Фридрих Незнанский - Дурная слава

— Скажите пожалуйста! Что уж за возраст такой — сорок лет.

— Для легкого романа с ветераном Второй миро-ной, может, и не возраст. А для работы в частной клинике — критический. Через пару лет тебя, старую вешалку, вообще никуда не возьмут. Если откажешься, значит, ты полная дура.

— Ты все же выбирай выражения-то, — попробовала обидеться Наталия Сергеевна.

— Да ладно тебе! Сколько мы с тобой вместе проработали? Ты для меня как сестра. Младшая.

— Вообще-то я тебя на пять лет старше!

— Это по паспорту. А по жизни…

Вот вам результат демократических свобод, распространенных в научных учреждениях!

— Короче, подготовишь подробное резюме, форму я тебе дам, его рассмотрят, и я тебе позвоню.

Анкету на пяти листах Наташа заполняла часа два. Изумляли графы: «Имеете ли вы автомобиль?», «Есть ли у вас водительские права?».

«Ха, у меня в этой стране вообще никаких прав нет, кроме права помереть по-тихому», — комментировала она про себя. И зачем им автолюбители? Попутно заниматься извозом? Или это проверка уровня моего благосостояния? Впрочем, дальше шел конкретный вопрос о заработной плате на текущий момент. Кроме того, выяснялись финансовые запросы претендента. Катерина посоветовала завысить истинный уровень зарплаты раза в два, «а то даже неприлично» и требовать минимум тысячу долларов.

— Но ты говорила, что дадут пятьсот.

— Ну и что? А ты проси больше. Это как на рынке.

М-да, трудно человеку из времен социализма торговать своей квалификацией, которая к тому же пока еще не проверена в деле. Но Наташа послушалась. Катьке виднее.

Через неделю Ковригина вошла в вестибюль еще пахнущего свежей краской здания в самом центре города. Поднялась на второй этаж по отделанной мрамором лестнице, нашла ресепшн, как принято нынче наименовать всякого рода регистратуры, — и обомлела. Огромный зал представлял собой атриум высотой в три этажа сталинской постройки дома. Собственно, это и был внутренний дворик здания, выходящего фасадом на улицу. Дворик был закрыт голубоватым куполом, сквозь который серое питерское небо казалось неправдоподобно синим. По периметру обширного холла стояли уютные кожаные диванчики, журнальные столики. Между ними возвышались кадки с пальмами и другими, не менее дорогими растениями. Во «дворик», на высоту всех трех этажей, выходили окна кабинетов, под ногами сверкал плиткой ослепительно белый пол. То есть пол натянули во всю площадь двора, прикинула Ковригина масштабы перестройки.

Великолепие это как-то угнетало. Наташа вообще не любила помпезность. По этой причине она, человек не чуждый религии, не ходила в главный городской храм — Александро-Невскую лавру. Необъятный собор, суровые лики святых на огромных, в несколько метров, холстах — все это не вызывало желания помолиться. Напротив, ей всегда хотелось поскорее выйти на воздух. Но это ее личное ощущение. Кому-то, разумеется, именно помпезность внушает священный трепет.

То же желание — покинуть помещение — вызывал холл клиники «Престиж». Видимо, этот «Колизей» должен вызывать у посетителей робость и трепет маленького человечка, которому, так и быть, помогут обрести душевное и физическое здоровье здешние доктора-небожители, усмехнулась про себя Наташа. Ладно, прекрати! Настрой должен быть позитивным!

Она подошла к стойке. За компьютерами сидели девушки в синих пиджачках, с вышитым на карманчике логотипом «Престиж». Ковригина представилась.

Ее попросили подняться на шестой этаж, к медицинскому директору.

В коридоре, возле кабинета, ее поджидала Екатерина. Она беседовала с худощавым мужчиной в белом халате. Увидев Наташу, просияла:

— Вот, Иван Борисович, знакомьтесь. Краса и гордость Института инфекционных заболеваний. Без пяти минут доктор наук.

Наташа бросила на приятельницу возмущенный взгляд. Что это она ее как корову на рынке… Иван Борисович улыбнулся какой-то стеклянной улыбкой. Это и есть медицинский директор? Но доктор оказался непосредственным начальником Екатерины, тем самым, что курирует лабораторию.

— Что ж, пройдем к Стрельцову, он ждет. — Доктор жестом указал на открытую дверь приемной.

Просторный кабинет, стеллажи с медицинской литературой, внушительных размеров письменный стол, из-за которого поднялся мужчина лет сорока пяти с интеллигентным лицом. Ее еще раз представили по полной программе. С упоминанием незащищенной диссертации.

