Наталья Солнцева - Отпуск на вилле с призраком

Однажды в полнолуние его осенило, как это сделать. Картина охоты на Диану ясно и полно развернулась в его уме, поражая своей простотой. Он, волнуясь, встал, распахнул окно. Запах резеды и петуний хлынул в комнату. В саду шумели кедры, с побережья доносился плеск прибоя…

Горные дороги куда красивее степных. Живописные виды, извилистые повороты серпантина, скалы, кипарисы, запах можжевельника и приземистых крымских сосен. Иногда внизу открывается синяя полоса моря, утопающие в зелени белые домики с разноцветными крышами.

Эльдар Гаранин, потомственный маг, ехал из Ялты в поселок Береговое. Вернее, его везли. Он лазал по горам, а когда спустился, ему позвонили и предложили провести месяц или сколько ему будет угодно на вилле «Элоиза», за определенную плату.

– Вы меня в гости приглашаете? – удивился Гаранин. – Но мы с вами, кажется, не знакомы.

– Это дело поправимое, – усмехнулся абонент. – Вы будете не только гостем. Я прошу об одной привычной для вас услуге.

Маг выслушал, какой услуги от него ждут, и успокоился. Действительно, ничего нового ему делать не придется. Работа не пыльная, хорошо освоенная.

– У меня своя программа, – отнекивался он, набивая себе цену. – Я занят.

Сумма, названная хозяином виллы, заставила его задуматься. В конце концов, он свободный человек, не обремененный никакими обязательствами. Почему бы не пойти навстречу просителю? За такие деньги Гаранину пришлось бы в Москве работать полгода как минимум. А тут можно сочетать приятное с полезным.

– Хорошо, я согласен. Когда выезжать?

– Сегодня. Я пошлю за вами машину.

И вот он сидит в белой «Газели» и любуется коротко стриженным затылком водителя.

– Тебя как зовут, парень?

– Антон.

Короткий вопрос, короткий ответ. И снова в салоне повисло гнетущее молчание.

– А ты неразговорчивый…

Парень не стал возражать, включил музыку, из динамика полился хриплый шансон.

– Выключи! – потребовал Гаранин.

Ему не нравилась «блатная романтика». Он бы индийские мантры[12] послушал, но откуда им взяться у этого Антона.

– Желание гостя – закон… – лениво отозвался водитель.

Дальше ехали в тишине, нарушаемой лишь шумом двигателя и проезжающими мимо автомобилями. Пассажир задремал. Ему привиделся Стоунхендж[13], солнце, пробивающееся между гигантскими каменными глыбами, зеленая трава у их подножия… К счастью, в Крыму существуют свои крошечные мегалиты[14]. Пусть они уступают размерами и устройством именитым сородичам, но тайна, которая их объединяет, – общая.

«Газель» тряхнуло, и Гаранин проснулся, открыл глаза. Пейзаж за окнами изменился – чувствовалось приближение к степной зоне. Ему казалось, что он дремал всего полчаса, ан нет, времени прошло больше.

– Антон! – обратился он к водителю. – Ты чего молчишь? Зубы болят?

– Вам скучно? Музыку включить?

– Нет уж, уволь…

Маг с возмущенным вздохом откинулся на спинку сиденья. Еще вздремнуть, что ли? Расспрашивать шофера о его хозяине – признак дурного тона. Да и негоже проявлять чрезмерное любопытство. Надо беречь репутацию.

Он сверлил глазами затылок молчаливого Антона, и тот заерзал, занервничал, зазевался на повороте… От резкого торможения Гаранина бросило вперед, он опомнился. Нашел где применять свои способности! Если паренек не справится с управлением, кому хуже будет? И все же ему польстило, что его воздействие оказалось столь эффективным.

Антон сбавил скорость, выругался, смахнул испарину со лба и виновато повернулся к пассажиру:

– Извините…

– На дороге надо быть внимательнее, братец!

Маг счел за лучшее прикрыть глаза, и его опять сморила дрема. Проснулся он уже у ворот виллы «Элоиза», выглянул в окно. Высокий забор из ракушечника был покрыт розовой штукатуркой, как и выступающий над ним двухэтажный дом. Рядом виднелась крыша второго домика поменьше.

– Вилла! – фыркнул Гаранин. – Громко сказано…

Антон стоял у ворот, разговаривал с мужчиной, одетым в футболку и светлые брюки из хлопка. Все вокруг дышало жаром. Медленно оседала поднятая колесами «Газели» желтая пыль. В раскаленном воздухе неподвижно застыли туи.

Гаранин взял свою сумку и, выйдя из машины, засмотрелся на плоскую, как ладонь, буровато-зеленую степь с одинокими деревцами. У горизонта ослепительно блестело море. Улица Южная была застроена вдоль дороги одной полосой домов, за ними тянулась другая улица, но впереди ничего не было, кроме степи, неба и моря.

Антон и мужчина, который открыл ворота, как по команде, повернулись в сторону гостя.

