Джеймс Чейз - Ловушка для простака

Мы обсудили с ним еще кое-какие мелочи, после чего я отправился в Западнокалифорнийский банк. Там я открыл счет, положив на него сотню долларов из денег, полученных от Моу Берджеса.

Потом я вернулся в свой банк.

В тот миг я ощущал себя так, словно весь мир лежал у моих ног. Я получил машину, собственный кабинет, стенографистку, открыл счет в банке, и передо мной маячила возможность заработать бессчетное количество денег.

Какой там весь мир? Вся Вселенная лежала у моих ног.

Я уже предвкушал, как закажу роскошный обед в ресторане Флориана, когда зазвонил телефон. Я нетерпеливо схватил трубку.

— Мистер Уинтерс? — спросил женский голос. — Говорит мисс Долан.

— Мисс Долан? Ах, да, правая рука мисс Шелли. Как поживаете, мисс Долан?

— Мисс Шелли хочет, чтобы вы немедленно приехали к ней.

Похоже, мисс Шелли будет суждено испытать разочарование. Я был голоден и к тому же решил, что не стану потакать ее прихотям и мчаться со всех ног по первому зову.

— Я приеду после двух часов, мисс Долан. Мне нужно, чтобы мисс Шелли подписала несколько бумаг.

— Она велела, чтобы вы приехали немедленно.

— Скажите, что я очень извиняюсь, но до двух я занят. Она замолчала. Потом сказала:

— Вы просто не знаете, в чем дело. Это связано с мистером Хоуи.

Словно невидимая кувалда врезала мне под дых.

— Хоуи? Вы имеете в виду Берни Хоуи? А что случилось?

— Он только что ушел. Мисс Шелли приказала, чтобы я вас срочно разыскала. Никогда еще не видела ее в такой ярости.

Значит, сукин сын продал меня!

Душа моя ушла в пятки, и я внезапно лишился дара речи.

И в тот самый миг, когда дело уже было наполовину сделано! Я должен был догадаться, что этот чертов стряпчий не станет обращаться к Стернвуду. Зачем, когда он мог помчаться прямехонько к Вестал, которая способна раздавить меня, как червяка.

— Вы меня слышите, мистер Уинтерс? — спокойный голос, прозвучавший в ухе, вывел меня из забытья.

— Да, — выдавил я, внезапно охрипнув.

— Послушайте, мистер Уинтерс, — тихо продолжал голос. — И очень внимательно. Когда она в таком состоянии, на нее может подействовать только одно. Ни в коем случае не извиняйтесь. И не оправдывайтесь. Вы должны перекричать ее. И не сдерживайтесь. Вы поняли? Вам уже нечего терять. Она способна прислушаться только к тому, кто сильнее ее. Поверьте мне, я ее знаю. Она громко вопит и брызжет слюной от злобы, но на самом деле она труслива.

Вы меня слушаете?

«Слушал ли я? Да я вслушивался в каждое слово, словно от него зависела моя жизнь!»

— Вы не шутите?

— Нет, конечно! В этом и только в этом ваша единственная надежда. Успеха не гарантирую, но другого выхода у вас нет. Что бы ни случилось, ни в коем случае не пытайтесь оправдаться. Могу я сказать ей, что вы сейчас приедете?

— Да. Передайте, что я буду через четверть часа. И еще, мисс Долан, я не знаю, почему вы рискнули дать мне такой совет, но я признателен сверх всякой меры…

Она повесила трубку. Я опустил трубку своего аппарата на рычажки, утер пот со лба и ладоней и поднялся.

Я не строил никаких иллюзий. Даже если у меня хватит мужества наорать на Вестал, последнее слово все равно останется за ней.

Машина, кабинет, расторопная мисс Гудчайлд, тысяча долларов Хоуи, половина комиссионных Блейкстоуна и моя карьера — все вдруг повисло на волоске.

Я вышел из кабинета, прошагал по коридору к черному ходу, возле которого оставил «кадиллак», и поехал в близлежащий бар. Там я проглотил три двойных виски подряд — так быстро, как бармен успевал наполнять рюмку.

Виски меня приободрило.

Дорогу до Клифсайда я преодолел за семь минут. В любое другое время от такой лихой езды у меня бы дух захватило.

В жизни я еще никого так не проклинал, как этого проходимца Хоуи.

Харджис распахнул двери и принял у меня шляпу. Его физиономия ничего не выражала, но я был уверен, что он знает, по какой причине меня вызывают. Я решил, что он станет нетерпеливо ждать, чтобы подать мне шляпу, когда меня выкинут коленкой под зад. Если он ухмыльнется или хоть как-то выразит свой восторг, я вышибу ему зубы.

— Мисс Шелли вас ждет, сэр, — сказал он и проводил меня в огромную гостиную, которая выходила на террасу.

— Она на террасе, сэр.

Она сидела на балюстраде, облаченная во фланелевую пижамную пару бутылочного цвета. Со спины она выглядела ребенком, но, когда повернула ко мне заострившееся, побелевшее и искаженное от ярости лицо, в его выражении ничего детского не было.

