Джей Барбетт - Оглянись за спину

- Главным редактором здесь все ещё Гарри Баттен? - спросил я молодого человека.

Он кивнул мне с явным облегчением. Видимо, очень опасался, что я могу в любой момент упасть прямо здесь.

- Конечно, - бодро отрапортовал он. - Наверху. Восьмой этаж.

- Могу я воспользоваться вашим телефоном?

- Вам только нужно позвонить на коммутатор, - объяснил он.

Я связался с коммутатором, затем с какой-то юной девушкой, а после неё с нетерпеливой, нервной женщиной. В конце концов я все же добрался до Гарри Баттена.

- Это Джон Брайнерд, мистер Баттен. Надеюсь, вы меня ещё помните?

- Раньше, когда мы вместе играли в теннис, вы называли меня Гарри, проворчал хриплый голос. - Что у вас случилось, Джон?

- Я хотел бы встретиться с вами на несколько минут. - Сдвинув манжет, я взглянул на часы. - Время к часу. Если вы ещё не выходили на ленч, мы могли бы встретиться в Юнион-клубе и...

Гарри Баттен свирепо засопел.

- У вас слишком короткая память, мой мальчик.

- Что? О Господи!.. Ей Богу, Гарри, я совсем забыл. Мне очень жаль. Я не подумал...

- Да хватит, черт побери! - нетерпеливо перебил Гарри. - Я никогда не выхожу есть. Но вы можете прийти, если хотите. Я всегда здесь. Рад буду снова увидеть вас.

Он положил трубку прежде, чем мне пришел на ум подходящий ответ. Я вернул аппарат сотруднику архива, ещё раз поблагодарив его.

* * *

Лифт меня поднял на восьмой этаж, где размещалась редакция газеты. Кабинет Баттена находился в конце длинного коридора с несметным количеством дверей. На табличках значились названия отделов и фамилии ответственных редакторов. Войдя в пустую приемную, я на секунду в нерешительности остановился.

Дверь в кабинет была чуть приоткрыта. Из-за неё слышался гул голосов, спокойных, деловых голосов, что-то похоже обсуждавших. В обычное время я бы никогда не вошел, не попросив доложить о себе, но этот день был непохож на другие. Я открыл дверь, постучав для проформы о косяк и просто вошел.

- Можно? Или мне лучше подождать снаружи?

Гарри Баттен удивленно поднял глаза. Широкоплечий мужчина с бычьим затылком, сидя нагнувшись над своим письменным столом, с красным карандашом в руке, он чем-то напоминал медведя. Он прищурился, потом ухмыльнулся и приветственно поднял руку.

- Вы пришли чертовски быстро. Проходите, садитесь. Мы сейчас закончим. - Он нацарапал что-то на полях сигнального оттиска и подал его нервной пожилой женщине с резкими чертами лица, стоявшей перед столом, проворчав : - Скажите ему, что материал действительно хорош, как он и утверждал, но у нас не хватает для него места. Если он очень хочет, может получить одну колонку в субботнем номере.

- О, мистер Баттен, но ведь я обещала ему, что...

- У вас слишком мягкое сердце, мисс Миллен, - добродушно буркнул Баттен. - Вы никогда ни в чем не можете отказать этим мальчишкам. И продувные бестии используют вас вовсю. - Он дружески выпроводил её, а затем обратился ко мне. - Сядьте немного поближе, Джон.

Я придвинул свое кресло ближе к письменному столу. Баттен повернулся ко мне в своей коляске, пригладил рукой растрепавшиеся волосы и снова улыбнулся той широкой, сердечной улыбкой, которая напомнила мне о прежних днях в теннисном клубе, когда Гарри Баттен ещё был чемпионом Нью-Дейвена и идолом школьной молодежи, к которой принадлежал и я. Мы с благоговением следовали за ним по пятам и замирали от восхищения и благодарности, если он удостаивал нас хотя бы словом. Мне было тогда десять или одиннадцать лет, и я должен был со своим классом ехать на отборочные игры к чемпионату страны. Гарри Баттен был заявлен как участник. Но за несколько дней до того на одной из боковых улиц возле здания редакции на него напал и сделал калекой один человек, которого он считал своим лучшим другом. Мы не поехали на тот теннисный турнир, но автобусный билет я сохранил до сих пор.

С тех пор Гарри Баттен был прикован к коляске. Но, несмотря на нее, он поймал трусливого подлеца и разделался с ним. Эта история относилась к числу "железных" легенд "Ньюс Рекорд". Гарри научился жить в коляске. Он никому не рассказывал, чего ему это стоило. Настоящие друзья познаются в беде, в том числе и девушка, которую он любил. Когда он хотел освободить её от данного слова, она едва не взорвалась от возмущения. Теперь он стал главным редактором крупной местной газеты и его голос имел немалый вес. С наших тогдашних теннисных времен я разговаривал с ним лишь изредка. Правда, он и появлялся на людях очень редко.

- Мы давали небольшую статью, когда в прошлом году вы сменили своего старика отца, - заметил он между прочим. - Я его очень любил. Он всегда был мне добрым другом.

