Микки Спиллейн - Отмщение

Я положил обе руки на стол и наклонился к нему.

- А сколько стоишь ты, Дел?

Он уставился на меня. Потом его глаза вдруг стали очень светлыми.

- Пойдем, Велда. Ребята отвезут нас домой. Они довезли нас до Манхэттена, и тонкий буркнул:

- Вытряхивайтесь.

- Давай оружие.

- Это слишком хорошая штучка для такого старого дурака. Я оставляю его как сувенир.

Я приставил 32-й к его шее, а Велда перекатилась на сиденье и прицелилась во второго. Он очень быстро достал 45-й.

Облизав губы, хотел что-то сказать. Парень впереди молчал.

- Слушай, старина...

- Я так просто не попадаюсь, передай своим. Машина отъехала, а я повернулся к Велде.

- Ты что, случайно?

- Просто за семь лет.., хотела проверить... Ты готов или...

- Не знаю, что сделать сначала: поцеловать тебя или отшлепать.

- Лучше поцелуй.

- И не проси, скверная девчонка.

- Тогда отшлепай, если это единственный путь к твоему сердцу.

Ресторан Тедди был далеко за городом. С первого взгляда он не внушал вам доверия, но обслуживали там превосходно. Цинтия и Адаме помахали мне и Велде, мы подошли и уселись за их столик. Прежде чем мы раскрыли рты, Адаме заказал нам по бифштексу и стакану красного, а потом буркнул:

- Ужинать или за новостями?

- За тем и за другим.

- Понимаешь, тут устроили целые раскопки. Добрались до меня, и я тоже заинтересовался. А тут вдруг всплыли какие-то пикантные штучки.

- Когда это может пойти в печать?

- Когда я все это разберу. Дисою не сиделось.

- Ну и ну, Майкл! На ней больше грязи, чем на одежде угольщика. Это просто шлюха. А знаешь, кто нам все это выдал?

- Цинтия?

- Заткнись! Мы нашли тех девушек, которые с ней работали, но они уже ни на что не годятся, кроме дома для престарелых. Она, конечно, участвовала в шоу, но для нее это не было источником хлеба насущного. Салли была высокооплачиваемая шлюха. Она крутилась с сильными мира сего, потом влюбилась и снюхалась с фарцовщиками.

Велда смотрела на меня, потрясенная.

- Если она была в воровской шайке, то как она сумела выйти замуж за Торренса, который так порядочен? Это не правдоподобно.

- Нет, правда. Он попался в ее сети, когда был еще ассистентом. Тогда она была куколкой, а ты знаешь, что делают куколки с нашим братом. Они стали.., хм.., друзьями. Потом он женился на ней. Я могу назвать тебе несколько пар в политических кругах, чьи жены были взяты прямо из дома свиданий. Это не такая уж необычная штука. Он отложил вилку и отхлебнул вина.

- А дальше что, шантаж?

- Не знаю, - признался я.

- Скажи, а еще чего ты хочешь?

- Торренс теперь большая шишка, верно? Он сказал, что на него было покушение ребят, которых он в свое время помог упрятать.

- Ну, у всех политиков и юристов было такое.

- И все, конечно, не устраивали из-за этого скандала?

- Ну и что?

- Я хочу проверить все его дела, которые он вел в суде, и тех ребят тоже. У тебя остался материал.

- Тогда закончим вечер в моей конторе. Вперед! - Дисой летал.

Его досье на Торренса было очень обширным и состояло из множества статей и газетных вырезок. Спустя некоторое время мы все привели в систему. Дисой взял четыре дела по обвинению в покушении на жизнь Торренса, Цинтия - шесть, Велда и я - по три.

Мы отложили все до утра. Правда, Дисой хотел продолжить, но Цинтия шлепнула его по лбу.

Мы с Велдой поехали в отель и разошлись по комнатам. Я поцеловал ее и закрыл за ней дверь. Ей это не слишком понравилось, но мне нужно было работать. Я побрился, принял душ и, сев на кровать, начал рассматривать вырезки. Одну за другой я швырял их на пол, пока в руках не оказалось четыре штуки. Все остальные, которые покушались на жизнь Торренса, были мертвы или снова в тюрьме. Четверо были живы, трое на воле, а один заработал тридцать лет. Целая жизнь...

Тридцать лет. Ему было сорок два, когда вошел в тюрьму, и семьдесят два, когда вышел. Его звали Сони Монтлей, и у него была сапожная мастерская где-то в пригороде.

Шерман Буфф - на него Торренс натравил весь свой арсенал юриста, и он заработал большой срок. Он покушался на всех, включая судью, но особенно на Торренса.

"Арнольд Гудвин, которому нравилось называться "мучеником". Сексуальное помешательство. Торренс вел все его дело от начала до конца - до приговора. Потом он бежал из тюрьмы. Местопребывание неизвестно.

