Анатолий Безуглов - Сигнал тревоги

- А шесть? - серьезно продолжал Фадеев.

- Это уж вкалывать от зари до зари, - сказал шофер.

- Не случалось по шесть ездок? - настаивал Фадеев.

- Странный у нас разговор получается, - с натянутой улыбкой произнес Пикуль. - Если бы да кабы...

- Вовсе не странный, Роман Егорович... Для Воронцова шесть ездок, судя по документам, - раз плюнуть.

- Герман Степанович - ас!

- Шесть ездок - это четыреста восемьдесят километров, - быстро набросал на бумаге следователь. - Так?

- Ну? - невинно посмотрел на него шофер.

- С какой средней скоростью вы ездите?

- Это кто как, - ушел от прямого ответа Пикуль.

- Хорошо, - кивнул следователь, и его авторучка снова забегала по листку. - Берем пятьдесят километров в час... Значит, на шесть ездок должно уйти больше девяти часов! Это чистого времени. А погрузка? А разгрузка?.. Помните участок от шоссе до оврага возле Матрешек? Там восемь километров. Сплошные колдобины! На этом участке не то что пятьдесят, десять километров в час не сделаешь... Верно я говорю?

Пикуль пожал плечами.

- Так как же он делает по шесть ездок? - усмехнулся Владимир Гордеевич. - По двенадцать часов работает, что ли?

- А что, бывает! - ухватился за эту мысль шофер. - Если надо для плана и строители просят... А потом, у Воронцова все по минутам рассчитано. Образцовая организация труда!

- Может, проще земельку-то в карьер на Кобыльем лугу сбросить? - хитро посмотрел на Пикуля следователь.

- Какой Кобылий луг? - испуганно спросил шофер.

- Да тот, что рядом. От Зорянска одиннадцать километров. И подъезд хороший... Давайте начистоту, Роман Егорович, а?

- Куда нам положено, туда и возим, - хмуро сказал Пикуль. - И нечего выпытывать у меня то, чего нет.

Больше от шофера Владимир Гордеевич ничего добиться не смог. Он отпустил Пикуля, вручив ему повестку на завтра.

- Предположение, что грунт бригада Воронцова возит не в Матрешки, на это вы намекнули мне на прошлой неделе? - спросил я у следователя.

- Да, Захар Петрович. Но это, как я убедился в ходе допроса, уже не предположение... Пикуль недаром обмолвился, сказал, что возят в карьер возле Матрешек... Там овраг, понимаете! А карьер - на Кобыльем лугу!

- Это еще не доказательство.

- Конечно, - согласился Фадеев. - Но косвенно подтверждает, что я прав. Второе. Вы обратили внимание, что именно разговор, куда они вывозят грунт, больше всего испугал Пикуля? Ведь одно дело Матрешки, другое Кобылий луг...

- Понимаю, конечно. Разница в расстоянии почти тридцать километров. В один конец. А в оба - шестьдесят!

- Вот именно! - воскликнул следователь. - Меня поразило, когда я узнал, что Воронцов в иные дни делает по семь ездок!

- Семь? - в свою очередь воскликнул я.

- Ну да! Это практически невозможно. Разве что на вертолете! Явная, нахальная липа...

- Но ведь любой мало-мальски разбирающийся человек это поймет. Я имею в виду бухгалтеров, что начисляли зарплату. Нетрудно подсчитать...

- Видимо, подсчитывали, но делали вид, что все как надо... А теперь давайте прикинем, что получилось в результате этой липы. Не буду говорить о плане, который перевыполняли на двести и больше процентов, о премиальных, о почете и прочем. Это особый разговор. Меня интересуют излишки горючего. Во-первых, они получаются в результате того, что завышался объем перевозок грунта по сравнению с действительным. Об этом мы уже знаем, так?

- Так, - кивнул я.

- Во-вторых, вместо того чтобы везти грунт в Матрешки, в овраг, бригада Воронцова возила его поблизости, в карьер на Кобыльем лугу. А это уже фиктивные километры. Причем очень большое количество километров! И под все эти километры выдавалось горючее и смазочные материалы. Следовательно...

- Постойте, - перебил я Фадеева, - как учитывается километраж?

- По спидометру.

- Но ведь спидометр объективно фиксирует, сколько проехала машина...

- Верно, - улыбнулся следователь. - Однако, как рассказал Орлову один водитель, когда они проверяли вторую автобазу, все в руках человека, а не бога. Спидометр - не исключение. - Фадеев усмехнулся. - Орлов объяснил мне эту механику. Нехитрые приспособления - и можно накрутить на шкале хоть десять тысяч километров. Он мне показал, как это делается. Словом, подделать километраж - не проблема. Видимо, была проблема, куда девать излишки горючего. Отсюда - загрязнение озера, пятно солярки возле Желудева...

- Понятно, - кивнул я. - Но в бригаде Воронцова, как вы рассказывали, две машины с бензиновыми двигателями.

