Юлия Шилова - Не такая, как все, или Ты узнаешь меня из тысячи

Меня потряс знаменитый на весь мир Биг-Бэн – высокая башня с часами и огромным колоколом. Мне очень понравился Вестминстер, один из районов Лондона. А в Кенсигтонском саду мы с Джоном лежали прямо на траве, смотрели в небо и мечтали о том, что нас ждёт впереди. Джон говорил, что очень хочет увидеть Россию и познакомиться с моим отцом. Я молчала и думала о том, что это невозможно. Отец никогда не одобрит мой выбор: Джон не совпадает с представлениями моего отца о будущем зяте. Но мы всё же мечтали... А рядом с нами бегали почти ручные белки, шарили по карманам и искали орешки. В этом парке стоит статуя Питера Пэна – мальчика, который так и не повзрослел. Мы оба думали, что попали в безумно красивую сказку.

А эти романтические ужины в ресторанах и пабах Лондона... Ночью мы часто гуляли на Пикадилли-Серкус. Даже ночью эта площадь ярко освещена. Мы любили стоять у фонтана, который находится в самом центре, и любоваться одним из самых популярных символов Лондона – изящной фигуркой ангела с луком и стрелой. Фонтан на Пикадилли-Серкус мне почему-то напомнил фонтан в московском ГУМе. У него все назначают друг другу встречи, а по вечерам тут встречаются влюблённые...

А потом случилось самое страшное. Гувернантка рассказала отцу о моём серьёзном увлечении. Он приехал незамедлительно и в спешном порядке увёз меня в Россию. После того, как отец вернул меня в золотую клетку, для меня начались тяжёлые времена. Меня грело лишь то, что я могла общаться со своим любимым по Интернету. Каждый день мы писали друг другу электронные письма и мечтали о том времени, когда мы вновь будем вместе.

А однажды отец положил передо мной конверт с фотографиями и сказал, что мне необходимо их посмотреть. Меня охватило какое-то нехорошее предчувствие. Открыв конверт, я увидела снимки моего любимого, занимающегося сексом с женщиной, которая была намного старше его. Судя по всему, Джон был сильно пьян.

Уронив снимки на пол, я побежала к отцу и закричала:

– Где ты это взял?! Я не верю тебе! Слышишь, я совершенно тебе не верю! Это фотомонтаж!

– Ты можешь провести экспертизу и проверить их подлинность, – недрогнувшим голосом ответил отец.

– Ты не сказал мне, где ты взял эти снимки?

– Их сделали мои люди, – я всегда завидовала выдержке отца и его умению оставаться хладнокровным. Я же этим похвастаться не могла и всегда страдала от своей излишней эмоциональности.

– Странно, как твои люди оказались в столь неподходящий момент в чужой спальне и сделали эти снимки?! – кричала я голосом, полным отчаяния.

– Просто я велел своим ребятам последить за этим Джоном. Вот они и последили. А как уж они сделали эти снимки – это их дело. Факт налицо. Твой Джон – бабник и наркоман. Я никогда в жизни не подпущу его близко к своей дочери.

Я написала письмо Джону и рассказала ему о фотографиях. Джон признался мне в том, что у него действительно была связь с женщиной намного старше его. Он просил у меня прощения. А я не могла понять, как можно изменить тому, кого любишь. Я искренне хотела простить Джона, но стоило мне посмотреть на эти гадкие снимки, как меня подрывало и я чувствовала, как во мне кипят обида и ненависть. Джон сам растоптал мою любовь и одним махом разрушил всё то, о чём мы так долго мечтали. Я написала, что между нами всё кончено, и поменяла свой электронный адрес и номер мобильного телефона. Так я поставила крест на своей первой любви и на своих романтических отношениях.

После школы я поступила в МГИМО и приезжала на учёбу с водителем и двумя здоровенными охранниками. Мой отец сказал, что так надо, а спорить с отцом, как вы уже убедились, было бесполезно. Мне было сложно жить под постоянным строгим контролем моего отца. Я так мечтала пойти куда-нибудь без охранников... Но они всегда следовали за мной, словно тень. Когда мне исполнилось восемнадцать, отец подарил мне отдельную квартиру, но строго-настрого запретил жить отдельно. Так что пользоваться подарком по своему усмотрению я не могла.

Я подозревала, что бизнес отца как-то связан с криминалом, потому что он всегда боялся за мою жизнь. Он был слишком деспотичным и строгим, и только, вспоминая о моей матери, он сразу отогревался и говорил о том, что, чем старше я становлюсь, тем всё больше и больше становлюсь на неё похожа. Просто поразительное сходство!

А однажды отец познакомил меня с сыном своего друга-олигарха, Дмитрием. Мы приехали к его семье на день рождения, и отец шепнул мне на ушко, чтобы я обратила на него внимание. После этого дня рождения Дима иногда мне звонил, приглашал в ресторан и на светские мероприятия. Когда мы с ним где-то прогуливались, то вызывали недоумение у случайных прохожих. Двое молодых людей о чём-то беседуют, а следом за ними идут три амбала и следят за каждым их шагом. Это двое моих охранников и один Димкин. Вот такая у нас обоих была жизнь. Жизнь под охраной...

