Михаил Петров - Гончаров и маньяк

- Да вот, Афоня, товарищ спрашивает, кто мог подкинуть в его почтовый ящик письмо неприятного содержания. Я-то кемарил, может быть, ты что подсек? Пока я спал, не заглядывал ли в подъезд высокий чернявый мужик?

- Сначала товарищу надо глотнуть, а то глядеть на него страшно, за десять минут постарел на десять годков, так и концы отдать можно, протягивая пластиковый стакан и булочку, рассудительно решил врачеватель человеческих душ. - Вы не думайте, стаканчик чистый, специально для вас купил. У нас свой имеется. Пейте, а я пока подумаю. Много тут всяких шныряло.

Залпом, даже не почувствовав суррогатного вкуса водки, Шульгин опорожнил стакан и вместо предложенной булочки сунул в рот сигарету.

- Кажется, я знаю, кто это сделал, - степенно приняв дозу, вновь заговорил Афоня. - Здесь за время вашего отсутствия прошло не меньше двух десятков человек. Некоторые входили, некоторые выходили, но все это смотрелось как-то естественно, а вот поведение девчонки в красной болоньевой курточке кажется мне немного странным. Не успела она зайти в подъезд, как тут же выскочила наружу. Думаю, что она и подбросила вам письмо.

- А что за девчонка? - напрягся Шульгин. - Вы ее раньше видели?

- И раньше видел, и сейчас вижу. Вы только оглянитесь. Вон она со своими подружками стоит, семечки лузгает. Она в вашем доме живет, только в крайнем подъезде. Кажись, ее Наташкой зовут.

- Понял. Спасибо за информацию. - Чувствуя, как возбудились, напряглись его нервы и мышцы, он спокойно поблагодарил бомжей и медленно двинулся к девичьей компании.

- Наташа, - как можно доброжелательней окликнул он тринадцатилетнюю отроковицу, - тебя можно на секундочку?

- А в чем дело? - дерзко и вызывающе откликнулась она. - Что вам от меня надо?

- Да иди, Наташка, - захихикали подружки. - Может быть, по новой заработаешь.

- Зачем звали? - Подходя ближе, уже серьезно спросила она.

- Ты вот это письмо в мой почтовый ящик, случайно, не засовывала? показывая конверт и по-прежнему улыбаясь, осведомился Шульгин.

- Засовывала, а что?

- Да нет, ничего, просто так. А кто тебя об этом попросил?

- Какой-то длинный дядька в кожаном плаще и шляпе. Я его впервые видела.

- Сколько он тебе за это заплатил?

- А вам-то какое дело? Письмо вы получили, а сколько он мне заплатил, вас не касается. Это коммерческая тайна.

- Ну вот что, Наташка-коммерческая тайна, или ты мне все рассказываешь добровольно, или я беру тебя за ухо и отвожу к участковому, где ты при любом раскладе однозначно раскалываешься.

- С какой такой стати? - нисколько не испугалась девчонка.

- А с такой, что, по всей вероятности, общалась ты сегодня с убийцей и сексуальным маньяком. Посмотри. - Выбрав из пачки относительно четкую фотографию, Шульгин сунул ее девочке под нос. - Это был он?

- Он, - жадно вглядываясь в изображение, ответила Наташа. - Только здесь он какой-то гадкий, а в жизни он такой классный и обходительный дядечка. Вы, наверное, обманываете меня. Гадости на человека наговариваете, так ведь?

- Тебе не пять лет, пора бы и газеты читать. Вот, это вырезка из сегодняшней. Когда ты общалась со своим приятным дядечкой, газета уже вышла.

- Мамочки, в самом деле это он. Господи, я боюсь. Он сказал, что когда-нибудь еще ко мне придет. Что делать?!

- Рассказать мне все до мельчайших подробностей, тогда нам будет легче его отловить. А на улице много об этом не треплись, договорились?

- Договорились, - чуть не плача, кивнула испуганная девчонка. - Он подошел ко мне часа в три, может немного раньше. Я сидела на качелях и слушала плеер. Он подошел и уселся на лавку в двух метрах от меня, с интересом наблюдая за мной. Конечно же такое внимание стало меня нервировать, и я спросила, что ему надо. Он улыбнулся и ответил, что я очень красивая девочка и здорово похожа на зайчика. Это показалось мне обидным, и я сказала ему, чтоб он отваливал отсюда, пока не поздно. Тогда он встал и, подойдя вплотную, спросил, не хочу ли я немного заработать. Я испугалась, потому что подумала, что он имеет в виду это самое... Ну вы понимаете. Однако он тут же меня успокоил, сказав, что нужно под его диктовку написать несколько фраз, а потом отнести письмо по адресу, совсем не далеко. Я согласилась и прямо здесь, вон на том столике, написала то, что вы, наверное, уже прочитали. Потом он достал конверт, вложил туда мою писанину и сам его заклеил. Затем продиктовал ваше имя и ваш адрес. Когда я отнесла письмо и вернулась, он вытащил бумажник и протянул мне сто рублей. Я испугалась и сказала, что это очень много. У меня мама за день работы получает в два раза меньше. "А ты, зайчишка, будешь получать в пять раз больше, - улыбнулся он и, сунув деньги в мой карман, добавил: - Бери, заяц, других купюр у меня нет". Вот и все. Он тут же ушел, как сквозь землю провалился, а я отнесла деньги домой и отдала маме, а она почему-то меня отругала.