— Что вы говорите? Подготовили докторскую? Гак защищайте ее! — усмехнулся Александр Арнольдович Стрельцов.

Наташа смешалась. Рассказывать про беды пауки? Начиная с перестройки?

— Наталия Сергеевна сделала выбор в пользу практической работы, — пришел на помощь Иван Борисович.

Стрельцов начал подробнейшим образом расспрашивать, повторяя вопросы анкеты. «Не читал он, что ли, мое резюме? Там все ответы изложены», — недоумевала Наталия.

Стрельцова интересовали и личные моменты жизни Ковригиной: жилищные условия, где проводит отпуск, хобби.

Создавалось ощущение, что она, Наталия Сергеевна, собирается вступать в трудовую секту строгого режима. Выслушивая ответы, Стрельцов улыбался мягкой улыбкой земского врача и потирал руки, словно вытирая их невидимым полотенцем.

— Наталия Сергеевна, вы конфликтный человек? — неожиданно спросил Александр Арнольдович.

— Нет, абсолютно неконфликтный, — не задумываясь, ответила Наташа. И после секундной паузы с улыбкой добавила: — Иногда мне это мешает в жизни.

— А вы боец?

— Ну… Когда я понимаю расстановку сил — да, боец. Вернее, я командный боец.

Стрельцов задумался, все потирая руки.

Воспользовавшись возникшей паузой, Наташа спросила:

— А в чем будут заключаться мои обязанности? Вообще, если можно, расскажите, чем я буду заниматься… Если мы устроим друг друга; — торопливо добавила она.

Стрельцов чуть усмехнулся, давая понять, что выбор, безусловно, лишь за одной из сторон. То есть за менеджерами клиники.

— Что ж, думаю, вы нам подходите, Наталия Сергеевна… — задумчиво ответил он. — Думаю, вы завтра же можете подать заявление об уходе из своего НИИ.

— Как? Уже завтра?

— А что тянуть?

— Но… Вы мне не рассказали, чем я буду заниматься… С кем непосредственно работать?

— Чем заниматься? Лабораторной диагностикой в полном объеме. Возьмите у секретаря наш прайс-лист, ознакомьтесь с ассортиментом услуг, так сказать. Наша задача — всестороннее обслуживание пациента по месту обращения, то есть в клинике «Престиж». Диапазон очень широкий: от диагностики и терапии общих болезней до косметических услуг. В ближайшее время будет развернут операционный блок. Наши клиенты — люди состоятельные. Это и иностранцы: скажем, сотрудники консульств, сотрудники зарубежных фирм, и представители отечественного бизнеса, и люди искусства. Мы готовы прийти на помощь всем и каждому. Кто готов платить, разумеется. Но это накладывает обязательства. Высокий профессиональный уровень! Универсальность знаний и умений. Мы планируем перераспределить рынок медицинских услуг в масштабе города, а может быть, и всего Северо-Запада. Стать ведущей частной клиникой региона. Многофункциональной, объединяющей все лучшие мировые достижения медицинской науки. И разумеется, наша первостепенная задача — высокий уровень обслуживания!

Александр Арнольдович говорил все это тихим, даже будничным голосом, который никак не вязался с пафосом монолога. Словно проговаривал давно выученный и изрядно надоевший текст. Он смолк, потирая руки, как бы снова задумавшись о своем, великодержавном.

— В лаборатории большой штат сотрудников? — почти утвердительно спросила Наташа.

— Достаточный. Руководитель лаборатории, двое лаборантов… И вы.

Два врача и два лаборанта на все население города или даже региона, которое должно хлынуть в эти стены? Положим, хлынут только богатые. И иностранцы. Но и это не так уж мало. Особенно в туристический сезон. Ковригина растерянно взглянула на Ивана Борисовича. Тот ободряюще улыбнулся:

— Лишние люди ни к чему. Здесь принято считать деньги, Наталия Сергеевна. В том числе и выделенные на заработную плату.

— Хочу предупредить, что давно не работала в практике.

— Да-да, это указано в вашем резюме, — перебил се Стрельцов.

— Я пятнадцать лет в науке. В лабораториях появились новые методы диагностики, оборудование, с которым я не знакома. Я бы хотела посмотреть…

— Все новые методы — это усовершенствованные старые. Вы все увидите в свое время.

— А руководитель лаборатории… Я могла бы с ним познакомиться?

— Всему свое время, — поморщившись, повторил Стрельцов. — Заведующая лабораторией, Нина Павловна Баркова, сейчас в отпуске. — Он взглянул на часы. — Ну-с, меня ждет больной. Приятно было познакомиться.