– Здравствуйте, – вежливо кивнул мужчина. – Меня зовут Максим, я администратор.

На вид ему можно было дать не больше тридцати пяти лет. Среднего роста, грузный, но не от жира, а от мышечной массы, крепкий, загорелый до черноты, с выгоревшими русыми волосами, с глазами-щелочками.

– Эльдар Гаранин…

Рядом с администратором он выглядел стройным и слегка смуглым, хотя не отличался субтильностью и много времени проводил на солнце, зато был выше на голову.

– Добро пожаловать на виллу «Элоиза»… – источал любезность Максим. – Прошу, входите! Я покажу вам двор, а потом вашу комнату.

– Лучше сразу комнату.

– Как будет угодно.

Во дворе, на деревянной скамейке, сидела женщина потрясающей красоты, как раз во вкусе Гаранина – длинноногая блондинка с развитыми формами. Верхнюю часть ее лица скрывала широкополая шляпа, но нижняя не оставляла сомнений, что глаза и нос ее так же прелестны, как подбородок и покрытые бледной помадой губы.

– Госпожа Ирэн… – прошептал администратор, угадав желание гостя. – Вечером я вас познакомлю.

Душа Эльдара встрепенулась и запела. Скучать точно не придется!

Комната ему понравилась – просторная, обставленная мягкой мебелью, с холодильником, телевизором, кондиционером и отдельным санузлом. Балкон выходил во внутренний дворик с бассейном.

– Горячая вода у нас круглосуточно, – объявил администратор. – Питание в столовой трехразовое. Рекомендую. Но не настаиваю. У нас – свобода выбора. Желаете посещать кафе – автобусная остановка за поворотом. Впрочем, наша кухарка готовит отменно. Ну как, обедать придете?

Гаранин подумал о блондинке. Вряд ли та станет ездить в кафе. На автобусе, в жару…

– Приду, – решительно кивнул он.

– Тогда я распоряжусь…

Ночью с моря подул сильный ветер. Абрикосовое дерево под окнами хозяйской спальни гнулось и стонало.

– Выпей снотворное, – посоветовал Юдин молодой жене.

Елена отрицательно мотнула головой:

– Меня тошнит от таблеток. Сколько я напилась их в больнице – лучше не вспоминать.

Собственные слова расстроили ее. Лучше не вспоминать! Отлично придумано.

– Напрасно я вышла за тебя замуж… Теперь мы оба мучаемся.

– Я не мучаюсь!

– Не обманывай себя, Рид…

Имя Спиридон оказалось слишком длинным и неудобным для произношения, поэтому все друзья и родственники с детства называли его Ридом. Так он представился Елене при знакомстве. Никогда не предполагал, что они сначала встретятся, а потом уже познакомятся. Намного позже. Впрочем, встреча у них получилась… необычная. Даже не встреча, рок какой-то…

Елене не спалось. Юдин лежал рядом, глядя на бегающие по потолку тени, вспоминал, чего ему стоил роман с Еленой. Но и слово «роман», так же, как и «встреча», не отражало истинного положения вещей. Он не знал, можно ли их назвать мужем и женой. Как их вообще назвать? Влюбленные? Любовники? Очарованные? Безумцы? Все это в той или иной мере относилось к нему, но не к ней.

Свадьба была скромная, несколько человек – самых близких. Роспись в загсе, ресторан. От венчания Елена отказалась наотрез. После свадьбы – брачная ночь. Трепетная, долгожданная и… холодная. Елена отдавалась, как будто жертвовала. Или откупалась. Или исполняла долг. Или…

Юдин запутался в этих «или», потерялся. Ему бы устроить новобрачной допрос с пристрастием, а он слово произнести боялся, спугнуть эту синюю птицу, чудом залетевшую в его постель. Чем он только ее не приманивал, чего только не обещал! А она в ответ заладила – нет и нет. Нет! Нет…

В сущности, она его предупреждала: ничего не получится. Не стерпится, не слюбится. Он не верил. И сейчас не верит.

– Ну ладно, – наконец решилась она. – Помни, ты сам этого захотел.

Невесело так сказала, с горечью, с тоской. Он задохнулся в любовной истоме, предвкушая страстные ласки, жар ее поцелуев. Неужели, согласилась?

Юдин по-идиотски радовался. Будет ей единственной опорой, светом в окошке, единственным близким человеком на всей Земле. Счастье-то, счастье какое! Она даже уйти от него сможет. Сама же говорит – идти некуда. Кроме слепой тетки в Чернигове, у нее никого нет…

Он затаил дыхание, скосил глаза, спит ли жена? Елена Прекрасная… Не спит, веки опущены, но подрагивают, нежное тело в обрамлении кружевной сорочки словно жемчужина в золотой оправе. Кожа как шелк, волосы как мед, губы как кровь. Он ни на миг не пожалел, что женился на ней. Если бы вернуть все назад, поступил бы так же.