- Да, - подтвердил Фадеев. - У него самого и у шофера Коростылева. Куда они девают бензин - это и выясняет сейчас Орлов. Скорее всего, продают налево, частнику...

- И все-таки, Владимир Гордеевич, неопровержимых доказательств у нас пока нет. Пикуль отрицает, что сливал горючее...

- А дозорные? - возразил следователь.

- Допустим, Пикуль будет стоять на своем: не сливал, и точка! Сливали, мол, другие. Ведь солярка у всех одинаковая... Да и насчет грунта надо все доказать.

- Докажу! - горячо заверил Фадеев. - Мы взяли образцы грунта из оврага у Матрешек, из карьера на Кобыльем лугу, а для сравнения - из котлована больницы на улице Космонавтов и универсама, где бригада Воронцова работала до этого.

- Ну что ж, подождем результатов.

- Да, еще одно косвенное доказательство, - вспомнил Владимир Гордеевич. - Если вы не забыли, дизтопливо в Берестянкин овраг сливали в период с ноября прошлого года по февраль нынешнего. Именно в это время бригада Воронцова вывозила грунт из котлована универсама, а потом - с улицы Космонавтов.

- Аргумент действительно серьезный, - сказал я. - Владимир Гордеевич, а как вы пришли к мысли, что грунт могли возить в карьер на Кобыльем лугу?

- Это заслуга Орлова.

- Интуиция?

- Да нет. Мы же сейчас только и заняты всякими там водоемами, речками, оврагами... И вдруг Анатолий Васильевич случайно узнает, что когда-то из карьера на Кобыльем лугу брали землю для кирпичного завода. Выработали нужную глину, остались огромные ямы. И вот совсем недавно было решено превратить этот карьер в озеро и развести в нем рыбу...

Я невольно улыбнулся и рассказал Фадееву историю разведения омуля в Берестене.

- Не знаю, каких рыб запустят в новое озеро, - заметил следователь, но только нас насторожил такой факт: когда комиссия обследовала карьер, то удивилась: он был почти весь засыпан грунтом. Причем свежим грунтом. А в овраге у деревни Матрешки, куда предписывалось свозить этот грунт, обнаружилось всего несколько земляных холмиков... Вот мы и смекнули с Орловым...

- Что же теперь будут делать рыболовы? - поинтересовался я.

- Чтобы создать цепь рыбоводных озер, надо заново углублять карьер! ответил следователь. - Вот еще дополнительный ущерб от деятельности Воронцова и его орлов! Средства потребуются немалые!..

Воронцов, вызванный повесткой, в прокуратуру не явился. Зато ко мне позвонил Семен Вахрамеевич Лукин. Директор третьей автобазы просил срочно его принять.

- Приезжайте, - сказал я.

Через пятнадцать минут Лукин был у меня. Обычно степенный, несуетливый, Семен Вахрамеевич на этот раз быстро прошел по кабинету, протянул мне свою крупную руку и, плюхнувшись на предложенный стул, начал с места в карьер:

- Что же это ты, Захар Петрович, со мной делаешь?

У Лукина была манера со всеми говорить на "ты", но никто не обижался. У кого-нибудь это и выглядело бы высокомерно или пренебрежительно, но у Семена Вахрамеевича получалось так, словно он каждый раз общается со своим самым добрым приятелем.

- Дожил до таких лет, - продолжал директор, - когда уж голова седеет, да вот бог рано лишил волос, - невесело пошутил он, трогая гладкую, как бильярдный шар, голову, - ни разу не то что выговора, замечания не имел, а тут на позор выставляешь.

- Как это? - спросил я.

- Всякие нехорошие слухи пошли по городу.

- Не слышал, - ответил я. - Сами знаете, Семен Вахрамеевич, слухами не интересуюсь. Давайте ближе к делу.

- Давай, прокурор, - вздохнул директор. - Темнить мне с тобой нечего... Почему вас интересует Пикуль? Побил мальчишку... Поэтому?

- Не только.

- Вам и руководству автохозяйством наврал про похороны... Словом, Пикуля мы поставили на место. Как только выйдет из отпуска, будет слесарить. Так решили администрация и профком. Короче, осудили его поступок всем миром. Хочешь проверить - молнию сегодня вывесили. Позор хулигану! И вот тебе резолюция собрания наших работников...

Лукин положил на стол бумагу. Я прочел ее.

Пикуля ругали за недостойное поведение, выразившееся в хулиганских действиях (ударил школьника) и в обмане руководства автохозяйства, когда он просил отпуск без содержания.

- Из-за одной паршивой овцы поклеп на весь коллектив, - вздохнул Лукин и помолчал, ожидая, что я скажу.

- Дело, Семен Вахрамеевич, намного серьезнее, чем вы думаете.

- Полноте, Захар Петрович, - возразил Лукин. - Я-то уж своих знаю как облупленных. Если что и натворили, уж, во всяком случае, не такое, за что нужно в каталажку... Ты мне скажи толком, сами разберемся...