Изменила. Что-то зудит в голове, а что?.. Толстый шофер... толстый шофер...

-- Толстый шофер, похожий на мопса. -- Кибрит очень хочется, чтобы Томин вспомнил.

-- Еще раз.

-- Толстый шофер, похожий на мопса... интерес к радиотелефо-ну.

-- Погоди с телефоном. -- Томин обхватывает голову руками и шепчет. -Толстый... шофер, похожий... на мопса... Интерес к радиотелефону! -- Он вдруг срывается звонить по внутреннему. -- Степан Ильич, Томин... Спасибо, помаленьку. Вопрос такой. Месяца четыре назад нам передали материал по поводу одного проходим-ца, работавшего под таксиста... Да-да, потом заглохло. Мне необ-ходимы его приметы... Очень срочно, Степан Ильич! Жду. -Прикрыв трубку ладонью, он наспех рассказывает. -- Люди зака-зывали машину, чтобы ехать на вокзал или в аэропорт. Минут за пятнадцать до срока появлялся человек и сообщал, что такси попало в аварию, а водитель -- его приятель -уговорил подбро-сить клиентов на своей машине. Клиенты, естественно, рассыпа-лись в благодарности, быстро грузили вещи и отбывали. А следом являлось заказанное такси, целое и невредимое. -- Его прерывает голос в трубке. -- Да?.. Хорошо, зовите Володю. -- Снова обращается к Знаменскому и Кибрит. -- С пассажирами наши позже беседовали, номер машины никто не помнил, но, по-моему, говорили, что не московский. Расплачивались с этим ловкачом, накидывая, естественно, "за любезность".

-- Но как удавалось перехватывать заказы? -- спрашивает Кибрит.

-- Предполагали наводчика среди таксистов... Если тот ловкач был толстым мопсом и если решил вернуться к прежнему промыс-лу... Тогда действительно интерес к радиотелефону... Алло, Воло-дя? -- встрепенувшись, кричит Томин. -- Тебе объяснили, в чем... Слушаю... Та-ак... Знакомые черты, очень рад... А что такое? -- Он долго слушает, мрачнея. -- Понял.

-- Шурик, он?

-- Приметы совпадают.

-- Отчего ж ты скис?

-- Есть неприятное обстоятельство. Володя тогда опросил всех пассажиров, кроме одной пары. Пожилые люди, которым по состоянию здоровья была рекомендована Прибалтика. Продали дом с садом в Крыму, в Москве останавливались у дальних родст-венников. Ехали наудачу: "Осмотримся, выберем себе тихое мес-течко, обязательно напишем..."