Ирина Мельникова - Дикая Лиза (Муж выходного дня)

Схватка продолжалась не более четверти часа, но это время показалось ей бесконечным. Огромные звери пускали в ход свои могучие передние лапы, рвали друг друга зубами и задними лапами. Лиза слышала их яростный рев, сквозь который различала, как трещали кости, лязгали зубы, а потом решилась открыть глаза. И увидела, как молодой медведь повалился вдруг набок, а более старый схватил его за горло.

Молодой все еще пытался отбиться, хватал врага за плечо слабеющими челюстями, но старый не отпускал и все сильнее сжимал его горло зубами. В какой-то момент молодой изловчился и полоснул врага по животу задней лапой. От такого удара вывалились бы кишки у оленя, не говоря уже о горном козле, но у старого медведя на животе осталась лишь кровоточащая полоса. Он с диким ревом отскочил в сторону. Молодой, истекая кровью, попытался подняться, но старый вновь ухватил его зубами, теперь уже за нос. Раздался ужасный треск, и все было кончено! Дуэль закончилась победой более опытного и закаленного в драках соперника. Молодой медведь остался лежать на земле с неестественно вывернутыми передними лапами. Но победитель не ушел. Несколько минут он продолжал рвать когтями и зубами неподвижную тушу, пока не понял, что противник давно мертв.

На место схватки было страшно смотреть. Моховой покров был сорван, камни выворочены из своих гнезд, повсюду валялись клочья шкуры и куски мяса, а молодой медведь оказался разодранным чуть ли ни пополам.

— Ужас, какой ужас! — прошептала Лиза трясущимися от пережитого страха губами, и перекрестилась.

Она видела, как уходит с поля боя исконный хозяин этих мест, истекая кровью и покачиваясь. Конечно, ему теперь было не до отвоеванной добычи. Но убитого медведя он тоже не тронул. И ночью сюда на запах крови могли прийти другие хищники. Лиза подождала некоторое время, и когда медведь скрылся за камнями, чуть ли не бегом направилась к лагерю.

До него оставалось совсем немного, когда новый звук привлек ее внимание. Сначала Лиза подумала, что ослышалась, приняла грохот речного потока за этот слишком долго ожидаемый рокот авиационного мотора. Но когда подняла голову, то увидела вертолет. «Вертушка», похоже, шла на посадку в районе плато, на котором она обнаружила обломки самолета. До него было километра два или чуть больше, но она, не раздумывая, бросилась вперед, опасаясь одного, что не успеет к вертолету до наступления темноты.

Лиза успела. Правда, пришлось избавиться от глухаря и рыбы. Она даже сбросила куртку, чтобы легче было бежать, и освободилась от неуклюжей люльки, несла Диму на руках. Боязнь не успеть заставила ее забыть о собственных болячках. Она должна была достичь плато, во чтобы то, ни стало.

Вертолет тем временем завис над местом падения обломков. Она надеялась, что спасатели непременно заметят ее туры и поймут, что кто-то из пассажиров остался в живых. Лиза подняла голову. Флаг из занавески слегка обвис, но его было видно издалека — еще одно подтверждение тому, что кто-то нуждается в помощи. Она оставила достаточно знаков, по которым можно было догадаться о присутствии поблизости человека и рассчитывала, что при любых условиях ее не оставят в беде. Даже если не получится сегодня, обязательно вернутся завтра…

И все-таки Лиза спешила. Вот-вот опять стемнеет, и ей решительно не хотелось коротать вторую ночь в горах, оставаться один на один с этими мрачными скалами, нелюдимой тайгой и свирепыми хищниками. Совсем недавно она убедилась, насколько они беспощадны.

Дима недовольно хныкал. Возможно, Лиза излишне крепко прижимала его к себе, но она боялась, что малыш может выскользнуть из ее рук во время стремительного подъема по камням. Ведь она могла оступиться, поскользнуться, даже подвернуть ногу, поэтому в голове у нее сейчас были всего две мысли: как быстрее добраться до вертолета, и не пострадать во время движения. Не дай Бог завалиться среди камней и потерять при этом сознание. Это прямая гибель для нее и для Димы…

Наконец, она миновала густые заросли карликовой березки и ивы. Ей не хватало дыхания, горло и губы пересохли, сердце билось в запредельном режиме, словно она, не рассчитав силы, вышла на более сложную дистанцию. Но раньше она могла сойти с нее, и что ей грозило при этом? Выговор тренера, упреки спортивных чиновников, отлучение от соревнований… Но теперь главной наградой в этой выматывающей гонке была ее собственная жизнь и жизнь ее сына. Она не смела покинуть дистанцию, и единственное послабление, которое позволяла себе: делать короткие передышки и иногда, по возможности, спрямлять маршрут.

