Андрей Костин - Шоу двойников

- поинтересовалась женщина.

- Всегда мечтал.

- Так в чем же дело?

- Я не верю в слово "бесплатно", - и он вызывающе посмотрел на женщину, вернее, на ее вздымающуюся под свитером грудь. Свитер был из шерсти лам.

- Всего лишь развлекательное шоу, - мягко сказала она, проследив за его взглядом. - Я бы и не подумала вас уговаривать, но пришлось перевернуть горы фотографий, прежде чем мы отыскали похожую... Похожую на этот рисунок. Вам выпал шанс, а он, знаете, выпадает только однажды... Решайте сами, я на вас не давлю, - и она даже отвернулась, принявшись наблюдать за пейзажем в оконном проеме.

- Я ведь всегда могу отказаться... - задумчиво произнес стриптизер, Отказаться, если меня заставят делать что-то, противозаконное... или противоестественное...

- Конечно, - подтвердила она, глядя на его полуобнаженное тело. - Если это не противоречит контракту. Кстати, а почему вас называют "Мистер Бронежилет"?

- У меня такой сценический костюм.

- Бронежилет?

- Нет, естественно. Скорее, похоже на средневековые латы. Все сделано из туристических ковриков. Имитация металла из пенополиуретана. Красиво, и снимается легко, - он поправил наряд, лежавший на стуле, и машинально застегнул "липучку" "кирасы".

- Какой вы аккуратный, - сказала женщина еще мягче.

Глаза и губы у нее ярко блестели.

- "Липучки" надо держать только в застегнутом виде, - пояснил стриптизер, тогда они дольше прослужат.

- Мне не нравится слово "липучка", - призналась женщина и стянула через голову свитер из шерсти лам.

ВЫСОКИЕ ОТНОШЕНИЯ

Самолет набирал высоту, уходя от грозы. В туалете горела предупреждающая надпись.

Женщина опиралась позади себя руками на рукомойник, обвив ногами бедра мужчины. Он стоял неподвижно, только поддерживая ее за талию, а она то поднималась вверх, выгибаясь, и мускулистый живот прижимался к его телу, а потом опускалась вниз, произнося "Ух", словно рубила дрова.

Слезы текли по ее лицу.

Сынок чувствовал, как каждой клеточкой своего тела входит внутрь другого человека. Это ощущение сравнимо только с тем, когда пронзаешь тело врага обоюдоострым десантным ножом, снизу от бедра, чуть поворачивая кисть при движении вверх. Только тогда нет этого пьянительного обжигающего ощущения горячей податливой чужой плоти... Все достается металлу.

Слезы текли по ее лицу, но не смывали косметику.

Она извивалась и даже сломала накладной ноготь, скребя по плечам и пытаясь пробиться сквозь ткань одежды до его кожи.

В какой-то момент зрачки ее расширились, предплечья, груди и бедра одновременно поднялись и опали, словно она обладала сразу шестью крыльями и собиралась взлететь, рот открылся...

И вдруг женщина засмеялась тихим счастливым смехом, как будто играла с котенком, а тот бегал за фантиком, подвешенным на веревочке...

- Мы остановимся в мотеле "Ibis". - сообщила она, приводя в порядок одежду.

- Ага, - ответил недавний любовник, разглядывая себя в зеркало, расположенное над рукомойником.

- Это дешевый мотель, - сказала женщина. - Спонсоры экономят...

Он продолжал изучать собственное отражение.

- Но если ты остановишься там же... - произнесла она и, к собственному стыду почувствовала, как кровь прилила к щекам.

- Конечно, там же, - он обернулся и посмотрел на нее. - Что с тобой?

- Я зла, зла! - она топнула ногой.

- Что-то не так?

- Ты слишком долго смотришься в зеркало.

- Просто... Показалось... Вроде как прыщик на носу. Слушай, а вот тот парень, который сидел возле иллюминатора через ряд от тебя...

- Если остановишься в том же мотеле, что и мы, я уговорю его прийти в твой номер, - презрительно бросила она и вышла, хлопнув в сердцах дверью.

* * *

- Завидую тебе, подружка, - когда она вернулась, встретила ее словами женщина, которая давеча убирала сумочку, чтобы освободить место.

ЛАНДСКНЕХТ

1) наемный солдат; 2) продажный вояка

Засветилась табличка "Пристегнуть ремни..." и авиалайнер пошел вниз. Сверкающие вершины Альп вдруг исчезли, потому что они нырнули в туман, постоянно висящий над аэропортом Клотен. Может, когда-нибудь его и не было, но во все его прилеты сюда повторялась одна и та же картина. Горы, озеро и климат центральной Европы в сочетании давали только туман, как ему казалось.

Наконец, самолет коснулся посадочной полосы. Снова прошелестел вздох облегчения, когда каждый пассажир всего навсего выпустил из легких задержанный на мгновение воздух, и этот вздох пронесся по салону, как сквозняк из распахнувшейся форточки.