Как я относилась к Дмитрию? Просто как к другу. Ни о каких чувствах с моей стороны не могло быть и речи. По ночам я по-прежнему думала о Лондоне и о Джоне... Чтобы Дима не рассчитывал на большее, я сразу дала ему понять, что я девушка очень строгих правил и воспитания. Всё, что я позволяла Дмитрию, – так это иногда держать себя за руку. При этом я знала, что ему на мобильный постоянно звонили девушки, и, скорее всего, с одной из них он был в достаточно близких отношениях. В общем, с кем-то он спал, а с меня сдувал пылинки.

Не так давно мой отец с нескрываемой радостью поведал мне о том, что он разговаривал с отцом Дмитрия и что Дмитрий признался своей семье в том, что он хочет сделать мне предложение.

– Но я не хочу за него замуж, – тут же заявила я своему отцу.

– Нам очень выгоден этот брак. Дмитрий – отличная партия. Произойдёт слияние бизнеса и капиталов. Я хочу, чтобы этот брак был заключен.

– А моё желание тебя не интересует?

– Ты должна думать о семейных ценностях и интересах, а также исполнить волю своего отца.

– Но сейчас совсем не те времена, чтобы дочь выдавали замуж насильно. У нас у самих полно денег, и мне нет смысла выходить замуж за деньги.

– Ты выходишь замуж не за деньги, а за мужчину, который подходит тебе по социальному и материальному положению, – нахмурил брови отец. – Это в интересах наших семей. Завтра Дмитрий приедет в наш дом просить твоей руки и моего одобрения. Ты должна согласиться.

– Но ведь я его не люблю! Это не брак, это сделка!

– Лучше хорошая сделка, чем плохой брак. Тот, кого ты любила, оказался обычным бабником, слабым на передок. Ведь это мои люди заплатили проститутке для того, чтобы она сделала свою работу и помогла мне разоблачить этого англичанина.

– Ах, оказывается, ты в этом замешан?

– А как ты думала? Я должен был открыть тебе глаза на этого дегенерата. Да если бы он тебя хоть немного любил, разве бы он залез на страшную проститутку? Он не раздумывая, согласился на секс с первой встречной только потому, что она поманила его. Какая жизнь ждала бы тебя с этим англичанином? Он бы жил на твои деньги, нарастил бы тебе пузо, обложил детьми, а сам бы гулял в своё удовольствие! Это не твоя партия. Твоя партия – Дима.

Я молча глотала слёзы и старалась не встречаться с отцом взглядом.

– Папа, но ведь это так подло с твоей стороны!

– Я пойду на любые меры для того, чтобы у моей дочери было счастливое и безмятежное будущее. Я родитель, и этим всё сказано.

– Ну почему ты коверкаешь мою жизнь? Лучше занимайся своей.

– Ты моя единственная дочь, и всё, что я делаю в своей жизни, – это ради тебя.

– Я больше так не могу...

– Моё решение – это закон, – произнёс отец свою коронную фразу. – И ещё. Дима сказал родителям, что ты девственница. Это его очень подкупило. Хорошо, что у тебя хватило мозгов не рассказывать ему о своей ошибке – связи с английским подонком. Поэтому завтра примешь его предложение, и до свадьбы никакой постели. Пока будут идти приготовления, сделаешь операцию по восстановлению девственной плевы. Дима думает, что ты целка.. Операция несложная и может быть проведена любой женщине, независимо от длительности половой жизни. Так что, с этим проблем не будет. Завтра принимаешь предложение Димы, и начинаем готовиться к свадьбе.

Отец посмотрел на меня таким взглядом, что я поёжилась и ощутила, как мне холодно и страшно.

– А если я скажу НЕТ?

– В нашей семье НЕТ могу говорить только я, – отец дал мне понять, что тема закрыта и обсуждению не подлежит.

Я проплакала всю ночь, а на следующий день смогла обвести охранников вокруг пальца и, зайдя в маленький магазинчик, вышла из него через служебный вход и бросилась прочь. Я знала, что отец достанет меня из-под земли и сделает так, как считает нужным. И тогда я подумала о ПОСЛЕДНЕМ ДНЕ СВОЕЙ ЖИЗНИ... Самом последнем...

Этой ночью мне снилась Англия и мы с Джоном, лежащие на траве и смотрящие в небо. Джон научил меня играть в гольф, теннис, крикет, ездить верхом и по секрету рассказал мне о том, что он изучает какой-то древний язык. Беззаботно валяясь на траве, мы вместе пытались исследовать корни его генеалогического древа и делали различные записи в блокноте. Джон фантазировал о том, что, когда мы поженимся, то обязательно поселимся вдали от мегаполиса. Он объяснил мне, что это всегда было привилегией избранной касты. Поскольку я родилась в богатой российской семье, он относил меня к людям, принадлежащим к высшему обществу.