Николае Бекхауз, убийца. Ранил полицейского при побеге из тюрьмы. Второго убил. Торренс дал ему большой срок. А тот поклялся стрелять в прокурора, как только увидит его на улице. Адрес неизвестен.

Я сложил вырезки и вытянулся на кровати. Теплая компания!

В дверь постучали. Я встал, достал оружие и, встав за дверью, сказал:

- Войдите!

Вошла Велда, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.

- Хотел меня подстрелить?

- Что тебе надо?

- А ты не догадываешься?

Я протянул руки, обнял ее, прижал к себе, запутался губами в ее непокорных волосах, потом потянулся к ее рту, трогая руками ее бедра. Она прильнула ко мне. Ее груди были твердыми и настойчивыми, они прижались к моей обнаженной коже. Ее тело старалось слиться с моим.

Она подошла к постели, точным женским движением начала расстегивать все бесконечные крючки и кнопки. Потом постояла обнаженная, чтобы я мог видеть ее всю, и скользнула под одеяло.

- Посмотрим, кто кому отомстит, - сказал я. Я разделся, лег, погасил лампу и повернулся к ней спиной. Я крепко зажмурил глаза, но ощущал тепло тела рядом. Мое сердце билось медленно, я сдерживал себя, и все-таки... Я молча дышал.

- Ты большой подонок, - сказала она мягко. - Если бы я не любила тебя, ты давно был бы покойником.

Глава 5

Я, был одет и на ногах еще до восьми. Большое, прекрасное животное со спутанными волосами, которое пролежало эту ночь, уютно мурлыкая, рядом со мной, потянулось, открыло свои сонные глазищи и улыбнулось.

- Остыла?

- Вполне. - Она показала мне язык. - Ты еще заплатишь мне за эту ночь.

- Вылезай, у нас много дел.

- Посмотри.

Я повернулся к зеркалу и стал повязывать галстук. Но не смотреть на нее я не мог. От такого зрелища не так-то легко оторваться. Она была большой, пропорционально сложенной. Эта пропорция пугала, как и все, что совершенно на этом свете. Она остановилась на секунду у кровати, зная, что я наблюдаю за ней. Потом отправилась в душ, даже не потрудившись закрыть дверь. И на этот раз я увидел нечто новое - узкий шрам прямо через все выпуклое смуглое бедро, по диагонали. И несколько параллельных линий, которые проходили по спине. Я видел такие отметины и раньше - от ножа или финки. Мои руки замешкались, и я плохо завязал галстук.

Когда она вернулась, вся влажная, пахнущая женской прелестью, завернутая в полотенце, я уже не смотрел на нее. Я нарочно притворился, что разбираю вырезки, потом отдал ей и проводил до дверей. Около лифта я погладил ее локоть.

- Со мной не стоит играть так грубо, котенок.

- Ты можешь на мне жениться хоть сию минуту - ты заставил ждать меня слишком долго, - или просто.., быть со мной.

- У нас нет ни секунды.

- Тогда приготовься к страданиям, джентльмен. В конторе Пата я получил дополнительную информацию.

Шерман Буфф - женат, живет в Бруклине, приобрел процветающий магазин электронных товаров. С адресом все в порядке, с деньгами - тоже. Жена красавица, от которой он без ума. К прежнему возврата нет. Полиция считает его реабилитированным.

Николае Бекхауз. Докладывают о нем регулярно. Но он на содержании у брата-дантиста. В тюрьме во время драки его ударили. Поврежден позвоночник, он наполовину инвалид. Да к тому же он помешался, и его умственный уровень приравнивается к уровню десятилетнего ребенка.

Офицер ничего не знал о Гудвине. Сведения перестали поступать три месяца тому назад. Полиция боялась только, что прежде чем его найдут, он кого-нибудь угробит. На Арнольда можно было делать ставку.

Велда сказала:

- Может, узнаем что о Монтлее?

- Ему уже за семьдесят.

- Но у него "хорошее прошлое". Он замешан в историю с убийством и тремя миллионами.

- Он сидел не за убийство. Он три раза попадался при побеге, потом они поймали его на этой большой краже, и он заработал пожизненное заключение.

- Это может любого свести с ума.

- Может. Но после тридцати лет отсидки семидесятилетние старики хотят подышать свежим воздухом, а не идти на мокрое дело. Будь логичной!

- Все равно давай зайдем, Майкл.

Небольшая ремонтная мастерская принадлежала этому старику, и он сидел там с утра, вбивая гвозди в чью-то туфлю. Он молча покосился на нас сквозь очки, выбритый и почти лысый, старый Санта-Клаус. Когда он покончил с туфелькой Велды, я сунул ему доллар. Он пристально посмотрел и буркнул, сдвинув очки ближе к переносице:

- Репортер?

- Глупости ты говоришь, отец...

- Выглядишь ты как коп, но полиция мной больше не интересуется. Во всяком случае, городская. Значит, ты не оттуда? У меня много дел было с ними в жизни. Не давай им разочароваться в себе. Зачем пришел?