Кто-то зааплодировал.

* * *

Сынок вышел из самолета одним из первых, чтобы скорее уехать из аэропорта.

Проходя через таможенный контроль, он был спокоен.

Здесь таможенники всегда уделяют максимум внимания документам, но почти не обращают внимания на багаж. Тем более, швейцарские законы не запрещают ввозить в страну валюту, сколько бы ее ни было.

...Вот он увидел на ленте конвейера с вещами пассажиров черный кейс с окантовкой из серебристого металла. Чемодан проплыл мимо него, только протяни руку... Но Сынок краем глаза поймал внимательный взгляд светлых глаз, казалось, целиком сосредоточенный на его кисти. Протяни руку... Ан нет...

Он не помнил, был ли этот мужчина среди пассажиров, с которыми он летел. И мысленно поздравил соглядатая с качественной работой. Тот умудрился никак себя не выдать во время рейса, и только сейчас "засветился". Вряд ли тот, кто за ним следил, мог поставить на эту работу много людей. Одного, двух от силы.

Сынок пропустил мимо себя чемодан и чуть позже забрал следовавшую за портпледом кожаную спортивную сумку.

- Кататься на лыжах? - по-русски спросил его компанейского вида мужик, рыжеволосый и почему-то напоминавший гоблина кривым ртом. - Я вот, в Интерлакен собираюсь, кореша посоветовали. А ты?

- Но. - сказал Сынок, делая непроницаемое лицо. - Но андестенд. Но спик поланд.

- Какой там поланд, - хмыкнул мужик. - Рязанский я.

Шпрехен?

А чемодан с долларами продолжал наворачивать обороты на багажной ленте. Через некоторое время кейс останется там один, и тогда его заберет служащий аэропорта как невостребованный груз.

Сев в такси, Сынок попросил отвезти его в недорогой мотель, адрес которого дала девушка. Он вдруг вспомнил, что даже не спросил, как ее зовут, и засмеялся. Сынок предполагал, что внезапно вспыхнувший интерес к нему со стороны этой длинноногой дивы был неслучаен. Но решил подыграть, потому что хотел, чтобы его держали за придурка как можно дольше.

Наличных швейцарских денег у него не было, и у портье он разменял стодолларовую купюру, чтобы расплатиться с водителем.

Потом, сверяясь с номером на бирке ключа и указателями на стене коридоров, отыскал свой номер в этом безалаберном мотеле американского типа.

* * *

Замкнутое унифицированное пространство угнетало его.

Приняв душ, а затем, стоя голым перед огромным зеркалом в комнате, он расчесал мокрые волосы, чуть более длинные, чем принято в этот сезон носить мужчинам.

А через некоторое время покинул номер, тщательно заперев за собой дверь, и отправился в ресторан при мотеле, который работал до полуночи. Сдавая ключи портье, он поинтересовался:

- Сегодня у вас должны были остановиться мои соотечественники из России. Очень красивые девушки, у нас в стране они - топ-модели. Я бы хотел, чтобы вы сообщили одной из них номер моей комнаты, если она вдруг спросит...

- О нет, - портье было лет девятнадцать, и скорее всего он был студентом, зарабатывающим на обучение. - Вы - единственный русский, который остановился в нашем мотеле.

- Уверены? - с сомнением спросил Сынок.

- Конечно, - тот щелкнул несколькими клавишами на кейборде и посмотрел на экран монитора, проверяя список постояльцев, а потом еще заглянул в папку с их собственноручно заполненными сведениями. - На прошлой неделе у нас останавливались два господина из России, но они уехали сегодня утром. Я сам вызывал им такси в аэропорт.

- Дюжина хорошеньких девушек, очень высоких... - продолжал настаивать Сынок, соображая, зачем его так провели. - Не исключаю, что они могли бы назвать другое гражданство...

- Столько красивых девушек я бы обязательно заметил, - портье весело подмигнул, - Даже если бы была хотя бы одна такая, как вы описали, за время моего дежурства.

- А когда вы приступили? - Сынок попытался ухватиться за спасительную идею.

- В восемь часов после полудня.

Самолет приземлился в семь сорок пять. Из здания аэропорта он вышел первым, и сразу поехал сюда. Нет, модельные девушки не могли приехать раньше.

- Может, они еще подъедут, - предположил Сынок, гадая, где можно так задержаться. Магазины уже закрылись, да и для осмотра достопримечательностей поздновато.

- Конечно, - любезно улыбнулся паренек. - Я обязательно передам, если кто-то из красоток (pretty women) спросит о вас.

- Вот и спасибо, - кивнул Сынок и отошел, как бы невзначай оставив на стойке десять франков, и направился через вестибюль к дверям, которые вели в буфет при мотеле.