Светлана Алешина - Новая русская (сборник)

— А через две недели она сказала вам, что в положении? — спросила Лариса.

— Вы чрезвычайно догадливы, — улыбнулся Добров. — Но, наверное, это не имело особого значения. Потому что я бы женился на ней в любом случае — уж больно она меня зацепила. Свадьбу сыграли в декабре, Димка родился через три месяца.

— Семейная жизнь ваша складывалась нормально?

— Как у всех, от скандала до скандала, от получки до получки, — криво ухмыльнулся Добров.

— Об Игоре Гордееве вы, естественно, никогда не слышали?

— Слышал, но не от нее. От Светланы совсем недавно услышал, что есть такой. Но знакомиться с ним я не собирался до сегодняшнего дня. А теперь, наверное, придется.

— Вы ради Бога извините, что я волею случая влезла в ваши интимные проблемы, — сказала Лариса. — Но могу вас заверить, что я не собираюсь выходить на улицу и кричать об этом всем подряд. Я сохраню все в тайне. Однако это затрагивает мою подругу, и я считаю своим долгом помочь ей выяснить, кто же покушается на ее спокойствие. Думаю, что все это направлено против нее.

— Аргументы? — коротко поинтересовался Добров.

— Женская интуиция, — ответила Лариса. — Хотя, конечно, в ваших мужских глазах это утверждение на роль серьезного аргумента не годится.

— Ну почему? — возразил Добров. — Я вот лишен этого очень полезного в жизни чувства, поэтому, наверное, и не ладится ничего.

— Оставим теоретические разговоры и перейдем к практике. Итак, об Игоре Гордееве вы услышали совсем недавно, а девять лет назад даже и не подозревали о его существовании? А тем более что у него могло быть что-то с вашей женой?

Добров в знак согласия кивнул.

— Хорошо. Попробуем с другой стороны. Кто знал о вашей связи со Светой?

— По большому счету никто. Только два дня назад узнал мой приятель и коллега Сергей Семечкин, да и то, пользуясь моим бессознательным состоянием.

— А с этим самым Семечкиным вы знакомы давно?

— Довольно-таки… Если вас интересует, были ли мы знакомы девять лет назад, отвечу, что были. Но это не его работа. Я сперва подумал на него, но сейчас, трезво поразмыслив, пришел к выводу, что он не стал бы этого делать. Да и не мог знать он о делах Ольги. При словах «трезво поразмыслив» Лариса, глядя на накачавшегося коньяком Доброва, усмехнулась.

— Даже если допустить, что он что-то там знал, не будет Серега этого делать. Это же подлость самая настоящая! У него, конечно, бывают заскоки типа этого шантажистского послания, но это он делал ради меня, руководствуясь, так сказать, лучшими побуждениями.

— Насчет последнего не согласна — шантаж всегда отвратителен, — возразила Лариса. — Но насчет второго послания я также склонна думать, что это не он. Хотя и не знаю его совершенно.

— Опять интуиция?

— Нет, просто трезвый взгляд на вещи. Мотивы совершенно отсутствуют, и если бы он хотел это сделать, то сделал бы гораздо раньше.

Добров с сожалением посмотрел на пустую бутылку коньяка и вдруг неожиданно грохнул кулаком по столу.

— Нет, этого гада я все равно найду и его ноги ему же в рот и засуну!

Лариса, сознавая всю серьезность вставшей перед Добровым проблемы, не удержалась и улыбнулась.

— Я вам верю, — сказала она. — Для этого типа будет лучше, если он их помоет перед вашей встречей.

— Вы шутите, — печально проговорил Добров. — А вот мне что делать?

— Вам прежде всего нужно спокойно поговорить со своей женой. Мне кажется, анонима нужно искать либо среди недоброжелателей Светланы, либо среди старых знакомых вашей жены и Игоря, если, конечно, информация об их связи верна.

— Да, конечно, я поговорю, — угрожающим тоном заявил Добров.

— Но учтите, что говорить нужно спокойно и по возможности отставить эмоции, — предостерегающе подняла указательный палец вверх Лариса.

— Ну да, ну да… Конечно… Но кто бы мог подумать, что я буду сидеть совершенно разбитый на кухне и слушать советы женщины, как мне решить такую деликатную мужскую проблему! — сокрушенно проговорил Добров.

— А что, вы думаете, женщина в таких делах не может посоветовать? Вы что, половой шовинист?

— Что вы, нет, конечно, — замахал руками Добров. — Но, правда, и горячим сторонником феминизма не являюсь.

— Я тоже, — улыбнулась Лариса.

