Джеймс Чейз - Том 26.Это - серьезно. Сувенир из клуба мушкетеров. Вплоть до убийства президента.

Дуглас с трудом выпростал толстое тело из кресла и прошелся по кабинету.

Джерри стоял в углу, своей неподвижностью напоминая египетскую мумию. Да, ЦРУ попало в переделку, и, насколько я понимал, теперь мне придется вытаскивать их задницы из огня.

Я закурил.

— Почему бы не перехватить их в момент перевозки этих проклятых документов? Почему надо добираться до этого дурацкого сейфа?! — прорычал я.

— Потому, мой мальчик, что они могут вывозить документы и по частям, а у меня есть только той человека. Да, — да, не удивляйся. Во Франции у нас еще нет собственной агентуры, а ввести в игру новых людей за такой короткий срок мы не сможем. На это нужна минимум неделя. Даже если мы станем переправлять людей нелегальным путем.

Я глухо выругался.

— Что за остолоп дал это задание? Его невозможно выполнить. Мы не доберемся до сейфа, потому что даже не знаем, где он находится. Да и кто босс этой организации? Я его в глаза не видел.

— Насчет босса я с тобой согласен: Брюн слишком мелок для этой роли. Но ведь у тебя есть номер его телефона.

— Да! Но что из этого?!

Я нервно вскочил с кресла и забегал по комнате, а потом подошел к полковнику. Узкие китайские глаза его сощурились и превратились в щелочки. Он медленно взял из шкатулки, стоящей на столе, сигару и сдернул целлофановую обертку.

— А из этого, мой мальчик, очень много! — Хитро усмехнувшись, полковник откусил кончик сигары и принялся ее раскуривать. Затем он просто сказал: — В верхах поняли, что у них нет выхода, и дали мне добро на форму СЮ-О-25.

Ошарашенный, я опустился на диван.

Эта простая фраза подействовала, подобно разрыву бомбы. За время работы в ЦРУ, а я работал там с 1943 года, эта форма не применялась ни разу. Об этом я знал из достоверных источников.

Форма СЮ-О-25 — это полная свобода действий, вплоть до убийства президента страны, где она в тот момент применяется, если только это убийство поможет выполнить задание. Работа без всякого страха за последствия. После получения этой формы разведчик может не слушаться ничьих приказов. Все его помыслы и действия направлены лишь на выполнение задания. Но, если несмотря ни на что, ему не удается выполнить задание, остается одно — пустить себе пулю в лоб, потому что никто не воспримет больше такого разведчика всерьез.

Полковник знал, на что идет: если задание не будет выполнено, всем нам суждена только смерть — другого выхода нет! После получения формы мы уже не имеем права отказаться от задания. Никакой приказ не отменит СЮ-О-25, потому что после ее получения мы не должны подчиняться никаким приказам.

— Вы подписали всем нам смертный приговор, — спокойно сказал я.

— У тебя есть возможность отказаться. Тебя в форме нет, потому что ты выполняешь другое задание. Это твое право. Ты просто сообщишь нам, что знаешь, а дальше будут работать два моих человека и я, — полковник устало взглянул на меня. — Только имей в виду: нам дорог каждый человек. Учти это, когда будешь решать. Кстати, Карл работал в форме. Теперь, после его смерти, нам будет гораздо тяжелей. Даю тебе пять минут на обдумывание. За это время ты должен принять решение.

С этими словами полковник Дуглас отошел к окну и погрузился в созерцание ночного Парижа.

Сначала я хотел отказаться, но потом вспомнил о Карле, Фрэнке и о пяти убитых товарищах из моей группы Сопротивления. Я посмотрел на полковника. Он знал, на что идет. Слишком много крови все мы видели за последнее время.

Ну что ж, ребятки! Теперь я в форме СЮ-О-25, и вы будете плясать под дулом моего пистолета. Я превращу Париж в ад! Я сделаю из вас сито!

Я резко поднялся с дивана и подошел к полковнику.

— Я с вами!

— Не сомневался в тебе, малыш!

Он взглянул на меня, и в его глазах я прочитал почти нежность.

Затем, подойдя к телефону, он набрал номер и сказал в трубку:

— Карл вышел из игры. В форме — Берт.

— Я не хотел, чтобы это как-то повлияло на твое решение, но Жак будет работать вместе с нами, — сказал полковник.

Жак… Он первый забил тревогу. После перестрелки в «Пламени» он сумел выследить Анни и услышал, как она мирно разговаривала с теми, кто пытался его убить. Тогда он понял, что в этой стране у него нет союзников, и позвонил полковнику, который сразу же поднял на ноги ЦРУ. Там знали кое-что об организации, но не могли напасть на след. А тут — такая возможность!

