Светлана Алешина - Самый красивый кошмар (сборник)

Кроме опергруппы и дежурной машины ГИБДД, на место катастрофы примчался еще и ОМОН. Крепкие ребята в пятнистых куртках с черными масками на головах быстро повыскакивали из своего автобуса, но, увидев, что дело уже кончено, в растерянности, словно обиженные, останавливались посреди дороги. Майор Белоглазов украдкой посматривал на меня, будто ожидая моих рекомендаций к действию. Признаюсь, это было и волнующе, и страшно одновременно.

— Думаю, на крекинг-завод надо бы все-таки поехать, — проговорила я робко. — И ОМОН пусть с нами тоже едет. Он там может оказаться очень полезен…

— Отлично. — Белоглазов огляделся. — Сейчас мы все отправляемся на крекинг-завод, и вы, ребята, тоже с нами. На всякий случай… Мало ли что там может произойти.

Омоновцы недоумевающе переглянулись, удивляясь, что майор Белоглазов так буквально следует моим пожеланиям. Да я и сама этому удивлялась. Тем не менее они погрузились в свой микроавтобус, мы — в свой драный «уазик», ко всеобщему удивлению, после пережитой погони еще не потерявший способности двигаться. Костя с Валерием и Павликом уселись в серую телевизионную «Волгу», передок у которой был изрядно помят, но ездить наша машина тоже еще была в состоянии. Возле опрокинувшегося бензовоза остались опергруппа да бригада работников ГИБДД. Сирены было приказано не включать.

К нашему удивлению, дедок-вахтер на проходной вздумал было чинить нам препятствия и не желал пропускать на территорию завода.

— Ну, не могу, ребята, хоть режьте — не могу! — уверял он. — Нет у меня приказа пропустить вас в такой час, а без приказа вас пущу — меня самого под суд отдадут! У нас с этим строго!

— Не можете пропустить, позовите начальника охраны! — сказала я строго.

— Не могу, милые вы мои, хорошие! Нет сейчас начальника охраны на заводе! Дома он, спит уже…

— Тогда позовите начальника караула!

— Я и есть начальник караула! Я и начальник, и весь караул, и все я. И не могу вас сейчас пропустить, не положено…

До меня вдруг дошло, что дедок попросту пьян. До майора Белоглазова тоже это дошло. Небрежно отстранив старика в сторону и велев одному из своих подчиненных пристегнуть его наручниками, он повел нас на территорию крекинг-завода. Мы следовали за ним.

— Так, — Белоглазов повернулся ко мне. — Что вы предлагаете делать дальше?

— Надо пойти в тот дворик к подъездным путям пятого цеха, — сказала я. — Вроде как ничего больше тут не горело. Может быть, не поздно обследовать грунт на предмет наличия там следов наркотиков?

— А затем шаг за шагом обследовать и территорию крекинг-завода, — добавил капитан Фильченков не без иронии. — Понятно… Для этого, между прочим, потребуется несколько бригад криминалистов.

— Послушайте, здесь где-то должен быть кабинет начальника охраны, — заявила я, не слушая его. — Может быть, мы найдем какие-нибудь улики там.

— Точно, да и его домашний адрес неплохо бы там узнать, — сказал майор Белоглазов. — Мне кажется довольно странным это совпадение с золотым перстнем на пальце — такая заметная улика. Однако поговорить с этим типом нам все равно надо на предмет выяснения алиби…

И только было мы направились к зданию заводоуправления, как в тот же момент где-то неподалеку от нас раздался страшный, душераздирающий женский вопль. Было понятно, что кричит не одна, а по меньшей мере две женщины. Вопль, возникший так внезапно, длился и длился, казалось, не в состоянии прерваться, от него холодело все внутри и ноги делались ватными. Лишь на мгновение мы, словно парализованные, замерли на месте. Но уже в следующее мгновение торопливо устремились туда, откуда он доносился, страшный, бесконечный, переходящий в душераздирающие всхлипывания и причитания, почти лишенный признаков человеческого голоса. Омоновцы, выхватив свое оружие, следовали за нами.

Уже издали я поняла, что этот страшный зов о помощи несется с дымящихся кипятком, благоухающих нефтью и бензином очистных сооружений крекинг-завода. Во вздымающихся с них над широкими ваннами очистных клубах пара я разглядела человеческие фигуры, скорчившиеся в неестественных позах на шатких деревянных мостках. Омоновцы тоже разглядели их и тут же рассредоточились, заняли позиции, взяли фигуры на прицел. Я же, словно сомнамбула, подходила все ближе и ближе, пока не увидела со всей достоверностью, что происходило.

Прежде всего я разглядела начальника охраны крекинг-завода. Золотой перстень на его пальце поблескивал в скудном заводском освещении. Видно было, как на его лице играет его обычная, нахально-циничная улыбка. Как за щитом, он прятался за двумя другими фигурами, в которых я узнала двух женщин: работниц в их обычных, напоминающих балахон, резиновых комбинезонах. Они были поставлены спиной друг к другу, и выражение их лиц было самое отчаянное. Я пыталась понять, что именно их держит вместе, наконец до меня дошло, что женщины связаны друг с другом веревкой на шее, а конец этой веревки, вернее, петли-удавки, начальник охраны завода держит в руке.

— Не подходить! — крикнул он весело и нахально. — У меня нож! Видите? Вот!

И он помахал в воздухе огромным ножом с широким лезвием.

— Всем отойти на десять шагов назад! — снова крикнул он. — Учтите, если вы начнете стрелять, я перережу им горло!

После этих слов омоновцы с оперативниками послушно отошли назад, что, видимо, доставило террористу немалую радость. Он цинично рассмеялся, слегка ткнул огромным ножом свои жертвы, и те отчаянно завизжали.

— Вот так! — крикнул он опять, сдавив удавку на шеях своих жертв. Крик женщин перешел в хрип, затем и вовсе умолк. — И оставаться всем на местах! Не вздумайте в меня стрелять! Даже если вы в меня попадете, я упаду так, чтобы утянуть их обеих вместе с собой! И обе сварятся заживо! Слышали? Мы все трое станем кусками вареного мяса!

— Как Шумков и тот рабочий, которых вы убили полгода назад? — спросила я, глядя на начальника охраны.

В ответ он цинично расхохотался, ничего не ответив. Казалось, происходящее забавляет его, доставляя огромную радость. Со своей позиции я отчетливо видела, как лучится весельем его лицо, как трясется от смеха все его тело. Не смеялись только его глаза, широко открытые и будто неживые, остекленевшие. Будто этот человек был в наркотическом опьянении, что, подумала я тогда, вполне вероятно.

— Ирина Лебедева! — закричал позади меня майор Белоглазов. — Ирина Лебедева, уйдите оттуда! Там опасная зона! Мы будем стрелять!

— Я вам дам — стрелять! — весело крикнул начальник охраны. — Учтите, если в меня попадет пуля, я нырну в кипяток вместе с ними! Нам всем будет крышка!

— Объясните, чего вы хотите! — крикнул майор Белоглазов. — Но в первую очередь немедленно отпустите женщин!

— Хрен я их отпущу! Вот, видели? — Он легонько ткнул обеих пленниц ножом, те снова завопили, протяжно, душераздирающе.

— Перечислите ваши требования! — крикнула я, незаметно подходя ближе к пышущему горячим паром отстойнику.

— Прежде всего, — закричал террорист, — уберите ОМОН! Дальше, дальше, ну?! — Снова тыканье ножом, снова отчаянный вопль и вой.

Омоновцы послушно отодвинулись еще назад, продолжая держать под прицелом террориста и его жертвы.

— Давайте, давайте! — Опять сумасшедший хохот. — И лучше всего убирайтесь отсюда совсем!

— Отпустите женщин! — крикнул майор Белоглазов. — Немедленно отпустите женщин!

— Слушайте мои требования! — закричал террорист. — Немедленно доставьте сюда обоих моих помощников! Затем пригоните мне машину с полным бензобаком. В машине должны быть триста тысяч долларов мелкими купюрами и три автомата с боекомплектом. Ну, быстро!

— Мы не можем доставить сюда ваших помощников! — крикнула я. — Во время задержания они были тяжело ранены!

Это сообщение, судя по всему, террориста немного смутило.

— Тогда предоставьте мне машину с оружием и деньгами! — упрямо повторил он. — Я поеду на аэродром авиационного завода. Там к моему приезду должен быть готов вертолет с полным баком и командой пилотов. И эти две поедут со мной! Все дальнейшие указания потом!

— Послушайте! — крикнул майор Белоглазов, багровея от натуги. — Машину вы сейчас получите, но вертолет так быстро устроить мы вам не сможем!

— Сможете, если захотите! — Над кипящей бездной разнесся его хохот. — А пока не прибудет машина и вертолет, мы втроем будем загорать здесь. Правда, девочки?

Он снова ткнул свои жертвы ножом в бок, ответом был хриплый и еще более отчаянный вопль. Мне показалось, что женщины на шатких деревянных мостках с удавкой на шее уже не помнили себя от ужаса и физической боли.

— Куда вы хотите лететь? — крикнула я стоящему над кипящей бездной террористу, незаметно подходя ближе к пышущему паром и нефтяными испарениями отстойнику. — На что надеетесь?