Светлана Алешина - Жди неприятностей

— Как видно, коррида кончилась без потерь, — пробормотал он.

Мы с Маринкой тут же переглянулись между собой и закричали в один голос:

— Ромка!

— Ага! — отозвался он от моего дома. — Поймал, Ольга Юрьевна, не волнуйтесь!

— Молодец, Ромик! — крикнула ему Маринка. — Держи крепче!

— Идемте-ка обратно, — предложила я, — больше ничего интересного не покажут, а отпустить вас сейчас — это значит мне самой не спать всю ночь и думать: доехали вы или не доехали… А места у меня хватит всем, сами знаете…

Той же дружной компанией и, слава богу, в том же составе, мы вернулись ко мне.

Довольный Ромка с недовольным Мандарином на руках встретил нас около угла дома и без вопросов пошел следом. Как потом оказалось, он принял выстрелы за взрывы петард, а наше возвращение приписал тому, что мы просто передумали расставаться. Впрочем, так оно и было, конечно…

Мы снова устроились в гостиной вокруг опустевшего стола. Мандарин, уснувший по дороге, был тихонько положен на свою подстил очку и, не заметив, что он больше не на руках, даже ухом не повел.

— Кажется, мы еще не все доели в вашей квартире, Ольга Юрьевна? — на правах самого старшего мужчины задал тему для светской беседы Сергей Иванович.

— Жаль, что все уже выпили, — заметила Маринка и почесала нос.

— Остались еще чай, кофе. Можно наделать бутербродов, — вспомнив про свои обязанности хозяйки, засуетилась я, но была остановлена дружным ропотом. Все сошлись на кофе, и готовить его отправилась Маринка, состроив при этом обиженную физиономию, хотя все понимали, что она гордится своим умением.

— Скажите, Сергей Иванович, — обратилась я к Кряжимскому, когда мы закурили и устроились поудобней, — как вы думаете, в кого стреляли?

— Я бы задал вопрос немного по-другому, — ответил он, опять включая телевизор, — было ли это целенаправленным покушением на кого-то из нас или же это шуточки, — он замялся, чмокнул губами и закончил:

— Нашей дорогой молодежи?

— Утром, — кратко ответил Виктор и, видя, что все мы страдаем острым приступом недогадливости, пояснил:

— Пули, гильзы.

— Он по гильзам скажет нам, были ли это боевые патроны или холостые, — сообразила я.

— И были ли они вообще, — добавила вошедшая Маринка, — ха! Опять ящик включили, думаете, НТВ уже и про этот случай расскажет?

— Точно, — подтвердила я и продолжила:

— А по пулям станет ясно, в кого целились.

— А это были не петарды? — переспросил Ромка, оглядывая нас вытаращенными от удивления глазами.

Виктор отрицательно качнул головой, и больше этот вопрос не поднимался.

— Мне кажется, что одна из этих пуль точно попала в дерево, за которым я стоял, — застенчиво моргая глазами, сказал Сергей Иванович.

— Одна просвистела у меня прямо над головой, — убежденно заявила Маринка и поставила на стол чашки.

— Тебе помочь? — вскинулась я.

— Не надо, — Маринка снова проявила гордость и ушла на кухню.

— А мне кажется, — встрял Ромка, — что в угол дома одна попала; я слышал, как что-то посыпалось.

— А сам подумал в это время про петарды, — не удержалась я от ехидного замечания. — Послушайте, — я помахала рукой для привлечения всеобщего внимания, — если мы сейчас начнем перечислять все свои впечатления и мнения по этому поводу, то потом останемся в убеждении, что хотя выстрелов было три, но пуль мимо нас просвистело, пролетело и вонзилось не меньше тридцати. Давайте лучше дружно ударим по кофе. Бутербродов точно никто не хочет?

— Да точно, точно, — сказал Ромка и поднялся, чтобы помочь Маринке с кофе.

Ой, какое это милое и радостное дело — заснуть в своей квартире, а проснуться в коммуналке! Поняла я это не сразу, а прочувствовала моментально. Меня разбудили гневные крики Маринки, раздававшиеся из кухни. Судя по их содержанию, она обещала сотворить что-то ужасное с Мандарином.

Я приоткрыла один глаз, сощурилась на свет божий и поняла, что все равно уже пора вставать, сколько бы там ни натикало.

Пока я раскачивалась, туалет оказался занят кем-то из дорогих гостей, а в душ сформировалась очередь.

Единственным плюсом коммуналки было, несомненно, то, что здесь же оказалась и сама хозяйка Мандарина. Я, размечтавшись о том, как сейчас пошлю Маринку выгуливать ее невоспитанного барбоса, вышла на кухню и увидела, что Мандарину гулять уже не нужно. Брезгливо скривившись, Маринка терла тряпкой пол.

— Доброе утро, Мариночка, — ласково произнесла я и, услышав от нее только краткое «угу», поспешила переменить тему:

— А где же Виктор?