Ей оставалось преодолеть небольшой участок высокогорной тундры, за камнями уже виднелась верхняя часть вертолета и его повисшие лопасти. Это был «МИ-8». В этом Лиза не могла ошибиться. Сердце ее готово было выскочить из груди, но в этот момент она забыла об усталости. Она задыхалась от восторга предстоящей встречи с людьми. Она никогда не подозревала, что этому можно так радоваться. Ведь это были абсолютно незнакомые ей люди, но они были людьми , у которых она могла попросить помощи. Могла ощутить их сострадание, почувствовать ответную радость оттого, что они с сыном остались живы.

И вертолет, и она казались такими маленькими на фоне заснеженных пиков и огромных полей каменных россыпей и горной тундры. Ноги проваливались в толстый мох и в бочажки ледяной воды. Заходящее солнце окрасило горные отроги в розовые тона, когда Лиза достигла выросшей прямо по курсу невысокой каменной гряды. Она скрывала от нее вертолет, но Лизе казалось, что она различает шум работающего мотора и человеческие голоса. Последние звучали возбужденно, но разобрать слова было невозможно из-за рокота реки.

Но разве это важно? Еще сто метров, самое большее — двести, и она окажется на вершине гряды. Лиза представила себе то замешательство, которое отразится на лицах спасателей, когда они увидят женщину с ребенком, спускающуюся к ним по камням… Судорожно перевела дыхание, и поняла, что уже не задыхается. К ней снова вернулись самообладание и выдержка. Их ей подарила надежда. Она погладила Диму по головке и поцеловала его. Бешеная пробежка по тайге и камням неожиданно усыпила его. И Лиза перешла с бега на быстрый шаг. Она теперь успеет, во что бы то ни стало, но успеет. И если даже спасатели вернутся в вертолет, она не опоздает, потому что им понадобится некоторое время на посадку в машину, и на то, чтобы поднять ее в воздух.

Лиза без особых усилий преодолела несколько десятков метров до подножия гряды и, не снижая темпа, стала подниматься вверх. Дима сладко посапывал на ее руках. Неожиданно путь ей преградила широкая и глубокая расщелина — неожиданное и неприятное препятствие. Она остановилась на мгновение, раздумывая, как поступить. Она понимала, что перепрыгнуть расщелину невозможно, не было места для разбега, тем более она не рискнула бы проделать это с ребенком на руках. Спуститься вниз, а после вскарабкаться вверх? В таком случае ее путь к спасению растягивался на час, если не больше.

Лиза с досадой огляделась по сторонам и снова остановила свой взгляд на этой проклятой, так некстати вставшей на ее пути, каменной щели. Сумерки заполнили собой дно расщелины, и она не могла определить ее глубины. Там, на дне, ее могли поджидать более неприятные сюрпризы вроде отвесных скальных стен и осыпей камней. Словом, она могла остаться там навеки, потому что любой человек, обладающий хотя бы маломальским опытом передвижения в горах, знает: не стоит рисковать в тех местах, где тебя не могут подстраховать в случае опасности.

Она даже не пробовала кричать. Все звуки отразятся от камней, это все равно, что кричать в вату. Лиза беспомощно озиралась по сторонам. Оставался единственный выход, идти вдоль расщелины. Наверняка, она где-то кончается, а может, и сужается до такой степени, что ее удастся перепрыгнуть. Сделав выбор, Лиза не мешкала ни минуты, и пошла влево. Выбор ее не был осознанным, скорее, инстинктивным, как всякое живое существо, она стремилась к свету. Ведь именно слева от нее все еще сияло солнце, подсвечивая своими лучами низкие тучи на горизонте. Казалось, там полыхал гигантский лесной пожар. И когда Лиза почувствовала запахи дыма, сначала не удивилась, а даже обрадовалась, ведь дым в ее случае означал спасение. Она почти достигла места падения обломков. И только эта гнусная щель в камнях, да возвышавшаяся за ней скалистая гряда отделяли ее от спасателей.

Нетерпение съедало ее, она просто изнывала от плохих предчувствий и то и дело посматривала в сторону плато: не появится ли над ним взлетающий вертолет. Казалось, судьба вновь отвернулась от нее. Но Лиза не потеряла способности рассуждать трезво и недоумевала, почему спасатели не покидают плато? Конечно, собрать останки погибших — святое дело, но отчего прилетевшие не обратили внимание на то, что они захоронены, а на каменных турах имеются опознавательные вешки? Неужто, никому в голову не пришло, что кто-то из пассажиров остался в живых? Неужто, ее «флаг» остался незамеченным?