- Наташа, ты говоришь, что он исчез внезапно, как сквозь землю провалился? Может быть, он уехал на своей машине?

- Не знаю, скорее всего, нет, потому что поблизости машин я не видела.

- А ты поспрашивай своих подруг, может быть, они что-то приметили.

- Хорошо, я попробую, - шмыгнув носом, ответила девчонка. - Ну, я пошла?

- Иди, а если что-нибудь узнаешь, то сразу же сообщи мне. И еще: если впредь к тебе подойдет твой "классный дяденька", беги от него как от огня. Поняла?

- Чего тут не понять! Не такая уж я овца.

Проклиная свалившегося на его голову маньяка, а вместе с ним и весь преступный мир рода человеческого, Шульгин направился домой.

- Ну как, друг, верную я наколку тебе дал? - приподнялся со скамейки Афоня.

- Верную, - ответил Шульгин, намереваясь пройти мимо.

- Погоди, мужик, тут еще целая бутылка осталась, - добросовестно доложил Леший.

- Я больше не буду, - раздраженно ответил он. - Допивайте сами.

- Как скажешь, начальник, - бодро и пьяно согласился Афоня. - Приказ есть приказ. Ну ты хоть немного успокоился?

- Успокоился, но не совсем. Перед тем как Наташа принесла письмо, она некоторое время беседовала с высоким человеком в кожаном плаще и шляпе. Они сидели за столиком возле песочницы. Вы не заметили, куда он потом подевался?

- Нет, начальник, чего не видел, того не видел, - подумав, ответил Афоня. - Извини, но врать не буду. Ни тебе, ни мне этого не надо.

- Верно, ладно, мужики, отдыхайте.

- Толик, что с тобой случилось? - едва только Шульгин появился на пороге, тревожно, но едко спросила жена. - Прибежал домой, как будто за тобой гналось стадо террористов, насмерть перепугал Танюшку, чуть не переломал ей кости, потом нашел себе подвальных друзей и, как последний бомж, распивал с ними на лавке водку. Перед всем подъездом, перед соседями. Однако этого тебе показалось мало, и ты начал привязываться к девчонке-подростку. Битых пятнадцать минут ее охмурял. Тебя что, на молоденьких потянуло? Так и скажи, я ведь баба понятливая, разменяем квартиру и ауф-фидерзейн.

- Замолчи, дура! - впервые за день вышел из себя Шульгин. - Убирайся к себе в комнату и оставь меня в покое.

Хлопнув дверью, он закрылся в чулане-лаборатории и бессильно рухнул на стул. Сколько он так просидел, тупо и бездумно глядя на портрет убийцы, одному Богу известно. Из этого состояния его вывел робкий стук жены.

- Чего тебе? - не меняя позы, равнодушно спросил он.

- Толик, прости меня, я понимаю... У тебя нервный срыв, ты лишился работы, но успокойся, все образуется, все будет нормально. Пройдет и эта полоса. Выходи, я ужин приготовила, твои любимые вареники с картошкой...

- Хорошо, Валя, я сейчас... Посижу еще немного...

Найдя среди химикатов бутылку техническою спирта, Шульгин развел сто граммов и залпом выпил. Через несколько минут в голове прояснилось, мозг заработал четко, стараясь найти выход из создавшегося положения.

- Что же получается? Получается то, что за моей дочерью начал охотиться маньяк. И надо сказать, что спровоцировал его на это я сам. Впрочем, теперь уже ничего не вернешь, назад пути нет. Нужно ждать ответного удара. При этом следует отметить, что противник наглый, умный, жестокий и абсолютно не стеснен в финансах, чего обо мне не скажешь. К тому же он легко просчитал все мои возможные шаги, о чем правдиво и конкретно сообщил в своем письме. Скорее всего, он не откажется от охоты, пока партия не будет мной проиграна. А проигрыш может означать только одно - зверское убийство дочери. Нет, одному или даже с Крымовым нам с ним не справиться. Значит, нужно обращаться в милицию, как поступил Репей. Однако в таком случае нам будет необходимо рассказать о лесном инциденте. Да и черт бы с ним, дело не в этом, хуже другое. Теперь он станет действовать осмотрительнее и хитрее, а главное начнет форсировать события. Нет, нужно что-то другое. Во-первых, вновь отправить Таньку в Минск, а во-вторых...

- Таня, ты уже поужинала? - выходя из чулана, спросил он.

- Да, пап.

- Иди в свою комнату и займись делами. Нам с мамой нужно серьезно поговорить.