— А, заявился наш умный мистер Уинтерс, — процедила она скрипучим голосом, развернувшись ко мне, с горящими глазами. — Ну что, мистер Уинтерс, что вы можете сказать в свое оправдание?

Я придвинулся к ней, не вынимая рук из карманов, напустив смиренно-недоуменное выражение на лицо и тщетно пытаясь унять трепет в сердце.

— А что я должен говорить?

— Не притворяйтесь, будто не знаете, и не смейте лгать мне!

— А в чем дело? Я чем-то не угодил вам? Она тряслась от злости, и ее кулачки то сжимались, то разжимались, словно когти хищной птицы, которая сдерживалась, чтобы не вцепиться мне в глаза.

— Вы знакомы с Берни Хоуи? — выдавила она, наконец.

— Да, а в чем дело? Он — толковый криминальный адвокат. Я собирался рассказать вам про него, мисс Шелли. Мне кажется, он как раз тот человек, который способен собирать для вас арендную плату за «кварталы Шелли».

— К черту арендную плату! — ее голос сорвался на визг. — Предлагали вы ему работать на меня в обмен на тысячу долларов или нет?

— Конечно, да. Так всегда заключаются сделки подобного рода. Любой юрист, и Хоуи в том числе, выплачивает определенный процент за предложенную услугу в виде посреднических. Но ведь не из-за этой ерунды вы так раскипятились, мисс Шелли?

Она спрыгнула с балюстрады и подлетела ко мне. Ее голова не доставала мне даже до плеча, что ставило ее в невыгодное положение, но эта фурия, похоже, ничего не замечала.

— И вы собирались оставить эти деньги себе? — завопила она.

Кажется, здесь была спасительная лазейка. Я мог сказать, что намеревался передать деньги ей, и скупердяйка, возможно, успокоилась бы, оставив мне шанс загладить свою вину. Не знаю, может быть, виски бросилось мне в голову, но я вдруг вскипел. «Будь я проклят, если предложу ей деньги», — решил я. "

— А как вы думаете? — улыбнулся я. — Или я должен передать их на благотворительные нужды?

— Значит, вы потребовали взятку, а в обмен на нее собирались передать Хоуи право взимать арендную плату, пользуясь моим именем, не так ли?

— Это не взятка, мисс Шелли. Это вполне законные комиссионные за услугу.

— Да как вы смеете? Вы дешевый мошенник! — Она визжала, словно ополоумев. — Не ухмыляйтесь, как макака! И как вы смели воспользоваться моим именем, чтобы набить свои грязные карманы!

Я резко шагнул вперед и приблизил к ней лицо.

— Это я мошенник?

— Еще какой! Вы просто жулик, вот вы кто! Вымогатель чертов!

Она орала так, что было слышно во всем доме.

— Вы только заявились, разряженный как попугай, со своими развязными манерами, и я сразу догадалась, что вы жулик!

— Не привлекайте внимание! И хватит визжать! Не уподобляйтесь берджесовским шлюхам.

Она отступила на шаг с лицом, перекошенным от злобы.

— Как вы меня назвали? — голос вдруг снизился до шепота.

— Я сказал, чтобы вы перестали визжать, как уличная потаскуха, — ответил я, тоже приглушив голос.

— Я вам отплачу за это! Я велю уволить вас из банка! Вас выселят из нашего города. Я добьюсь, чтобы вы всю жизнь остались безработным!

— Хватит разоряться, — презрительно сказал я. — Вам меня не запугать. Не на того напали. Я не мозгляк, вроде Ледбитера, у которого при вашем виде поджилки тряслись. И мне плевать на ваши угрозы. Ясно? — прикрикнул я.

Мне показалось, что за личиной ярости промелькнуло изумление.

— Это мы посмотрим! — взвизгнула она. — Прочь с дороги! Я позвоню вашему боссу, тогда посмотрим, как вы запоете!

Она вихрем ворвалась в гостиную.

Проклятье! Если она поговорит со Стернвудом, я пропал. Терять мне было нечего. Охваченный гневом, я бросился за ней и схватил ее за руку в тот миг, когда она снимала телефонную трубку.

— Секундочку!

Ее левая рука взлетела и с силой ударила меня по носу, костлявые пальцы поцарапали мне кожу.

Что тут на меня нашло! На какое-то мгновение я совершенно потерял голову. Когда я пришел в себя, я тряс ее за плечи, как тряпичную куклу, и ее голова с морковными волосами ходила ходуном, словно готовая вот-вот оторваться.

Она пыталась закричать, но из раскрытого рта не доносилось ни одного звука. Глаза вылезли из орбит, и в них застыл смертельный испуг.

Я швырнул ее в кресло с такой силой, что она чуть не опрокинулась вместе с ним. Сжав ее костлявые плечи, я приблизил лицо вплотную и отрывисто заговорил, отчеканивая каждое слово: