Екатерина Вильмонт - Секрет исчезающей картины

— Ну вроде… Дизайнер.

— А как его зовут?

— Филипп Аркадьевич.

— Он у вас в доме бывал?

— Сколько раз! Степка, ты его уже в чем-то подозреваешь? Зря!

— Почему?

— Потому что, если бы у него были ключи, он мог бы спокойно привести хоть пять французов, когда я в школе или в больнице!

— Нат, ну что ты городишь? Я ведь не сказала, что он тогда брал твою картинку! Он, скорее всего, к этому вообще отношения не имеет! Но просто… Осторожность в таком деле не помешает! Поняла?

— Поняла. Значит, как я с ним поговорю, так перезвоню тебе, да?

— Именно. Ты сама ему звонить будешь?

— Да, но только завтра вечером, после больницы.

— Отлично. Договорились. А фамилию этого Филиппа Аркадьевича ты знаешь?

— Знаю. Пешнев. А тебе зачем?

— Просто так, из любопытства.

На следующий вечер Наташа позвонила снова.

— Ну что? — сразу спросила Степанида. — Что он сказал?

— Обиделся жутко! Возмущался! Он порядочный человек, а его черт знает в чем подозревают, и вообще, он не понимает такого отношения к друзьям, и все такое. А потом вдруг стал ласковый-ласковый и говорит: «Наташенька, а может, мы обойдем мамин запрет? Ты пойми, человек приехал из Франции, через три дня уезжает, ему страшно важно увидеть это полотно, какой от этого вред? Не боишься же ты меня?»

— А ты что сказала? — спросила Степанида.

— А я сказала, что не могу обманывать маму.

— А он?

— Он просил меня еще подумать и сказал, что позвонит завтра. Он, видно, наобещал тому французу, и ему теперь неудобно. Как ты думаешь, может, все-таки пустить их?

— Ну, наверное, можно, но только надо, чтобы ты была не одна. Чтобы был кто-то из взрослых.

— Я подумала, может, хватило бы и вас с Алкой? Все равно же вы свидетели, правда?

— Вообще-то да… Кстати, интересно будет за ними понаблюдать.

— Значит, ты согласна?

— Согласна, и Алка согласится. А еще лучше было бы…

— Что?

— Валерку позвать.

— Какого Валерку?

— Помнишь, я говорила про одного парнишку, Валерку Уварова?

— Да, кажется…

— Натка, он умнющий! Я ему про это рассказывала, ох, чего он только не напридумывал!

— Про что?

— Про то, зачем могли картину на время стибрить!

— Ну и зачем?

— Я уж все и не помню, но он и про всякие анализы говорил, и про какую-то сверхподделку, и…

— Как интересно! — воскликнула Наташа. — Степочка, а он сможет прийти?

— Сможет! — уверенно ответила Степанида. — Ему интересно будет. Он в картинах разбирается знаешь как! Я забыла фамилию художника, помнила только, что конец прошлого века, а он сразу определил, что это им… им…

— Импрессионизм?

— Ага, и стал художников перечислять, я аж обалдела…

Наташа засмеялась.

— Вспомнила в результате?

— Ага, теперь уж не забуду — Сислей!

— Точно! Так, значит, мне соглашаться?

— А может, мне сперва с Валеркой посоветоваться? Хотя нет, я и так знаю, что он скажет!

— Что?

— Соглашаться! Интересно же!

— Вообще-то да. Ну что ж… А на какое время мне ему назначить?

— Ну, надо, чтобы это было после школы и до того, как ты к маме в больницу пойдешь, значит, завтра часа в четыре!

— Отлично!

— Тогда до завтра!

Степанида тут же позвонила Валерке и все ему рассказала.

— Придешь?

— Естественно! Надо только все детально продумать.

— Что?

— К примеру, стоит ли нам показываться им на глаза или лучше спрятаться.

— Спрятаться? Зачем?

— Чтобы выяснить их истинные намерения!

— Какие намерения?

— Говорю же — истинные! А вдруг они захотят совершить преступление? А мы его пресечем!

— Спрятамшись?

— Спрятавшись! — поправил ее Валерка. — Конечно. Будем из укрытия наблюдать, и если они…

— Постой, Валер. Но ведь если мы просто будем там, они же при нас не станут…

— Степа, пойми, если мы не спрячемся, а будем открыто присутствовать, они совершат это преступление позже, когда мы уже не сможем схватить их за руку. Но это при условии, что они все-таки преступники. Хотя вполне возможно, что они просто добропорядочные любители искусства. Ты скажи лучше, там есть где спрятаться?

— Ну, я не знаю… Надо у Натки спросить… Ой, Валерка, а какое преступление они могут совершить?

— Любое!

— И убийство? — ахнула Степанида.

— Убийство? Ну, это вряд ли… Зачем? Скорее, кражу или подмену… А впрочем…

— Что? — испуганно прошептала Степанида. — Думаешь, и убить Натку могут?

— Думаю, Степка, могут! Просто уберут свидетеля.

— Погоди, — опомнилась Степанида. — Но он же думает, что Наткина мама про него знает! Что она запретила Натке их пускать! Как же тогда? Сразу ведь на него подумают!

— Да, я, пожалуй, погорячился. Степ, а ты случайно не знаешь, как его зовут, этого мужика?

— Случайно знаю. Филипп Аркадьевич Пешнев!

— Вот это хорошо.

— Чего хорошего?

— А я попробую навести о нем справки.

— Где? Какие справки? Когда ты успеешь?

— Вообще-то ты права… Не успею. Ладно, будем надеяться, что все обойдется без криминала.

— Хорошо бы, — вздохнула Степанида.

Утром в школе, едва завидев Наташу, Степанида кинулась к ней.

— Натка, у тебя в квартире спрятаться можно?

— Спрятаться? Зачем?

Степанида вкратце изложила ей Валеркины соображения. Наташа побледнела.

— Он что, думает, они придут меня убить?

— Да нет, конечно. Просто он считает, что лучше подстраховаться, и, если они что-то плохое задумали, выявить это сразу, а то они…

— Поняла. А то они сделают это в другое время и уже неожиданно для всех, да?

— Вроде…

— Ох, Степка, мне так страшно стало.

— Не бойся, Натка, мы же будем с тобой. Только спрятаться есть где?

— Троим? Надо подумать… А вот и Алка!

— Ну, что тут у вас? — подбежала к ним Алка.

Они быстренько ввели ее в курс дела.

— Кайф! — закричала она, сверкая глазами. — Просто здорово! Ух, как мне хочется их повязать!

— Да погоди ты, может, они нормальные честные люди, — засмеялась Степанида.

Но тут раздался звонок, и волей-неволей пришлось прекратить столь увлекательный разговор. Первым уроком была география. Степанида вдруг заметила, что Алка что-то чертит на тетрадном листке. Какой-то план.

— Ты чего? — шепнула она.

— План Наткиной квартиры!

— На фиг он тебе?

— На всякий случай!

Алка уже умирала от нетерпения, так ей хотелось сидеть в засаде!

С Валеркой Степанида договорилась встретиться на Сухаревской площади.

— Натка, познакомься, это Валерий!

— Очень приятно, Наташа, — представилась та, смерив его оценивающим взглядом.

— Здорово, старик! — сказала Алка.

И они помчались к Наташе. Степанида первым делом позвонила Юлии Арсеньевне, предупредить, что, возможно, задержится.

— Наташа, давай сначала осмотрим квартиру, — деловито заявил Валерка. — У вас три комнаты?

— Да.

— А где картина?

— В гостиной. Пошли покажу.

— Первый раз вижу в доме подлинник Сислея, — с важностью произнес Валерка. — Здорово!

— А ты вообще-то раньше про такого художника слышал? — не без ехидства поинтересовалась Алка.

В ответ он только презрительно фыркнул.

— Так, а где бы тут спрятаться? — спросил он, озираясь. — Не больно-то…

— Ну, летом можно было бы на балконе, но…

— Но сейчас еще далеко не лето! — констатировал Валерка. — Положение осложняется.

— А тебе обязательно тут прятаться? — удивилась Наташа.

— Желательно! Желательно видеть, что они будут делать с картиной.

— Но я же буду тут! С ними!

— Они могут попросить у тебя стакан воды!

— Ой, правда! Но что же делать?

— Кажется, я придумал! У тебя найдется какое-нибудь покрывало?

— Покрывало? Зачем?

— Я полезу под диван, а ты меня прикроешь покрывалом.

— Нет, этот диван — мамин любимый, это стиль ампир, и с какой стати на нем вдруг будет лежать покрывало? Филипп Аркадьевич сразу что-то заподозрит.

— Черт, как же быть?

— Натка, а в этом шкафу нельзя спрятаться? — спросила Степанида, указывая на большой стенной шкаф в просторной прихожей.

— Можно, конечно! Там полкласса спрятать можно, но что толку?

— Мы там спрячемся все, а когда ты их в гостиную заведешь, вылезем и будем следить из коридора.

— В принципе, это недурная мысль, — кивнул Валерка, — только глупо прятаться всем в одном месте. Там спрячусь я, а вам надо рассредоточиться по другим комнатам.

— Зачем это? — спросила Алка.

— Затем, что мы не знаем, чего от них ждать! Вдруг один из них пойдет на кухню и там, допустим, решит всыпать яд в стакан с водой!

— Какой еще яд? — закричала Алка. — Ты что, рехнулся?