Сергей Черняев - Брат Солнца

  - Артем Вереницын… - с трудом, без единой буквы «р», проговорил Артем, потому что во рту у него стало так сухо, что язык прилип к небу. – Я из города, дачник.

  - Давно здесь?

  - Третий день.

  - Вот-вот, - сказал Куканыч. - А я думал, - чего это он приехал? В гости к нему пришел с подарками, расколоть его хотел. А он – бац! Дело сделал, - и теперь – в момент свинтит! У Артема ноги стали прямо ватными от этих слов.

  - Помолчи, Витька, - снова встрял в разговор Анатолий Михалыч. - на себя наговаривай, на других не гони.

  - А в самом деле, - спросил следователь Серега. - Где вы были вчера вечером и ночью?

 Артем припомнил вчерашний творческий взлет и свой рассказ, и ему стало стыдно за все, чем он вчера занимался, а, главное, он понял, что никакую правду он из себя, особенно в присутствии Куканова, сейчас выдавить не сможет.

  - Я… - сказал он и почувствовал, что краснеет, - ходил на рыбалку… Заснул на берегу… Вернулся в десять или в одиннадцать, в дождь, потом спал…

  - Оружие в доме есть? – спросил Серега.

  - Нет.

  - Так! – сказал областной следователь. Что-то мне всё это не нравится… Вообще всё, с самого начала… С самого 1917-го года… Давайте-ка, мужики, разойдемся по домам. Вот ты, Бондарев, - сказал он участковому, - сходи с молодым человеком, посмотри как он живет, расспроси его, если есть чего записать – напишите объяснение. Вы, ребята, - обратился к местным следователям, - по соседям. А я поработаю вот с этим свидетелем, - показал он на Анатолия Михайловича, - Он, я вижу, не местный.

 При этих словах Костька дернулся было вперед и хотел сказать что-то в духе «Да мы тут вообще не в теме, начальник…», но Анатолий Михайлович осадил его:

  - Все нормально, Костя, что я – следователя не видел?

 Когда все разошлись, они пожали друг другу руки; областной следователь присел на бревно рядом с Анатолием Михайловичем и негромко сказал:

  - Ну, здравствуйте, гражданин Бусыгин…

  - Здорово, Саня.

  - А говорили, ты в монастырь подался…

  - Шутили, наверно… Да я подался бы, если б меня кто взял…

  - Ну и как ты?

  -Да вон… В Луговом живу у одной… библиотекарши…

  - Ну, ты любил у нас книжки-то почитать… То, понимаешь, с Буниным его застукают, то  Бердяев у него из сумки торчит, а то Честертон какой-нибудь… А там что, есть библиотека?

  - Да, ее стараниями… Даже Интернет…

  - Небывалое дело… Работаешь?

  - Да по всякому… Сейчас в отпуске, - вон с пацанчиком одним по хозяйству людям помогаем, а так – охранником в супермаркете…

  - Просто охранником – и все?

  - Ну да.

  - Да тебе полком надо командовать! А ты – охранником!

  - У нас не то что полка… взвода такого не наберешь, чтоб я им командовать смог.

  - Да уж… Ты философ у нас был.

  - Слушай-ка, ты ведь в областном следственном комитете, наверное?

  - Да.

  - Тогда что ты тут делаешь? На районе не справляются?

 Саня махнул рукой.

  - Пойдем вон к речке, я тебе объясню.

 Они прошли через прогон к старице. Там Саня закурил и сказал:

  - Фигня это дело. Никакое это не покушение, а лажа какая-то.  Он сидел в туалете в час ночи, молния была, а потом гром, - и сразу пуля пролетела. Он затаился сначала, а потом  рванул в дом. Там замок заело во входной двери. Мы проверили, - там пружинка надломилась, заводской дефект. Он и раньше заедал. Депутат, конечно, перенервничал, думал, сейчас второй раз пальнут, заорал, - но ничего, - открыл. Ну, что думаешь? Киллер?

  - Странновато для покушения… Киллер жертву видеть должен… А тут ночь, дождь, темень…

  - Стреляли, похоже, с приличного расстояния, - метров сорок - это ночью-то!

  - Пулю нашли?

  - Нет, вон за сортиром кусты, она срикошетила неизвестно куда.

  - Ствол?

  - Тоже загадка. Стреляли не с участка, - там кругом трава высокая, - след бы остался. Скорее всего, вон оттуда, с дороги. Дальше там кусты, а еще дальше - вода. Но ствола нет, и гильзы нет, вообще ничего нет - вот в чем юмор. По идее ствол сбросить должны, – ствола нет. Гильза должна остаться, - и гильзы нет! Он что ее, в темноте искал?

  - Ну и что ты думаешь?

  - Знаешь, судя по тому, что меня вытащили, сюда привезли и под камеру поставили, и в титрах еще напишут: следователь областного следственного комитета, - расследовать тут нечего - это просто пиар.

  - Сам, что ли, стрелял?