Маринка шмыгнула носом и пожала плечами. Я решила, что лучше будет удалиться. Отправившись в путешествие по своей трехкомнатной квартире, я нашла всех, кроме Виктора. Это меня заинтересовало и обеспокоило. В ванной был Сергей Иванович, Ромка делал зарядку перед открытой форточкой в дальней комнате. Посмотрев на него, я поежилась и побрела в обратном направлении, выкрикивая на ходу:

— Граждане, кто видел Виктора?

Все не слава богу в Датском королевстве. В отличие от вчерашнего дня этот начался вроде мирно и тихо. Ну, если, конечно, не считать непонятного отсутствия Виктора и понятного раздражения Маринки. Но уже одно это внесло нервозность в мое невыспавшееся мироощущение.

— Кто видел Мандарина? — послышался с кухни крик Маринки. «Бедный песик, очевидно, не вынес общения со своей законной хозяйкой и удрал в подполье», — подумала я и даже его пожалела. Немножко совсем.

— Ольга Юрьевна, вон он! — послышался крик Ромки.

— Кто из них? — в ответ крикнула я.

— Виктор, да и Мандарин ваш тоже.

— Не мой он, совсем не мой и никак не мой, — пробормотала я себе под нос, чтобы не дай бог Маринка не услыхала, и продолжила еще тише:

— Этот желтый Цитрус здесь квартирант, а ведет себя как диверсант.

И где же они? — спросила я у Ромки, снова входя в комнату, в которой он был один. По крайней мере, я никого больше не заметила. — Ты пошутил, что ли?

— Да нет, — Ромка ткнул пальцем в окно, — они гуляют за домом, я сам видел.

Я подошла к окну и выглянула из него.

Действительно, Виктор с Мандарином не спеша выгуливались. Как раз там, где вчера с нами произошел неприятный казус.

Я вернулась на кухню. Там уже находился и Сергей Иванович.

— Нашла их? — спросила меня Маринка.

Поздоровавшись с Кряжимским, я ответила, что Мандарин, испугавшись, по-видимому, грядущих наказаний, уговорил Виктора увести его подальше отсюда.

— Я схожу за ними, — вызвалась Маринка, но я остановила ее.

— Раз уж нам всем так повезло, что ты здесь, может быть, кофе приготовишь, а за Виктором схожу я. Такой кофе, как у тебя, я сделать точно не смогу, — сказала я чистую правду и, быстренько умывшись, накинула свою красную куртку и вышла из квартиры.

По правде говоря, я подло рассчитывала, что Маринка одновременно с кофе размахнется и на завтрак. Ей просто деваться будет некуда: меня ведь нет.

Утро выдалось прохладным, и я откровенно порадовалась за свою предусмотрительность. Без куртки мне было бы грустновато.

Виктор продолжал медленно бродить около дома. Я подошла к нему. Не говоря ни слова, он протянул мне на раскрытой ладони три гильзы.

— «ТТ», — доложил Виктор.

— Пойдем посмотрим, куда он стрелял, — поморщившись от подтверждения самых нежелательных предположений, сказала я ему. — Ты сам знаешь, так хочется верить, что в никого из нас нарочно не целились.

Виктор, шикнув Мандарину, не торопясь, пошел вперед. Я за ним. Удивляясь, почему Виктор не оборачивается на глупого щенка, я осторожно покосилась назад. Я увидела, что Мандарин, семеня на своих непослушных толстых лапах, спотыкаясь и громко посапывая от усердия, даже не трусцой, как он делал обычно, а смешными боковыми прыжками, целенаправленно следовал за Виктором. И очень старался не отстать при этом.

Вот ведь как: даже такому бесполезному животному и то хочется твердой мужской руки. Мне осталось только глубокомысленно почесать в затылке, укладывая там поудобнее эту мысль.

Мы подошли приблизительно к тому месту, где вчера Мандарин удрал от Ромки.

— Ну, где-то здесь они и должны быть, — бодренько сказала я, содрогаясь уже не столько от утренней сырости, сколько от неприятных мыслей, что придется, может быть, с полчаса, а то и побольше гулять на свежем воздухе да на пустой желудок. А кое-кто в это время, возможно, уже и кофе пьет и улыбается, когда этот кофе опять хвалят.

Виктор кивнул и подошел к дереву. Вчера, прислонившись именно к этому дереву, стоял Кряжимский и, возможно, чувствовал себя святым Себастьяном.

— Так-так, — деловито пробормотала я и завертела головой по сторонам, как будто что-то понимала. Все мои надежды были только на Виктора.

Внезапно он дотронулся до моей руки и показал почти незаметную отметину в стволе. Я бы ни в жизнь не обратила внимание на эту дырочку. Если бы даже я ее и увидела самостоятельно, то скорее всего подумала бы, что это большой червяк прогрыз или маленький дятел продолбил…