Марина Серова - Круиз с сюрпризом

Стоп, не приехала бы милиция с экспертами часа в четыре! В это время Козьмодемьянская милиция спокойно спала, а наш теплоход плыл по Волге. Получается, что убийца позаботился о милиции, экспертах, а также теплоходной команде — убил уже на стоянке, утром, когда милиция выспалась, и вообще ее можно было вызвать. Если бы убийство совершилось в три часа ночи, то до шести часов команда бы маялась с телом: пристать больше было негде.

И еще — если бы убийство произошло все в те же многострадальные три часа ночи, то вряд ли удалось бы так удачно установить время убийства: без особой надобности никто ночью по верхней палубе не шатается. Да и у Гены было бы алиби: он бы в это время спал сном праведника в Катиной каюте.

Вывод: убийца очень любит родную милицию и сделал все, чтобы ей можно было быстро и без проблем закрыть это дело. Риск, конечно, присутствовал: все-таки утром на верхней палубе можно было на кого-нибудь наткнуться. Свидетель там какой-нибудь нежелательный. Но убийца, судя по всему, человек рисковый. Или везучий. Стоп, стоп. Везение везением, но вдруг кто-нибудь все же видел хоть кого-то, кроме Гены. Надо будет проверить.

Да, чуть не забыла! А чего Саша-то поперся на верхнюю палубу? Гена понятно — нарвал цветочков, услышал шум и побежал. А Сашу чего туда понесло? Вот что я забыла выяснить у безутешной любовницы и опечаленной вдовы. Я сделала еще одну пометку в своей уникальной памяти.

Мои размышления прервал Виталий Николаевич, пригласив всех выйти из автобуса: очевидно, мы доехали до какой-то глобальной достопримечательности, обозревать которую из окна автобуса — просто преступление.

Ну что же, свежий воздух моим мозгам сейчас не помешает. Я с удовольствием вышла из автобуса, в чем мне очень помог Виталий Николаевич: и руку подал, и за талию придержал. Такое ощущение, что я выхожу не из банального автобуса, а из королевской кареты.

Виталий Николаевич подождал, пока все общество выберется из автобуса и разместится на какой-то площади, и продолжил свое повествование, а я вновь погрузилась в свои мысли.

Итак, на чем мы остановились? Да все на том же — психологический портрет предполагаемого убийцы. Что там у нас? Бескорыстная любовь к милиции и желание помочь ей в улучшении уровня показателей? Трогательно. А если без шуток? Способен на риск, умеет просчитать ситуацию (Гену подставили, скорее всего, сознательно), выбрал удачный момент. Еще что? Способ убийства какой-то странный. Как там девчонки говорили? Оглушили ударом по голове, а потом закончили работу ножом? Либо непрофессионал, либо косит под такового. Что хорошо объясняется желанием подставить Гену, который в своей жизни явно мало практиковался в убийствах.

Я посмотрела на часы — батюшки, уже одиннадцать. Татьяна! Уволю я тебя с должности частного детектива, мух ты не ловишь! Тебя уже часа три как наняли, а у тебя еще нет ни одной сносной версии.

Версия, версия… Мотив мне неясен. А точнее — слишком много их, этих мотивов. И не надо забывать, что теплоход наш идет из Тарасова, все пассажиры принадлежат примерно к одному кругу, а Тарасов — город маленький. Наверняка на теплоходе есть знакомые с нашей компанией люди. Надо проверить. Это еще больше расширит круг подозреваемых, что мне совершенно не нравится.

Ага, Виталий Николаевич заканчивает свою сагу о данной достопримечательности, и нас вот-вот уже начнут запихивать обратно в автобус. Я не стала этого дожидаться, а потихонечку проскользнула в ближайший переулочек. Сейчас главное — смыться, а уж дорогу в милицию я как-нибудь найду и без экскурсовода. Инстинкт доведет.

Сейчас я поймаю машину, меня доставят в милицию, а там уж… Вот. Какое счастье-то! Я вспомнила, я вспомнила наконец, что я забыла. Деньги я забыла. Я из-за этого Игоря (ну и устрою я ему сегодня) выехала в город без копейки денег.

И что же мне теперь делать? Да ничего, добираться пешком: город маленький, за час, наверное, обойти можно. А уж до главного здешнего управления милиции — тем более. А прогуляться тебе даже полезно.

Так, гулять мне уже надоело. Город этот я скоро взорву. И его гостеприимных обитателей тоже. Я уже часа два мотаюсь, а до милиции добраться не могу. Я исходила вдоль и поперек этот дурацкий парк посреди города, который мне больше напоминает лес. Живописно, согласна. Но я по горло сыта сегодня красотами природы, а также творениями рук человеческих. Хочу в милицию!

Что мне остается? Правильно, совершить преступление, а именно: угон транспортного средства. И лучше с водителем, поскольку сама я в этом состоянии вести не смогу.