Полковник сразу догадался, что организация охотится за документами, которые я передал разведке еще год назад, и решил сыграть на этом. Было решено передать организации более или менее правдоподобные документы и, притупив бдительность, внедрить меня в их ряды. А дальше пробраться к сейфу за картотекой было лишь делом техники. И вот все рушилось!

— Это очень хорошо, — отозвался я. — Жак — отличный боец.

— Знаю, — согласился Дуглас. — Но он очень удивился, узнав, что ты сотрудник ЦРУ. Я успокоил его, сказав, что ты работал на разведку еще до знакомства с ним.

— Кажется, это не совсем так, — усмехнулся я.

— Ну, ладно, — лицо Дугласа приняло серьезное выражение. — Пойдем, я познакомлю тебя с людьми.

Соседний номер, куда мы вошли, был точной копией предыдущего: те же два кресла, тот же диван. Только в том кресле, где я видел полковника Дугласа, сидел Жак. В одной руке он держал сигарету, а другой поглаживал усы. Благодаря черной шевелюре и смуглой коже, Жак походил на испанца.

Увидев меня, Жак вскочил с кресла.

— Привет, Берт! Все как в старые добрые времена.

— Значит, мы молодеем, — улыбнулся я, пожимая его руку.

Кроме нас с Жаком и Дугласа в комнате находились еще двое.

— Познакомься, — предложил полковник. — Джерри Смит. Прекрасно водит машину и кое-что имеет в черепной коробке.

Парень, полчаса назад совавший мне под ребра пистолет, пожал мою руку. Теперь я мог разглядеть его как следует. Он был высок и мускулист, длинные белокурые волосы падали ему на глаза. Похоже, Джерри было чуть больше тридцати.

Второй, тоже высокий, но тощий, с лихорадочно блестевшими глазами, сидел на диване. Это был чертовски красивый парень. Именно таких типов обожают женщины: в нем было что-то от английских лордов и мушкетеров одновременно. На вид ему было лет двадцать пять. Коротко стриженные черные волосы, возможно, молодили его.

— А это — Марк Гирланд, — кивнул в его сторону полковник. — Можете приступать к работе. Прежде всего, вот ваши документы, — Дуглас вынул из кармана пачку бумаг и раздал нам.

Я бегло взглянул на свои документы: здесь были три паспорта с моими фотографиями и чужими фамилиями, удостоверение французского полицейского, удостоверение сотрудника Интерпола, книжка работника контрразведки Франции и, наконец, дипломатический паспорт на имя Берта Мейна. Для формы СЮ-О-25 повсюду открывалась зеленая улица.

Я положил документы на столик и вытащил сигареты. Мне предстояло многое решить.

Полковник Дуглас уселся в кресле посреди комнаты и обвел нас взглядом.

— Я расскажу вам, ребятки, что сообщил Мейн.

И он начал говорить. Я всегда поражался умению полковника синтезировать сведения и выделять из них главное, в то же время не выпуская деталей. Он говорил где-то полчаса, потом пошли вопросы. Таким образом мы поработали еще некоторое время, и в три часа ночи у нас был план, который строился на том, что мы узнаем адрес резиденции Брюна по номеру его телефона.

Это поручили Гирланду. Он взял свои документы и вышел.

В нашу с Жаком задачу входило проверить магазинчик Франсуа. У меня возникло подозрение, что Брюн может находиться и там. Дуглас нашел это соображение резонным, и мы вооружились: я взял кольт сорок пятого калибра с глушителем, а Жак — небольшой автомат системы «Брен».

Дуглас и Джерри должны были разнюхать в полиции обстоятельства смерти Фрэнка.

Общий сбор мы назначили в комнате полковника.

Жак надел плащ, чтобы можно было без помех нести автомат, а я сменил костюм на более приличный.

Форма СЮ-О-25 вступала в действие.

В нашем с Жаком распоряжении был «пежо» последней модели. Он ждал нас на платной стоянке недалеко от отеля. Жак сел за руль, и мы понеслись по улицам.

Мы молчали, хотя тем для разговора у нас было предостаточно. Просто напряжение последних дней не давало нам вести непринужденную беседу, мы должны были отдохнуть и собраться с мыслями.

Мы оставили машину за два квартала до магазинчика Франсуа и пошли‘пешком. Все огни в здании были погашены, но я знал, что хозяин живет при магазине.

— Не думаю, чтобы Брюн оказался здесь, — пожал плечами Жак.

— Нужно проверить, — упрямо сказал я.

— А что, если заставить Франсуа позвонить Брюну и попросить его немедленно приехать?

— Скорей всего, они уже слышали о перестрелке в баре, а у Брюна в голове все же мозг, а не опилки. Если он и приедет сюда, то лишь в сопровождении банды головорезов.