  - У него «Сайга». И вчера он на речку практиковаться ездил, - смекаешь?

  - Но есть если на этот счет экспертизу проводить, то…

  - Нагнется экспертиза…

 - А дырки какие?

  - Похожие… Но по ним трудно что-то сказать, - вагонка хрупкая, вроде бы дырка гладкая должна быть, но там сучок вылетел в одной доске, а вторая гниловата, в расщеп пошла, там пальцем ткни – такая же дырка останется. Короче, эксперт местный это дело забраковал. Может, в области бы лучше сделали, но там и без этого работы хватает. В общем, думаю - пиар… Но если это как самострел раскручивать, - нас, сам знаешь, - по головке не погладят… Бодаться придется… Ну или еще вариант, - кто-то из Трешкинских его невзлюбил, поругался, - взял ружье и бабахнул. Эмоции выплеснул.

  - Вот это на местных похоже, у нас в Луговом был случай, - собака одного за ляжку тяпнула. Хозяин – собаку защищать, - вроде тот к ней пьяный лез, так тот с хозяином полаялся, а вечером подкараулил его и пальнул. Сидит теперь. А таких тут полрайона.

  - Убил?

  - Дробью серьезно поранил.

  - Ну… может и так. Тут, правда, конфликт нужен, - а его, вроде, не было. Но уж никакое это не покушение на представителя власти связанное с его профессиональной деятельностью…

 Минуту они помолчали.

  - Да, я бы так не смог, - сказал Анатолий Михайлович, задумчиво.

  - Как?

  - На камеру одно сказать, а думать совсем по-другому.

  - Прости, Толян… все так живут…

  - Да… И что теперь?

  - В смысле?

  - В смысле, как следствие пойдет?

  - Как обычно, - оформим бумаги, сложим в папочку, папочка свое отлежит – и дело приостановим. Ну, если не вылезет что-нибудь серьезное. Или, может, если грохнут его.

  - А что так пассивно, на вас разве не давят?

  - Да хрен их поймешь, давят они или не давят… А тут в районе и людей-то нет, работать некому… На бензин на выезд из своих кровных скидываются! И кто штаты нам поурезал и расходы кто сократил – не такие ли орлы? – Он кивнул на Брезгуновский дом. Нет уж. Убьют – приходите… Хотя, знаешь, тут и тяжкие лет по десять расследуют… Да ладно, Толик, ты не переживай… Все идет по плану…

  - Ага… По плану… Ну что, Саня, - вздохнул бывший следователь Толик. - Давай! Успехов!

  - В чем? – засмеялся Саня и они пожали друг другу руки.

  - Да в чем хочешь! В личной жизни, например...

  - Вот за это спасибо! И тебе…

 На том они и расстались.

 Когда через день Анатолий Михайлович с Костькой снова заехали в Трешкино по своим делам,  у дома Брезгуновых их уже ждали. Черноволосая и стройная, несмотря на возраст, женщина бросилась чуть ли не под колеса Костькиного жигуленка, и, не обращая внимания на  ругань владельца, совершенно спокойно, даже как-то намеренно холодно обратилась к Анатолию Михайловичу:

  - Прошу вас, зайдите к нам, - у нас есть к вам дело.

  - Дело? – нахмурился Анатолий Михайлович. Это слово, произнесенное в определенном тоне, напомнило ему о прошлой жизни, возвращаться к которой он был не намерен. – Я делами не занимаюсь. Мы едем колоть дрова. Если вам по хозяйству чего нужно – это пожалуйста.

  - Это будет серьезное предложение, Анатолий Михайлович, нам вас рекомендовали…

  «Чертов Саня», - подумал бывший следователь и сказал:

  - Давайте пройдем в дом, хотя я навряд ли смогу вас чем-то порадовать…

 В доме они поднялись на второй этаж. Там, в бревенчатом, а-ля-рюсс, холле, в глубоком кожаном кресле сидел депутат Брезгунов и задумчиво смотрел телевизор с выключенным звуком.

 Для депутата он выглядел простовато. По его вытянутому тяжеловатому лицо трудно было угадать доступную ему глубину мысли. Казалось, он может сказать что-то умное и точное, а может ляпнуть неописуемую глупость. Он казался ленивым – и готовым к действию, по крайней мере, к защите. Он был непохож на депутата, - но он им был.

  - Иван! – нервно окликнула Брезгунова женщина, - он пришел.

 Иван поднялся с кресла, поздоровался и жестом пригласил Бусыгина сесть в кресло напротив. Тот отказался, побоявшись испачкать дорогую мебель, и присел на краешек табуретки, стоявшей у стены.

 Хозяева переглянулись и Брезгунов заговорил.

  - Анатолий Михайлович… Я попал в очень трудную ситуацию… В меня стреляли… Я вызвал милицию и задействовал возможные связи. Но они даже не шевелятся… А где-то ходит убийца… И может вернуться…

  - Хотите совет?

  - Не очень… Но совет может пригодиться.

  - Тогда просто уезжайте.