- Нам... нам очень его не хватает, - пробормотал я.Собственно говоря, я хотел написать вам, Гарри, но как-то не собрался. Навалилось очень много работы.

Гарри пожал плечами.

- Я слышал, что вы крепко держите дело в своих руках. Ваш отец знал, что делает, когда безоговорочно завещал вам фирму. Старик разбирался в людях. - Он бросил на стол карандаш и ослабил узел своего галстука. - Во всяком случае, вы не поддались на спекуляцию с акциями "Уайтекер-стил", сдержанно добавил он.

- Я им не доверяю. А что? Кто-то уже попал с ними впросак?

Гарри кивнул.

- По меньшей мере три маклерские фирмы. Нелегко им будет расплачиваться. О многом говорит уже то, что вы вовремя почуяли, чем это пахнет.

- Это очевидно для того, кто разбирается в деле.

- Ходят разные слухи, - проворчал он уклончиво и поближе подкатил свою коляску. - Забудем об этом. Все газеты несколько дней только ими и полны. Что я могу сделать для вас, старина?

Я подумал о заметке, которую только что прочитал в архиве и, помедлив, объяснил:

- Мне бы очень хотелось просмотреть архивные материалы о некой миссис Ги Кетлер, если позволите. Раньше её звали Кэтрин Тири. - Я достал из кармана записную книжку и раскрыл её. - Неделю назад она погибла в Мексике в автомобильной катастрофе. Вы давали заметку.

Гарри кивнул. Он опять откатился к своему письменному столу и сказал в переговорное устройство:

- Принесите мне все материалы по миссис Ги Кетлер. - Повторив фамилию по буквам, он добавил: - Посмотрите также на фамилию Кэтрин Тири. Подождите минутку. - Теперь вопросительно взглянул на меня. - Вас интересует ещё кто-нибудь?

- Да, её муж.

- И на Ги Кетлера тоже, - добавил он и выключил переговорное устройство. Оттолкнувшись руками от письменного стола, Гарри вместе с коляской повернулся ко мне.

- Я тоже кое-что могу рассказать вам о Кэт Тири, - задумчиво заметил он. - Она была певицей. Я писал о ней, когда она выступала здесь в "Нищем студенте". Звездой не была, но принадлежала к числу крепких, надежных середняков и почти всегда была занята в репертуаре. Легкие оперетки, иногда концерты, потом долгое время она регулярно работала на радио.

- Она была замужем за Ги Кетлером. Вам что-нибудь говорит это имя?

- Сейчас не вспомнить. Подождем архивные материалы. - Он смотрел на меня с любопытством. - Почему же вас интересует именно Кетлер?

Я колебался.

- Я...я пока бы не хотел говорить об этом, если вы ничего не имеете против.

Он ухмыльнулся.

- Почему мне иметь что-то против? Я бы вообще не стал спрашивать, но вы выглядите таким озабоченным - даже лицо побледнело.

Я натянуто улыбнулся.

- Ничего удивительного. Я переболел гриппом и сегодня первый раз за неделю поднялся на ноги.

Он бросил на меня внимательный взгляд и хладнокровно продолжал:

- Ну, я полагаю, в таком случае самым правильным будет как следует промочить горло. - Он сделал полоборота на своей коляске и открыл двойные дверцы маленького шкафчика на стене между окнами. - Что предпочитаете? Гарри нагнулся вперед и проинспектировал свои запасы. - Скотч? Бурбон? Бренди?

Я был благодарен ему за смену темы.

- Лучше всего херес, если он у вас есть. У меня такая привычка. Днем я не пью ничего другого.

- Это у вас семейная черта, верно? Еще во времена вашего деда... Гарри тщательно исследовал содержимое шкафчика. Наконец он извлек и триумфально взмахнул запыленной коричневой бутылкой. - Вот она. Стоит здесь уже целую вечность. - Он вытащил пробку, наполнил до половины стакан для воды и протянул его мне. - Бокалов для вина нет."Ньюс Рекордс" - порядочная газета.

- Благодарю. По-моему, это прекрасный старый херес. - Вино имело тот же самый бледно-золотистый оттенок, что и херес моего деда. У него был такой же аромат, но мой непослушный, преследуемый мучительными воспоминаниями желудок снова взбунтовался. Вновь поднялась волна тошноты. Я выдохнул "Нет!", отставил стакан и прижал ко рту носовой платок. Уже второй раз за этот день я содрогался от отвращения..

Теперь Гарри откровенно встревожился.

- Что случилось, Джон?

Я не обращал на него внимания. Сигнал, который вторично посылал мне желудок, наконец дошел до моего сознания. Это херес! В тот день, неделю назад, прежде чем идти в клуб, я выпил рюмку хереса. Из всех посетителей я был единственным, кто заболел после ленча. Вирус? Или кто-то в моем кабинете приложил руки к графину с хересом? Кто-то стремился от меня избавиться, как предсказывала в своем письме Кэтрин Кетлер? Меня хотели убить не с помощью ножа или пистолета, а тихо и бесшумно, при помощи яда? Убийца нанес удар прежде, чем до меня дошло предостерегающее письмо?