А вот, кстати, и водитель в «Жигулях» сидит, скучает. Ну, начали:

— Молодой человек. Будьте добры… — я очутилась около переднего места пассажира. «Молодой человек» с умеренной заинтересованностью посмотрел на меня. Я мельком взглянула — дверцу можно открыть, она не защелкнута. Рывком открыв дверцу, я рухнула на переднее сиденье, открыла сумочку, вытащила свою изрядно потрепанную красную книжечку, раскрыла ее, ткнула под нос водителю и бросила:

— Городское управление милиции! Немедленно!

Водитель кивнул и тронулся с места. Правильно, зачем с милицией ссориться? Я с облегчением откинулась на сиденье. Не зря я на заре туманной юности какое-то время работала в тарасовской прокуратуре: удостоверение помощника прокурора, хоть и просроченное, в некоторых случаях очень даже помогает жить. Вот как сейчас, например.

Ага, вот и главное управление здешней милиции. Очень миленькое здание. Оказалось, что я бывала в десяти шагах от него по крайней мере раз пять. Изучила, что называется, все подходы и выходы.

Водитель остановился, я открыла дверцу и, вылезая из машины, как могла более внушительно произнесла:

— Спасибо, вы очень помогли в расследовании. — Водитель невозмутимо кивнул и вновь застыл в скучающей позе. Интересно, ему что, все равно, где стоять?

А я решительным шагом направилась ко входу. Шаг-то решительный, а вот делать чего — неизвестно. Книжечка моя тут не сработает, это точно. Ну и как мне прикажете узнавать какие-то подробности расследования, а также местонахождение Иры и Кати? Вряд ли тут дают справки всем припершимся с улицы любопытным особам.

Но внутрь здания я все равно вошла.

— Таня, Таня, господи, как хорошо… Что ты тут?.. Как ты? — на меня налетела какая-то орава народу, затормошила, кажется, даже поцеловала и облила слезами.

Присмотревшись к куче, которая немного поуспокоилась, я обнаружила, что состоит она всего-навсего из Кати и Ирины. Ну, слава богу! Это именно та орава, которая мне нужна! И искать не надо — сами нашлись.

— Привет, девчонки, ну как дела? — могла и не спрашивать, и так видно, что дела плохи: Ирина вся красная, всхлипывает с перерывами, в перерывах — ревет. Катя держится из последних сил.

— Таня, все ужасно, — прорыдала Ира и добавила:

— Катя, рассказывай. Я больше не могу.

Мы с Катей не возражали: она — потому, что возражать у нее не было сил, а меня уже давно не держали ноги (прогулки по козьмодемьянскому парку дают себя знать).

Вся наша дружная компания отошла от дверей в глубь здания, к окошку, где стоял стол, а вокруг него — скамейки. Мы сели, и каждый занялся своим делом: я принялась слушать. Катя — рассказывать, а Ирина — всхлипывать, изредка прерывая Катино повествование пояснениями и дополнениями.

— В общем, если коротко говорить, то ничего у нас не вышло, — обстоятельно начала Катя. Ирина энергично закивала головой. Катя пояснила свою мысль:

— Мы и с Сашей, и с Геной ничего не смогли поделать.

— Стоп, давайте по порядку, — прервала я. — Что вы с Сашей должны были делать?

— В Тарасов переправить, — в один голос ответили девчонки.

— И что, не удается? — Нет, ну это-то ни в какие ворота не лезет.

— Не знаем мы. Тело не выдают, и вообще какие-то проволочки. Что делать?

— А чем мотивируют?

— Ничем. Интересы следствия.

— Ага, — ну, все понятно. — Очень просто, У вас какие-то деньги есть?

— Да, а ты думаешь, надо просто дать денег?

— Естественно. Это не проблема. А что с Геной?

— Они говорят, они говорят… — Ну естественно, как только разговор зашел о Гене, Катя тут же расклеилась. Вот, уже ревет.

— Они говорят, что дело совершенно ясное, что они дорабатывают формальности, закрывают дело и передают его в суд. Ни в какой Тарасов они его отсылать не собираются, — твердо и почти спокойно объяснила Ирина.

Ясно. Все верно — если бы в деле были бы какие-то неясности, сложности, если бы это было похоже на «глухарь», Козьмодемьянская милиция с увлечением занялась бы спихиванием этого дела в Тарасов. А как же — убитый — из Тарасова, плыл на теплоходе, при чем тут Козьмодемьянск? Тут же все ясно — и убитый есть, и убийство, и мотив, и улики. Надо только все запротоколировать, зафиксировать, и можно закрыть дело. А раскрытое убийство, причем по горячим следам — это же просто замечательно. Это же показатели улучшаются, и вообще… И при чем тут Тарасов?