В этот момент на кухне появилась Светлана, которая прямо с порога обратилась к своему любовнику:

— Добров, мы уже окончательно, по-моему, надоели хозяйке.

— Да, конечно, пора и честь знать, — согласился он с ней.

— Уж коли я ввязалась в это дело, я просто так этого не оставлю, — заметила Лариса. — Поговорите с женой, Александр Николаевич, и позвоните мне. А ты, Света, думай насчет того, кто мог быть осведомлен о делах твоего мужа девятилетней давности. Сегодня вечером и завтра утром я жду ваших звонков. И еще…

Лариса посмотрела на Доброва, лицо которого раскраснелось, а движения утратили четкость, и сказала Светлане:

— Отвези, пожалуйста, господина Доброва домой.

— Нет, я дойду сам, — принялся было протестовать Добров.

Светлана пристально на него взглянула, в глазах ее зажглись какие-то озорные огоньки, и она решительно сказала:

— Ты поедешь со мной, Добров…

Ольга Доброва собрала в сумку тетради, сложила туда же ручки, книги и косметичку и сказала:

— До завтра, Наталья Юрьевна.

Женщина средних лет оторвала лицо от журнала и ответила:

— Всего хорошего, Ольга Николаевна.

Уже когда Ольга подходила к двери учительской, ее окликнули:

— Я что-то на тебе этой цепочки не видела…

Ольга подняла вверх брови, улыбнулась и сказала:

— Муж подарил, Наташа. На день рождения.

И, видя недоверие в глазах коллеги, уже другим, более игривым тоном заметила:

— Конечно же, не муж… Допросишься его.

Наталья Юрьевна понимающе подмигнула Ольге и погрозила ей пальцем.

— Ладно, пошла я. Дел еще куча, — сказала Ольга и вышла.

У Ольги на сегодня было запланировано посещение магазина и приготовление обеда. Она решила пройтись пешком и купить продукты в новом супермаркете, который недавно открылся как раз на середине пути между школой и домом.

Апрельский денек выдался достаточно погожим, и Ольга испытала искреннее удовольствие от пешей прогулки. Отмеряя шагами квартал за кварталом, она и не заметила, как на нее нахлынули мысли о своей жизни.

А жизнь ее, как и у многих других женщин, представляла собой отчаянный слалом между романтизмом и прагматизмом. С годами, однако, как опять же часто бывает, прагматизм становился все ближе. Романтизм же остался далеко позади и крохотным огоньком напоминал о себе только в минуты грустной ностальгии. И слалом год от года все ускорял движение по склону жизни.

Она выходила замуж по любви за импозантного преподавателя университета Александра Доброва. Но в то же время ею двигал и определенный расчет — она посчитала, что человек, познавший неудачу в первом браке и умудренный жизненным опытом, сможет быть хорошим отцом ее ребенка. И в принципе не прогадала.

Однако, несмотря на все плюсы Доброва как отца, в ее браке наличествовали и ощутимые минусы.

Во-первых, Добров зарабатывал явно недостаточно для того, чтобы нормально содержать семью. Вернее, с одной стороны, многие жили еще хуже, а с другой — хотелось все же большего. Тем более что Ольга догадывалась, что Добров на самом деле зарабатывает достаточно, с учетом неофициальных доходов во время сессий и вступительных экзаменов, но имеет такие статьи расходов, которые в семейном бюджете не обозначены.

И здесь крылся другой большой минус ее мужа. Он был человеком увлекающимся, и главным его хобби являлись женщины. Ольга догадывалась, что Добров изменяет ей постоянно. А так как другие женщины также поклонялись идолам здорового прагматизма, то эти измены влетали Доброву в копеечку. А соответственно, и ей, Ольге, и, что особенно возмущало ее, их общему сыну. Который был абсолютно не виноват в том, что его папа придерживался по жизни девиза: «Имей все, что движется».

У Димки, в частности, не было нормальной летней одежды. Нужно было и ботинки купить, и маечки, и носочки…

«А этому идиоту и хрен по деревне! Зла не хватает!» — подумала Ольга, переходя улицу.

Тем не менее Ольга, высокая брюнетка с длинными волосами и хорошо сложенная, не решалась на то, чтобы разорвать узы брака. Несмотря на то, что недостатка в альтернативных вариантах не было — взять хотя бы холостого чиновника из отдела образования, который не раз намекал ей на свою заинтересованность в развитии отношений. Однако ее останавливало то, что между мужем и сыном существовала очень прочная связь, и это было уже почти на уровне генетики. Димка отца обожал и всегда охотно проводил с ним время.